— Состояние объекта оцениваю как глубокий психоз. С нашей последней встречи состояние усугубилось. В доме всё утыкано видеокамерами, но установлены те, что я видел, без помощи профессионалов, места установки выбраны практически наугад: углы обзора неполные, есть мертвые зоны. Да, ещё занятный штришок: у его служанки на пуговице униформы тоже есть камера. Что он по ней смотрит, даже гадать не берусь. Сама горничная выглядит запуганной и невротичной. Движения суетливые, но скованные и затрудненные, походка… тоже. Скорее всего, её регулярно избивают, наверняка насилуют. Посторонних опасается, но хозяина боится куда сильнее. В целом мои наблюдения, если подкрепить их ещё и информацией от Абигейл, дают неутешительную картину. Он явно идёт на срыв, а когда и как сорвётся — непредсказуемо. Может горничную посреди улицы на куски порубить, может секретаршу зарезать прямо на ресепшене… В корпусе рейдеров людей в таком состоянии отстраняют немедленно. Если нет возражений, готов ликвидировать. Отработаю под несчастный случай.
Эледа из его доклада услышала будто бы только слова о мисс Бхаттар:
— Уже Абигейл, значит? Самоуверенности тебе не занимать, однако. А заплаканную секретаршу в наш первый визит тоже заметил?
Джалиль только фыркнул не то на ее замечание относительно своей самоуверенности, не то на вопрос о секретарше, мол, как такое можно не заметить.
— Мысли по устранению отбрось, для этого есть отдельные люди. Батч? — мисс Ховерс посмотрела на другого телохранителя.
Тот с присущими ему бодростью и оптимизмом начал:
— Утром появился реальный риск нападения. Небольшой, но…
— Батч, ты чего? — брови Эледы поползли вверх. — Чтоб у этой слизи хотя бы мысль о нападении мелькнула…
— Я и сказал: риск нападения, а не мысль, — ворчливо поправил её охранник. — Откуда у него взяться мыслям? Но вот сорваться мог, и напасть на срыве тоже. Так что поддерживаю мнение об ухудшении состояния объекта. Исходя из опыта корпуса карателей, советую перевод на место, где естественное развитие наклонностей скажется на пользе дела, а возможный срыв не повлечет проблем, — Батч помолчал и добавил: — Исходя же из приоритетов телохранителя, особо отмечу: важно, чтобы на новом месте он не пересекался с тобой даже случайно и не мог самостоятельно выбраться.
Собеседница с улыбкой покачала головой и посмотрела на помощников, как на двух нерадивых детей:
— Ликвидировать… Джалиль, ты давай избавляйся от этого чисто рейдерского мышления и логики в духе «здесь и сейчас проблема решена, а дальше нас тут уже не будет». Если мы его вот прям сейчас ликвидируем, кого на этот участок ставить? И ты, Батч… уж мог бы сообразить, что семья Ховерс — не корпус карателей, у нас для ничего не умеющего, да ещё балансирующего на грани срыва садиста-невротика мест нет. В общем, я связываюсь с отцом. Пусть подбирает на должность управляющего лабораторией нового человека. И только после того, как необходимая кандидатура будет найдена и утверждена, мы станем решать вопрос с мистером Парсоном. А пока спать. Ещё с третьей лабораторией разбираться. Хорошо хоть мисс Бхаттар… простите, — Эледа посмотрела на Джалиля и поправилась: — Абигейл подкинула и контакты, и компромат на тамошних работников.
— Вот видишь, полезный же человек, — Джалиль широко улыбнулся.
Эледа смерила его задумчивым взглядом, явно решая про себя некий вопрос, после чего сказала:
— Убедил. Санкционирую. Поработай с ней плотнее. Всё, расходимся, джентльмены. Я с удовольствием променяю ваше общество на общество подушки и кровати. Сладких снов.
С этими словами она направилась в душ.
* * *
Сегодня утром Шон проспал. Проспал и впервые опоздал на работу. На целых семь минут! Ни позавтракать не успел, ни кофе попить, нёсся, будто в задницу ужаленный. Одевался на бегу: впрыгнул в джинсы, натянул носки, кроссовки, а футболку напяливал уже в лифте, зажав между коленями рубашку и рюкзак.
Потом был короткий забег до метро с прыжками через рекламные голографические тумбы. Один раз до усрачки напугал мамашку с ребёнком, выпрыгнув на них из изображения парка развлечений. Ребёнок заревел, мамашка заорала, а Шон с удвоенной прытью помчался к входу в подземку. Там поскакал вниз, перепрыгивая ступеньки эскалатора и расталкивая других пассажиров.
Но на поезд всё равно опоздал.
Сука!
Злой, потный, он стоял на платформе, тяжело дышал и ненавидел весь мир. Особенно чёртову старую кобылу Памелу Додсон, из-за которой он проспал. Вчера почти до девяти часов готовил изъятие. Это ж ебануться, сколько, оказывается, есть узких моментов, когда оформляешь подложную смерть! И сколько, бля, надо отследить деталей при самом изъятии. Чуть голову не сломал, пока добился, чтобы вышло всё гладко и естественно.
Мало было просто наклепать документов, не вводя их в дело, пришлось ещё целый список мест и будущих правок готовить для создания абсолютной достоверности того, что старуха скоропостижно скончалась. Подготовить данные медицинского освидетельствования, записи в морге, регистрацию о поступлении тела в крематорий, утилизацию идентификационного браслета, приостановку учета в архиве личных данных, а также выдачу урны для праха инвентарный номер такой-то.
Отдельно отследить, чтобы эта урна действительно была. Создать поручение исполнителям на её изъятие и замуровывание в заранее выделенную ячейку в Стене Памяти. Это не считая заметок на память, сделанных себе самому для проверки инициированных сообщением о смерти дублирующих либо дополняющих друг друга записей в реестре выбытия персонала, в коммунальном управлении о передаче комнаты новому жильцу, всевозможных бюрократических выписок, справок, печатей…
Чуть мозг не лопнул. Но Шон таки справился. Теперь, куда ни ткни, за какую ниточку ни потяни — по всему завтра выйдет, что старая кляча Памела Додсон была отправлена на курсы повышения квалификации, по пути на которые скоропостижно отбросила копыта от острой сердечной недостаточности, после чего бабку оперативно похоронили со всеми казёнными условностями.
В общем, сделал и поздним вечером слил подготовленную документацию на почту мистеру Ли, а тот уже из дома одобрил. Только Шон всё равно полночи от беспокойства заснуть не мог, дёргался. Завтра ведь ему предстояло лично отслеживать изъятие, пусть наставник и присматривает, но один чёрт — ссыкотно. Да ещё у соседки, живущей через стенку, снова начала налаживаться личная жизнь. Неделю назад с парнем рассталась и рыдала — мешала спать, а теперь нового привела. Весь этаж общаги слышал, как они охали, ахали и стонали от восторга чуть не до рассвета. Со сном, в общем, не сложилось. Угомонились эти двое только под утро. Шон задолбался ворочаться, а едва утихло — отрубился. В итоге будильник не услышал.
Когда стажер — потный и запыхавшийся — ворвался в кабинет, наставник уже был на месте и явно нервничал.
— Наконец-то! — раздраженно воскликнул мистер Ли. — Ценю твоё чувство своевременности.
— Дык всё равно ведь изъятие начнём в обеденный перерыв… — Шон забеспокоился — наставник-то раньше обеда редко появлялся на рабочем месте, а тут пришел первым, заметил опоздание подчиненного. Теперь решит, что это не первый раз, и…
