— Я вам не нравлюсь? — спросила его няня Мэри на собеседовании.
Она весила больше центнера, была колышущейся и седой.
Гай хмыкнул:
— Няни в моих фантазиях моложе, стройнее и одеты в короткие юбки. Но я б таким детей не доверил.
Няня Мэри шутку не оценила, посмотрела с угрюмым неодобрением.
— Вы отлично подходите, — заверил её молодой отец.
Она и правда подходила, он пробил её досье по всем базам, благо связи позволяли. Отличная няня. Но Гай всё равно установил в доме несколько скрытых камер. И честно предупредил:
— Узнаю, что подняла руку на детей — саму изувечу, а семье обеспечу безработицу.
Няня Мэри испуганно моргнула. Из-за его угрозы или нет, но с девочками она обращалась очень хорошо. Строго, но без жесткости. Они ее по-настоящему полюбили и до сих пор любят. К тому же няня Мэри научила Гая отцовствовать. Если бы не она, он бы до сих пор искренне считал, что лучшая еда для детей — печенье и молоко. Много молока и печенья.
— Па-ап? — Энни пощелкала пальцами у отца перед носом. — База вызывает рейдера Крайтона! Ты с нами?
— С вами, с вами. Так когда в развлекалку?
— Завтра! — хором ответили девчонки.
— А сегодня?
— На великах же, — сказала Элли.
— Погоди, я не пойму, ты что, накрашенная? — вдруг с опозданием заметил Гай.
Энни захихикала, а сестра покраснела и быстро заговорила:
— Пап, только не ругайся! Я играю в школьном спектакле, помнишь? Для сцены придется накраситься, а я не умею, я тренировалась и…
— Вон чего, — протянул отец, глядя на слипшиеся от туши ресницы. — И кого ты играешь? Королеву папуасов?
Энни, уже не сдерживаясь, расхохоталась, тогда как ее сестра насупилась:
— Ну чего ты сразу?!
— Умойтесь, ваше Ужасное Величество, — попросил отец. — Окажите божескую милость. Глядеть на вас страшно.
— Бу-бу-бу… — передразнила дочь. — Ведешь себя, как тиран.
— Я и есть тиран, — ответил Гай и на всякий случай напомнил: — Я ж тут самый главный.
Элли хихикнула:
— Не, пап, ты тут самый наивный, — она чмокнула его в щеку. — Спасибо за завтрак. Яичница была вкусной.
— Погоди, почему наивный? — повернулся отец к спешно ретирующейся дочери. — Эй, тебя спрашиваю!
— Папочка-а-а, я тебя не слышу-у-у! — пропела та, уносясь на второй этаж.
— Так почему наивный? — спросил Гай у Энни, которая, как обычно, никуда не спешила и потому еще не съела даже половины порции.
— Пап, ты, как маленький. Если она захочет накраситься, то всё равно накрасится. Просто возьмёт косметику у кого-нибудь из девчонок. А делать макияж не умеет. Вот тебе надо, чтобы она нас позорила и ходила с такими глазами?
Отец поразмыслил и согласился, что нет, это, пожалуй, будет перебор.
— Ну, тогда пусть тренируется, — рассудительно заключила дочь и утешила: — Ты не бойся, я прослежу, чтобы она не выходила так из дома и накрасилась только на спектакль.
Гай прищурился:
— Интересно, почему я тебе не верю?
Энни скорчила невинную рожицу:
— Пап, ты ж рейдер. Работа у тебя такая.
Она с невозмутимым видом заправила за ухо длинную русую прядь и продолжила уплетать завтрак.
Отец хмыкнул и придвинул к себе коммуникатор. Впрочем, сосредоточиться на новостях ему не дали. Комм зазвонил, и Гай боковым зрением заметил, как напряглось лицо дочери, до того беззаботно хрустевшей тостом.
Чёрт, а ведь из управления звонят…
— Привет, Роб, — Гай встал из-за стола и направился прочь из кухни, спиной чувствуя внимательный взгляд Энни.
— Привет, — отозвалась трубка голосом старшего координатора. — Гай, я понимаю, ты только-только начал отдыхать, но тут такое дело… В общем, Марти из рейда вернулся с тремя огнестрелами. Его док латает, но до поправки ещё долго, а нам срочно нужен тот, кто уже работал в двести четвертом. Из самых результативных — ты, Марти и Джинджер. Джинджер далеко, Марти дырки в туловище шьёт. Остаёшься ты. Я приказывать не могу, всё понимаю, но там скоро праздник — движуха начнётся. Конкретики нет, но резидентуру по-любому усиливать надо. Салаг засылать не хочу. Ну как? Выручишь? Подвинешь отпуск?
— Ёпт, — сказал Гай, бросая взгляд в сторону лестницы. На ступеньках уже стояла Элли и с напряжённым вниманием наблюдала за переговорами.
— За понесенное подгоню твоим девчонкам билеты в какое-нибудь интересное место, — быстро добавил Роб.
— Ладно, — вздохнул собеседник. — Считай, уболтал.
— И это… резидент в секторе сейчас другой. Одди Родди. Ты с ним не работал… Проверь там его тоже на всякий. А то он что-то на связь выходит редко и отвечает всегда односложно. Чёрт знает, что там у него.
— Понял, — сказал Гай и добавил: — Короче. С тебя два билета на концерт этого… тощего… с мордой накрашенной…
— Какой мордой? — не понял координатор.
Гай про себя выругался. У Роба не было тринадцатилетних дочерей, слушающих отстойный поп.
— Принца Дивеса, — подсказала громким шёпотом высунувшаяся из кухни Энни.
— Принца. Дриса, — послушно повторил отец.
— ДИВЕСА!!! — хором возмутились сестры.
— Дивеса, да, — поправился Гай.
— Это ещё кто? Хотя без разницы. Раз надо, достану. А тебя через час жду. Ок?
— Через два. Отбой.
Гай сбросил вызов и посмотрел на угрюмых дочерей.
— Да ладно вам, это ненадолго. Мэри меня заменит, а как вернусь, наверстаем, — сказал он.
Элли хлюпнула носом:
— Мы же хотели на великах. И в развлекалку, и спектакль…
Чёрт. Спектакль же ещё…
— Давай так. Ты будешь самая красивая королева папуасов. А она, — отец ткнул пальцем в Энни, — снимет всё на видео. Я вернусь, вместе посмотрим. И потом месяц с вами. Клянусь.
— Это если тебя не подстрелят, — сипло произнесла Энни, готовая заплакать следом за сестрой.
— Э, нет, — вскинул руки отец. — С чего бы это меня должны подстрелить?
— Не должны, но если как тогда? — гневно воскликнула с лестницы Элли.
— Слушайте, — Гай поманил девчонок к себе. Они подошли, насупившиеся, разобиженные, но все-таки позволили себя обнять. — Никто меня не подстрелит. Это раз. И два, рейд в белый сектор. Там даже оружия ни у кого нет. Просто надо кое-какие дела порешать. Всё. А вы пока на концерт своего Дриса сходите.
— Пап, — серьезно сказала Энни, пропуская мимо ушей то, что отец снова исковеркал имя исполнителя. — Пап, давай это вот самый последний раз? Самый-самый.
