Тиму прилетело пяткой в глаз, он взвыл от обиды, влепил подруге по заднице и навалился с утроенной силой — заломил ей руки, вдавливая коленом в пол.
Икси продолжала вопить и лягаться, пока Цифр сноровисто связывал ей руки проводом от блока питания. Закончив, хакер вздернул подружку с пола, проволок по разбитым тарелкам, остаткам ужина и рассыпавшимся рекламным проспектам к креслу, перекинул девчонку через подлокотник и стянул с неё шорты.
Хакерша от такого заорала, забилась еще яростнее, скребя ногами пол:
— Мудак гонорейный!!! Только тронь, тварь озабоченная! Я тебе под корень всё отрежу и в задницу засуну!!!
Когда Икси была в ударе, вопила она вдохновенно и в угрозах не стеснялась.
— Ага, — сказал Цифр, восстанавливая дыхание. — Непременно.
— Отпусти, мудак! — она снова задергалась.
— Э-э-эмма… — вкрадчиво протянул Тим, склоняясь к самому уху подружки. — Эмма-а-а…
Он-то знал, как она ненавидит собственное имя. А сейчас… родео!
Икси рванулась, озверев до ослепляющего бешенства, и завизжала так, что Цифр просто оглох. Всё. Довёл. Вот теперь, если не успеть ей присунуть, лучше сразу валить из номера. Грохнет и даже не вспомнит, как.
Но Тим Бимберли не первый месяц трахал Эмму Вотенберг — успел приноровиться к ее закидонам.
Икси задохнулась, когда он дернул её на себя, захлебнулась воплем, в котором теперь мешались ярость и упоение, ну, а потом всё сложилось самым естественным образом.
— Вот ты… тварь… — с трудом переводя дыхание, проговорила подруга, когда Цифр, наконец, ослабил хватку и сполз с неё на пол. — Вот, бля, тварина… Руки-то развяжи, больно же.
Цифр кое-как поднялся и осторожно размотал провод. И правда, сильно в запале затянул — следы остались.
— Ты мне рожу расцарапала и глаз подбила, — напомнил он, освобождая довольную жертву.
— Так тебе и надо, — отрезала Икси, с наслаждением разминая затекшие плечи. После этого она сладко потянулась и промурлыкала: — Пойдем спать, цифра моя шестизначная, только морду регенерирующим спреем побрызгай.
Цифрыч хмыкнул.
— И эта… — Икси повернулась от двери в ванную. — Ты учти, оно, конечно, удобно — нагнул и пользуйся. Но я ведь тоже так могу.
Бойфренд осклабился:
— Чисто физиологически не получится.
Икси ласково улыбнулась:
— Не получится физиологически, получится технически. Надену страпон, милый, и всё отлично сложится.
У хакера вытянулось лицо.
От подруги подобная шуточка звучала настоящей угрозой.
* * *
Жизнь у Синтии давно была полное дерьмо. А ведь когда-то, года два назад, ей даже предлагали работать в «Последнем шансе», но как раз начался Большой Праздник… В общем, Синтия решила, что и сама заработает. Однако всё пошло кувырком: один из клиентов дал попробовать «штопор», и она подсела. А когда праздник закончился, было уже поздно — сидела плотно.
Тогда-то Синтия и сдружилась с Мэри — работать в паре оказалось проще. Тем более на задницу Мэри клиенты хорошо шли, а там и Синтия была на подхвате. Хотя, чего уж там, частенько случалось ей стоять одной на углу и завистливо глядеть, как Мэри уводит с собой мужика, который клюнул на ее роскошную жопу.
В такие минуты Синтия ненавидела Мэри. Сука поганая! Но потом её отпускало. Мэри… Синтия всхлипнула, вспоминая товарку. Нету больше Мэри. И жопе ее завидовать уже бессмысленно. Какой-то уебок завалил Задастую, оставив Синтию совсем одну…
Шлюха вытерла трясущейся рукой слезу со щеки, не замечая, что размазывает и без того осыпавшийся макияж. Надо бы валить на лежку, поспать перед работой, но вместо этого Синтия села на бордюр и закурила.
Жизнь говно.
А теперь еще и Мэри грохнули.
И топ ее Синтии велик… Хорошо хоть сумочка почти новая.
— Хой, красава!
Синтия подняла мутный взгляд на говорившего. Пых — бармен из «У трамвая» — стоял напротив:
— Чего тут в такую рань делаешь?
— Курю, — мрачно ответила шлюха, делая демонстративную затяжку. — А чё? Ты против?
— У нас свободный сектор, — дружелюбно ответил Пых и приоткрыл ладонь, демонстрируя крохотную ампулу с чёрной спиралью по кругу. Штопор! — У меня тут есть, чем оплатить услуги девушки с рабочим ртом. Ты как?
Синтия подалась вперёд, забыв про сигарету, и быстро спросила:
— Не паленая? Где взял?
— А, расплатились ночью. Так как? — он подмигнул.
— Идём, — торопливо поднялась девка.
Собеседник довольно рассмеялся и потянул ее в переулок.
Поворот, еще один. Грязный зассанный тупик и какой-то неприметный мужик в тени возле стены.
— Не возражаешь, что нас двое? — Пых, не дожидаясь ответа, начал оглядываться, выискивая место почище. — Слушай, а чего тебя в «Ночной мечте» столько держали?
У Синтии перед глазами всё ещё стояло видение амулы с чёрной спиралью, а потому она даже не подумала, откуда Пыху знать, что она вообще была в «Ночной мечте» и что ее с утра оттуда не отпускали.
— Сального грохнули и Задастую с ним, — всхлипнула Синтия. — Бах! И башку прострелили.
— Да иди ты! — удивился Пых. — Кому этот торчок сдался?
— А я знаю? — пожала плечами девка. — Я вообще спала. Слезогонкой накрыло — подскочила, в коридор выбежала, а там меня мужики с ресепшна потащили допрашивать. Потом мордатый какой-то еще… А чё я им расскажу, если ваще ничё не видела?
Она жадно смотрела на ампулу, которую Пых крутил в пальцах, перекатывая то так, то этак.
— А чё за мордатый? Знаешь его? — спросил бармен.
— Пыхчик, да откуда мне его знать? Не из наших. Здоровый такой. Боец, видать, морда вся переломанная. Говорил со мной, как с говном. Пыхчик, а дай мне ее прям сейчас, а? — Синтия с надеждой посмотрела на мужчину. — Я повеселею, вам же приятнее будет. Ну дай, Пыхчик…
* * *
Двое мужчин стояли над раскинувшейся на грязном асфальте шлюхой. Синтия лежала, разметав в стороны ноги и руки. Глаза у неё закатились, веки мелко подрагивали, а из открытого рта бежала струйка пенной слюны.
— Отлично сработал, — похвалил Пыха второй мужик — невысокий и темноволосый. — Узнал быстро, вывел четко.
— Делов-то. Она единственная, у кого на жопе татуировка в виде банта. Так что, как ты примету назвал, узнать было не проблема, — самодовольно хмыкнул бармен. — И вообще работа у меня такая. Не только ссанину в стаканы лить, но и с контингентом правильно работать. Психология, епта.
— Пошли, психолог, — хохотнул собеседник. — Веди к той, которая знает, где у Одди лежка.
