Для сегодняшнего вечера Эледа выбрала длинное платье припыленного розового цвета. Под грудью платье стягивал тонкий бледно-голубой пояс, выгодно сочетающийся с полученным утром кольцом, а обнаженные плечи мисс Ховерс прикрывало белоснежное песцовое манто. В этом наряде Эледа выглядела настолько нежной и хрупкой, что Герард на секунду даже растерялся — такой он свою избранницу еще ни разу не видел. Всё, буквально всё в ее образе кричало о том, что юная невеста многократно уступает своему влиятельному жениху во всём, кроме красоты.
— Мисс Ховерс, — Герард поцеловал руку спутницы, — вы блистательны.
Она слегка потупилась, но в глазах мелькнуло девчоночье озорство. Похоже, сегодня игры в официальность Эледу особенно забавляли.
— Спасибо, мистер Клейн.
— Прошу, — он распахнул перед ней дверцу.
— Благодарю, — девушка изящно скользнула в салон.
Когда Герард занял свое место рядом с ней и лимузин тронулся, мисс Ховерс сказала с улыбкой:
— Батч теперь определённо тебя ненавидит. У него прямо глаза кровью налились при твоем появлении.
— Что ж так? — искренне удивился Герард.
Собеседница рассмеялась:
— Ты постоянно заставляешь его нервничать. Утром умчал меня на ударном вертолете, оставив его в полном неведении на земле. Потом нам всем пришлось лететь уже гражданским бортом, а ты не представляешь, как Батч ненавидит, когда мы летаем. Его просто бесит невозможность контролировать ситуацию.
— Вот это преданность! — восхитился Герард. — Кстати, чуть не забыл. Моя семья оправилась от шока и перешла к действиям. На спектакле сегодня будет Рихард. Это наш средний. Его оторвали от дел, выдернули с другого конца плекса… А еще он терпеть не может театр.
— То есть теперь он будет меня ненавидеть так же сильно, как тебя ненавидит Батч? — лукаво спросила Эледа.
— Нет, — Герард улыбнулся. — Рихард выше ненависти. Он — самый спокойный и ровный из Клейнов. К тому же Батч меня не ненавидит. Его раздражает, что я мешаю ему выполнять его работу так, как он ее понимает. Я это исправлю. Равно и Рихард тоже не испытывает к тебе негатива. Он разумный человек, а потому понимает: его сорвали с места и заставили выполнять то, чего ему не хочется, Дитрих и Ханна, а вовсе не ты или я.
— Забавно, — покачала головой мисс Ховерс, — твои братья тоже называют родителей по имени?
— Да, конечно. Обращение «отец» или «мать» используется исключительно на домашних встречах и исключительно если разговор ведется на немецком. Что случается раз в полгода, не чаще.
Эледа посмотрела на него с удивлением. Настал черед Герарда рассмеяться:
— Да, понимаю, это странно. Но… это странно в рамках твоего воспитания. В рамках нашего — вполне нормально. У Клейнов к родителям обращаются не по имени только в семейной обстановке. То есть очень редко.
— Ты прав, это… очень необычно, — сказала собеседница и весело добавила: — Впрочем, уверена, я сумею понравиться Рихарду.
Герард мягко улыбнулся и поцеловал ей руку.
Лимузин тем временем продолжал неспешное движение по широкому проспекту, оставляя позади роскошные особняки, утопающие в зелени.
— Никогда не хотел здесь поселиться? — кивая за окно, сменила Эледа тему разговора.
— Нет, — сейчас Герард был абсолютно серьезен. — Начнись Третья Корпоративная — по этому сектору нанесут первый удар. Конечно, здесь шикарно — никаких небоскребов, рекламы, потрясающая архитектура, экология… Ощущение, будто мы по-прежнему живем в Старом Мире, однако это — не более чем иллюзия. А я все-таки предпочитаю реальность.
— Да, — с сожалением кивнула собеседница, — иллюзия. Но такая… настоящая, что иногда хочется обмануться. Впрочем, ты прав, самообман вреден.
Она замолчала, а лимузин мягко выехал на огромную площадь, после чего остановился в зоне высадки пассажиров — у начала широкой аллеи, ведущей к торжественной колоннаде театра. К машине тут же шагнули швейцары. Дверцы синхронно распахнулись, приглашая пассажиров выйти. Герард обошел автомобиль, подал руку своей спутнице и на секунду потрясено замер.
Из затененного салона Эледа смотрела на него глазами, сияющими, как звезды. На ее лице была написана такая любовь, словно Герард — предел всех ее девичьих грез, мечта, казавшаяся недоступной, но, наконец-то, воплощенная.
— Спасибо, — девушка вышла, взяла спутника под руку, но не отстранённо-официально, как это обычно делают на светских мероприятиях, а как-то очень интимно, встав к нему настолько близко, насколько это вообще допускали приличия.
Левая ладонь при этом легла на правую. Кольцо на безымянном пальце ярко сверкнуло.
— Мы ведь сходим куда-нибудь после спектакля? — спросила Эледа, устремляя на жениха сияющий взор.
— Да, конечно, — Герард, наконец, совладал с удивлением и накрыл кончики ее пальцев, затянутых в атласную перчатку, ладонью.
Это деликатное прикосновение — завуалированная нежность — заставило мисс Ховерс порозоветь от удовольствия.
— Куда ты хочешь? — спросил он, увлекая собеседницу к театру.
Та улыбнулась:
— Пусть будет сюрприз.
— Мне придется поломать голову…
— Не верю, — Эледа озорно стиснула его предплечье, — что ты ничего не придумал заранее.
— Похоже, я разоблачен, — Герард поднес к губам ее руку и поцеловал. — А так хотелось, чтобы всё выглядело потрясающим экспромтом…
Они миновали аллею, и на всём протяжении этого пути мисс Ховерс совершенно не замечала окружающих. Они для неё словно перестали существовать. Всё перестало быть интересным, кроме спутника, которым она была так искренне увлечена…
— Знаешь, а ведь я эту постановку в юности не любила, — призналась вдруг Эледа, заглядывая в глаза собеседнику. — Совершенно не понимала. Софи, моя гувернантка, много раз объясняла, что там к чему, но я всё равно никак не могла проникнуться. Слишком глупо все себя вели, как мне казалось. Только после первого курса академии — когда нам давали, помимо прочего, и конспиративные структуры, а ещё разъясняли суть религий и то, как их можно применять, — странный хаос, царящий на сцене, наконец, наполнился смыслом. Я поняла, что это отличная история. Да, упрощенная и слишком эмоциональная, но вполне жизненная. Интересно, кто и зачем использовал этого Иисуса?
— Не знаю, — Герард покачал головой. — Чтобы выяснить, нужно зарыться в историю тех времен, а время тратить жалко. Но я к этой постановке тоже питаю довольно теплые чувства. Про первое самостоятельное дело напоминает. Я тогда как раз ликвидировал христианскую секту. Одну из последних. Развивалось всё довольно канонично. Даже свой Иуда нашелся. Он посмотрел, как собратья по вере пропадают из-за убеждений, и расхотел дальше конспирироваться, пошел на сотрудничество. Дальнейшее стало делом техники. Большую часть секты, включая последователей, мы аккуратно перевели в церковь КорпДуха. Не думаю, что они и разницу-то заметили. Остальных… по-разному, но обезвредили.
