Говард криво усмехнулся. Сидит тут, морализаторствует. Будто чист, как газон корпоративного колледжа. Никогда он не был гуманистом, и руки давно уже в крови по локоть, так чего тогда надрачивать совесть? Если уж встал на эту дорогу, идти надо до конца.
Он подтянул Джену к себе:
— Все нормально. Я уже принял решение.
Девушка в его объятиях проказливо хихикнула. Сейчас что-то попросит.
— Айя рассказала про таблетки, которыми свела веснушки. Купишь мне такие? Или, может, сам лучше сделаешь?
— Не-а, не сделаю, — ответил Говард. — Ты мне с веснушками больше нравишься.
Джена плотно к нему прижалась и уткнулась носом в шею.
* * *
Маленькая съемная комнатка на северной окраине: стол, кровать, шкаф, крохотный санузел, надежная входная дверь и слабые стены.
Замок свой. Хозяевам не нужны претензии на случай, если кто-то ушлый вскроет хатку и перетрясет барахло постояльцев на предмет ценностей.
Лето и Нари в свою комнатушку вернулись поздно. Работы было — не продохнуть. Зато деньги прям липли.
Сдать нарка со стимами Аргентинцу. Спровоцировать идиотов на северной окраине на дестрой, а потом слить их Качино. И самый блеск — организовать устранение Барта, после чего ловко вывернуться. Старшая пока не заплатила, но она-то точно не кинет.
Да еще на аттракционах успели повеселиться от души. Те, наконец, открылись. А под вечер, когда совсем все улеглось, побывали в логове кролей. Картина на стене впечатляла. Может, поэтому никто не посмел взять дары, которые кроли, уходя, положили у подножия. Зато коптилок, свечек и подношений местные за день наставили уйму. Лето с Нари тоже руку приложили.
Лето, не раздеваясь, только сбросив кроссовки, плюхнулся на кровать. Нари неодобрительно нахмурилась.
В темноте не видно, но ее друг точно знал — нахмурилась, а затем отошла к окну. Лето вздохнул и закрыл глаза.
Сон наваливался медленно, как толстое одеяло, отсекал звуки, чувства, оглушал, утягивал в мягкую черную темноту. И вдруг словно окликнул кто-то, глухо и раскатисто. Мальчишка рывком сел, снимая пистолет с предохранителя.
Тишина и покой. Только в раме тускнеющего окна тонкий силуэт Нари.
Она какая-то задумчивая была с тех пор, как ту картину увидела. Задумчивая, притихшая, неразговорчивая. Смешно, конечно, такое звучит про немую, но… неразговорчивая. Который уже день напряженная, а как посмотрела на кролей и домик, так вообще.
Лето встал и осторожно подошел. Посмотрел через плечо девочки на улицу. Там было пусто и как-то слишком темно. Небо затянули черные тучи — тяжеленные, косматые, висящие так низко, что казалось, будто они зацепились за крыши далеких многоэтажек. А еще по переулку носился безумный ветер, порывы которого поднимали мелкий мусор чуть не до третьего этажа ночлежки.
— Ты чего? — тихо спросил Лето подругу.
Та покачала головой и продолжила невидящими глазами смотреть в сумрак за окном. Лето вздохнул и стал терпеливо ждать. Не хочет говорить сейчас, заговорит попозже. Ну, то есть не заговорит, а…
Ветер меж тем всё усиливался. Он выл и ударялся в стены, будто хотел ворваться внутрь, царапал окно шелестящими песчинками, а потом вдруг швырнул в него дождем. Капли издали такой резкий дробный звук, что Лето от неожиданности отшатнулся, а Нари, наоборот, подалась вперед. И тут же в небе сверкнула молния, а через несколько секунд прогрохотал гром, будто где-то высоко в небе рушились бетонные перекрытия.
Лишь сейчас Лето понял, что его разбудило — первый далекий раскат.
А в следующую секунду маленькую комнатку залила новая яркая белая вспышка — кривая молния словно разбила свинцовое небо, покрывая его сверкающими трещинами.
Тугие струи дождя секли и секли пыльное некогда стекло. Нари безмолвно ликовала, наблюдая бешенство стихии. Девчонка стояла, упершись ладонями в подоконник, а потом повернулась к другу и, блестя от нетерпения темными глазами, махнула рукой на дверь:
«Пойдем туда!»
— Ты чего! — поежился Лето. — Вымокнем.
Его аж передёрнуло от одного взгляда в окно, за которым уже не было видно ничего, кроме серой водяной мути.
Нари вместо ответа потянула его за руку.
— Да нафиг надо! — возмутился друг. — Если помыться хочешь, вон, душ.
Девчонка в ответ на это топнула ногой, выражая крайнюю степень досады, и скривилась, показывая тем самым, что он скучный и нудный.
— Сама такая, — буркнул Лето. — Вот объясни, чего тебе там надо? Не видно ж ничего, да и гроза… Хочешь, вместе вымоемся сходим?
Но Нари не собиралась так легко сдаваться. Она снова топнула, задумалась, а потом ткнула себя в грудь, показала ладонью расстояние чуть выше метра от пола, снова ткнула себя в грудь и сделала вид, будто держит кого-то за руку. Кого-то высокого, на кого смотрела, задрав голову.
— Ты… с кем-то? — попытался угадать Лето.
Она радостно кивнула и показала рукой над головой, чтобы было понятно — этот кто-то очень высокий.
— В детстве? — догадался Лето. — С матерью?
Нари отчаянно замотала головой.
— С отцом?
Снова нет.
— Брат? Сестра?
Опять мимо.
— Да с кем?
Девочка задумалась, а потом скрючилась и захромала.
— Со стариком?
Почти, но нет.
— Со старухой? — обрадовался Лето.
Подруга задумалась и снова показала себя маленькую.
— Ты маленькая.
Кивок.
— И старуха.
Задумчивый взгляд.
— Бабка? — Лето не мог поверить в настолько нереальную тему, но Нари… кивнула!
— Ты маленькая со своей бабкой. И дождь. Ты это помнишь?
Она широко улыбнулась и кивнула.
Лето вздохнул и начал обуваться.
Он соображал — всё равно не угомонится, значит, лучше сходить. Но не далеко. Во, на крышу, чтоб сразу назад вернуться.
Нари благодарно погладила друга по плечу.
— Да ладно, — буркнул он, с тоской думая, что кроссовки сразу вымокнут. Но, с другой стороны, разве можно не пойти? Нари мало что помнила из детства, и вдруг вот… Может, еще что вспомнит? Например, настоящее имя. Хотя тяжело будет привыкать, если окажется, что ее зовут как-нибудь типа Инь Пинь Цзынь Джуаньхинь. У китайцев такие имена — язык сломаешь…
Мальчишка, наконец, выпрямился:
— Идем. Только на крышу. Согласна?
Девочка прижалась к нему и счастливо улыбнулась.
* * *
Снаружи, когда они вышли на крышу, было еще хуже, чем казалось из комнаты. Сплошная стена воды. Лето за секунду вымок до трусов. Кроссовки отяжелели, одежда противно прилипла к телу, глаза заливало — не видно вообще ничего. Лето недовольно стиснул зубы, бросил угрюмый взгляд на подружку и… почему-то вдруг устыдился своего занудства.
