Покойный Виктор Егорович был совершенно прав, утверждая, что
воспользоваться пожарной лестницей в нашем доме было нельзя, но это только в
том случае, если вы решили спуститься с крыши. Подняться на второй этаж — сущий
пустяк. Появляться во дворе, куда выходила наша лоджия, я не рискнула; очень
возможно, что соседи с собаками ещё не разбрелись по домам и заметят меня. От
проезжей части наш дом со стороны улицы был отделен двойным рядом зеленых
насаждений: ближе к дороге чахлые березки, ближе к дому разросшиеся кусты
боярышника. Прогуливаться в особой близости к ним вряд ли кому придет в голову.
Я нырнула в кусты и с удовлетворением отметила, что в нужном мне окне,
выходящем на незастекленную лоджию первого этажа, свет не горит. Я быстро
забралась в лоджию, повесив пакет на руку, прикинула расстояние до второго
этажа, проверила крепость бруска, на котором крепились бельевые веревки, и
ловко, точно кошка, перебралась на лоджию этажом выше. На этот раз мои
способности удивления у меня не вызвали, в конце концов, это не с крыши
прыгать.
Лоджия нашего соседа-алкоголика тоже была не застеклена;
проверив дверь, я извлекла из пакета железку с острым концом и сломанную
отвертку, которые прихватила на техэтаже, и с ловкостью фокусника открыла
дверь, умудрившись сделать это практически бесшумно. Достала пистолет и
осторожно вошла.
Комната тонула в темноте, я немного постояла, прикрыв дверь
за своей спиной, затем сделала первый шаг. Очень жаль, что нет фонарика.
Прогулявшись по квартире, я зашторила окна в комнате и кухне (шторы были
тяжелые и явно не дешевые, что довольно странно для одинокого, сильно пьющего
человека), затем включила свет в туалете. Такого освещения было вполне
достаточно, чтобы немного осмотреться. В прихожей остались пятна крови,
наверное, в том месте, где лежал убитый. В комнате беспорядок, кровать
разобрана, на столе перевернутая пепельница, две пивные банки. Телевизор «Сони»
в углу и видеомагнитофон. На кухне батарея пустых бутылок, штук пятьдесят, не
меньше. Надо полагать, алкаш в деньгах не нуждался. Я пристроилась на полу
возле туалета и попробовала понять, чем мне так не нравится данная квартира.
«Общее место», — хихикнул кто-то внутри меня. В самом деле: беспорядок,
бутылки, даже опрокинутая пепельница — обычный фон одинокого алкаша. Шторы,
видео, постельное белье… Конечно, можно предположить, что все это досталось ему
от любимой жены или матери, но мужик нигде не работал, а при таком раскладе
любой нормальный алкаш давно бы все пропил.
Я поднялась и немного постояла посередине квартиры, точно
принюхиваясь. Что-то такое во мне происходило, точно я считывала информацию с
невидимых экранов. Затем я уверенно прошла в кухню и уставилась на шкафчик под
подоконником. Обычный шкаф, запертый на задвижку. Открыв его, я убедилась, что
в шкафу тоже все как обычно: трехлитровые банки (а ему-то они зачем, неужто
огурцы закрывать?), лук в картонной коробке, связка чеснока. Сунув руку внутрь,
я провела ладонью по верхней панели, потом постучала. Это не подоконник,
расстояние до него весьма приличное.
Устроившись поудобнее, я приступила к более тщательному
осмотру и вскоре обнаружила проволочное кольцо, потянула его; верхняя панель
беззвучно открылась, и в глубине я нащупала полку — там хранились какие-то
коробки. Я извлекла их и прошла в туалет, где горел свет. В коробке из-под
туалетной воды, очень дорогой, между прочим, воды, лежали четыре тысячи
долларов, свернутые в трубочку и перетянутые резинкой.
— Интересный алкаш, — хмыкнула я и перевела взгляд
на остальные трофеи. Это были две видеокассеты. Сбоку какие-то значки и даты.
Повертев их в руках, я прошла к видеомагнитофону, включила его и вставила
кассету. Не знаю, что я ожидала увидеть, а вот увидела себя. Себя в собственной
кухне. Я готовила обед и что-то напевала, чувствовалось, что у меня отличное
настроение, я прошла в спальную и стала переодеваться. Вне всякого сомнения,
это снимали сегодня утром. Я завороженно смотрела на экран, ожидая, что будет
дальше. На пленке я прошла в прихожую и покинула квартиру. Рябь, затем дверь
открылась и вошел Андрей. Я невольно вскрикнула, лицо его возникло лишь на
мгновение, затем рябь и вновь я, снято несколько дней назад. Я нащупала пульт и
просмотрела пленку в ускоренном режиме: стало ясно, съемка велась каждый день,
одну и ту же кассету использовали несколько раз. Везде я была в одиночестве.
Как только появлялся Андрей, снимать прекращали (или изображение стерли
позднее). Кто-то следил за мной по крайней мере несколько последних дней.
Тому, что произошло с нами, я могла найти лишь одно
объяснение: Андрей перешел кому-то дорогу (он ведь говорил о каких-то
таинственных делах), и неведомые убийцы начали за ним охоту (а заодно и за
мной). Но эти кассеты ставили крест на моей теории, кому-то нужна была именно
я. Сосед-алкаш пытался помешать мне уйти, а некто огрел его по голове (вряд ли
соратник), выходит, врагов у меня предостаточно. Убитый Анатолий мог бы кое-что
прояснить, но теперь надеяться на это нет смысла.
Мой муж вряд ли имеет отношение к происходящему, скорее это
нечто в моей прежней жизни. Что-то ужасное, может, поэтому в нашем доме и нет
свидетельств прожитых мною двадцати четырех лет. Андрей не хотел, чтобы я
вспомнила? Это всего лишь мои догадки, и грош им цена. Труп Андрея не нашли, и
это вселяет надежду, что он жив. Если охотятся за мной, то он в относительной
безопасности, хотя есть ещё дурацкое обвинение в убийстве Анатолия. Я вновь
просмотрела кассеты, а потом, прихватив с кухни спички, прошлась по квартире
соседа. После его смерти все улики уничтожили, а вот о тайнике либо не знали
вовсе, либо на это не хватило времени. Я оставила кассету в видеомагнитофоне,
надеясь, что милицию она заинтересует, а вторую забрала с собой; очень
возможно, что кто-нибудь опередит милицию и тогда я не смогу доказать, что за
мной следили.
Я прошла к входной двери и прислушалась. Где-то работал
телевизор (наверное, у соседей справа), ничего подозрительного. Я тихо
выскользнула на лестничную клетку и приблизилась к своей двери. «Плевый
замок», — подумала я, раз взглянув на него. Любопытная мысль, ещё вчера
она вряд ли пришла бы мне в голову. Осторожно и особо не спеша, я извлекла из
пакета металлический штырь и через несколько секунд уже входила в квартиру.
Здесь основательно все перерыли, вряд ли я обнаружу что-то интересное, но
попробовать стоит. Держа в одной руке пакет, а в другой оружие, я прошлась по
квартире, не испытывая ни страха, ни особого волнения, только легкое
недоумение, что ещё сегодня утром здесь был мой дом.
