— Вы ошиблись, — стараясь скрыть испуг, сказала
я. — Меня зовут Анна.
— Ах да, конечно. — Улыбка у него вышла кривой и
чересчур насмешливой. — Простите, я ошибся. Конечно, Анна.
Я устроилась за столом спиной к нему, но он тут же возник
рядом, подвинул стул и вновь принялся ухмыляться.
— У вас что, такой способ знакомиться с
женщинами? — нахмурилась я, он засмеялся, а я добавила:
— Я замужем, если это вам интересно, и, извините за
грубость, мой муж вам свернет шею. Особо крепким парнем вы не выглядите, а мой
муж чемпион по карате.
— Надо же, как не повезло. Хотелось бы на него
взглянуть, вдруг он не такой уж и страшный.
— Не советую, — сказала я, поднялась и взяла
сумку.
— Кончай дурить. — Он схватил меня за руку. —
Не могла же ты меня не узнать. Это просто смешно.
Я резко опустилась на стул, глядя в его лицо, а он, точно
желая помочь мне, снял очки и бросил их на стол.
— Ну, теперь узнала?
— Как вас зовут?
Он хмыкнул и дурашливо пропел:
— Анатолий. Еще вопросы есть?
— Да. Мы знакомы?
— О господи… конечно, мы знакомы. У тебя что, память
отшибло?
— Да, — кивнула я, глядя на него.
— Что? — хмыкнул он.
— У меня отшибло память. Если вы хотите, чтобы я вас
вспомнила, расскажите, когда и где мы встречались.
— Ах вот как. — Он засмеялся. — Здорово. Это,
наверное, очень удобно, когда память отшибает.
— Это вы были на синем «Фольксвагене»?
— Я.
— Вы следили за мной?
— Почему следил? Я неожиданно увидел женщину, которая
исчезла из моей жизни несколько месяцев назад, и решил узнать, как у неё деда.
— Почему вы назвали меня Ксенией?
— Просто так, — пожал он плечами. — Шутка.
— Вы сумасшедший, — поднимаясь из-за стола,
сказала я. — Если произнесете ещё хоть одно слово, я позову милицию.
— Разумеется, милицию. Знаешь, это было бы забавно. Ты
Шульгина Анна Ивановна, так? Двадцать четыре года, место рождения город
Екатеринбург. Вроде бы ничего не напутал?
— Мы что, действительно знакомы? — насторожилась
я.
— Точно. — Он схватил меня за руку, больно
сжал. — Я тебе больше скажу, у тебя есть наколка, так? Очень миленькая
такая штучка на внутренней стороне бедра. Подожди-ка, дай вспомнить, на левой
ноге или на правой? На левой, точно. Угадал? — Я густо покраснела и выдернула
руку.
— Кто вы? — спросила я зло, а он рассмеялся:
— Я — твоя недремлющая совесть. Устраивает?
— Я думаю, вы сумасшедший сукин сын. — Голос мой
не дрожал, и даже особого волнения я не испытывала, только злость. — Я не
знаю, откуда вам все это известно, но если вы ещё раз попытаетесь заговорить со
мной…
— Я понял, можешь не ораторствовать. Ты — это вовсе не
ты, совсем другой человек. Замужняя женщина, которая мечтает о ребенке.
Не помню, как я выскочила из кафе, и смогла прийти в себя,
только оказавшись дома. «Я так и не увиделась с Андреем», — думала я,
глядя на телефон. Точно угадав мои мысли, муж позвонил, я подпрыгнула, услышав
звонок, и поняла, как напряжены мои нервы.
— Привет, детка, — сказал Андрей. — Где ты
была? Я звоню в третий раз.
По привычке я собралась сразу же все рассказать ему, но
вдруг споткнулась на первой фразе и сказала:
— Я хотела увидеться с тобой в обед.
— Да? И что?
— Не застала тебя в кафе.
— Я уезжал по делам.
— По каким делам? — помедлив, спросила я.
— Вернусь домой, расскажу. У тебя печальный голос.
Скучаешь?
— Нет. Я глажу белье и смотрю телевизор. — Какого
черта я соврала?
— Отлично, тогда до встречи. — Он повесил трубку,
а я заметалась по квартире. «Почему я ему не сказала? — думала я,
переставляя посуду на кухонной полке. — Например, о звонке травматолога…
Врач усомнился в том, что я попала в аварию, но что же ещё могло произойти со
мной? Да все, что угодно. Я ведь действительно ничего не помню. И эта встреча в
кафе, какой-то сумасшедший Анатолий… Откуда он может знать о моей татуировке?»
Татуировка у меня действительно была. Очень странная, на мой
взгляд, да и место для неё я выбрала, мягко говоря, необычное. Андрей
рассказать о ней ничего не смог, утверждая, что на момент нашего знакомства она
уже была, а её происхождение я держала в секрете. Если я сама не вспомню, это
навсегда останется тайной. И вдруг появляется человек, который знает об этой
татуировке. Что ещё ему известно обо мне? Следовало бы его расспросить… Тут я
вспомнила его взгляд и усмешку и поняла, что дело это безнадежное. Теперь
главное: рассказать Андрею об этом парне или нет? Если рассказать о встрече,
придется сообщить и о татуировке. И что тогда подумает мой муж? То же, что и я
минуту назад: этот самый тип с гнусной ухмылкой и злыми глазами когда-то был
близким мне человеком… до моего замужества, разумеется. Я даже мысли не
допускаю, что могла бы изменить Андрею. А что, если сам Андрей решит иначе?
Господи, что же мне, молчать? Еще эта авария… А что, если в действительности не
было никакой аварии, а было что-то постыдное, мерзкое, что-то связанное с этим
типом в кафе? Что-то такое, о чем мой муж предпочел забыть из благородства,
простив меня? Чушь. Мелодрама какая-то… Если бы я могла вспомнить, хоть
что-нибудь, хоть какой-то отрывок, зацепиться за него и тянуть, как за ниточку:
воспоминание за воспоминанием…
Я ничего не скажу Андрею, пока не пойму, что происходит (а
что, собственно, происходит?), по крайней мере до тех пор, пока не встречусь в
понедельник с врачом и не выясню все, что касается моей травмы.
Я понемногу успокоилась и даже смогла заняться кое-какими
домашними делами. Вечером позвонил Андрюша и пожелал мне спокойной ночи. Я
легла спать и впервые увидела сон, то есть впервые с того момента, как все о
себе забыла. Должно быть, раньше сны мне снились, потому что я знала, что такое
сны.
