– Душа у него темная, илара… Не так уж неправ хозяин, что запрещает вам с ним общаться.
Я только вздохнула.
Мелисса передала, что хозяйка «Сладкой булочки» спрашивала обо мне сегодня утром, просила передать, что соскучилась по общению, приглашала на чашечку горячего шоколада.
Удивительная женщина! Во время нашей встречи разговаривала сама, я лишь изредка отвечала на ее вопросы, а по общению со мной – соскучилась. Решив, что по возможности загляну на днях в «Булочку», я отправилась в свою мастерскую. Рисовала самозабвенно, забыв обо всем на свете. Невероятно красивый и сильный дракон, расправивший крылья на поляне посреди призрачного леса… Тот самый миг, когда туман только клубится, а чудесный зверь готовится к битве.
Отставила рисунок и взялась за следующий. Казалось, с кончика кисти срываются искры, кружатся… Глаза немного устали от напряжения, окружающее пространство шло пятнами. Я даже не осознала, когда стала рисовать не на бумаге, а прямо в воздухе. Что поразительно, краски ложились ровно, легко и свободно, а в какой-то момент налились светом, и странное полотно стало рваться.
Я еще не поняла, что натворила при помощи кисти, как пришлось зажмуриться от вспышки.
Наконец распахнула глаза и огляделась. Я стояла все в той же башне, сомнений не было, только выглядела она иначе. В распахнутые окна врывался теплый ветер и нес лепестки амарантовых роз. Впрочем, не только их. Срывал целые бутоны, бросал на нагретый от солнца камень башни, буквально засыпал ими пол.
Что произошло? Как? Не могла же я сделать подобное кистью? Нарисовать, создать то, чего нет?
За дверью башни послышался смех. Опять Аманду что-то рассмешило! Кажется, второй голос мужской… Или чудится? Я только собралась проверить, как дверь распахнулась, и в комнату вошел илар Альфред Храмс, одетый в черный камзол, расшитый золотыми и аметистовыми нитями. Волосы были собраны в изящный хвост, перевиты атласными лентами. Белоснежная рубашка с кружевным жабо застегнута наглухо. Он был гораздо моложе, чем в момент нашей встречи.
Следом скользнула невероятной красоты женщина. Светлые, словно сотканные из лунного света, волосы украшены нитями жемчуга. Изящные и красивые черты лица озаряла счастливая улыбка. Глаза цвета сиреневых сумерек сияли. Ей безумно шло белоснежное платье с пышной юбкой и достаточно тугим корсетом. Незнакомка в нем была хрупкой и прекрасной.
– Здравствуйте, – пролепетала я.
– О, Альф, смотри! Тут столько цветов!
– Готов оборвать для тебя их все, – ответил илар Храмс, не замечая меня.
Да и незнакомка проигнорировала мое приветствие.
– Илар Храмс, как вы тут оказались? Вы, конечно, уже привидение, но…
– И какой неповторимый вид! – воскликнула девушка.
Мужчина прошел мимо меня, задев, но никак не отреагировав на это прикосновение, нежно приобнял девушку за плечи.
– Элеонора, я обещаю: со мной ты будешь счастлива. Обязательно!
Она повернулась, ласково коснулась его губ. Ветер зашелестел лепестками по полу, разбросал их, швырнул пригоршню и в ошеломленную меня.
– Илар Храмс, что тут происходит? – буквально крикнула я, но пара самозабвенно целовалась и меня не заметила.
Вокруг стали появляться серебристые искры, пространство размылось. Я в испуге сделала шаг назад, споткнулась, вскрикнула… И оказалась в чьих-то сильных объятиях. Горьковатый аромат лаванды ударил в нос, и я распахнула глаза. Ричард! Прижалась к нему, стиснула плечи.
– Даже интересно, Агата, это ты за меня так переживала или просто испугалась пробуждения своей магии?
Я с трудом оторвалась от него и шагнула назад.
Одетый в белую рубашку с закатанными по локоть рукавами и черные классические брюки, Ричард выглядел великолепно. Одежда обрисовывала его мышцы, глаза были полны веселья.
– А вы… ты как себя чувствуешь? И разве целитель разрешил встать? Или вы… ты… от него сбежал? – не утерпела я.
– Разве я мог пропустить такое зрелище, как пробуждение твоей магии? – улыбнулся Ричард так, что мои ноги буквально приросли к полу.
Сердце сделало какой-то невероятный кульбит и ухнуло вниз.
– Ты меня совсем не боишься, – заметил спокойно илар Шанрасс.
– А должна? – пискнула я.
Он шагнул ближе, наклонился и легко-легко, невесомо, словно бабочка коснулась крылом, поцеловал. Отпустил тут же, выдохнул. Наши глаза встретились. Сиреневая тьма обожгла до кончиков пальцев, когда Ричард тихо-тихо сказал:
– Я дракон, Агата. Обычно нас как минимум опасаются.
– Там, в лесу, ты спас мне жизнь…
– Спорный вопрос, кто кого спас.
Ричард все еще удерживал мой взгляд.
– А кто знает, что ты… зубастый и крылатый?
Он рассмеялся. Беззаботно. Легко. Ласково провел пальцами по моей щеке.
– Прислуга в замке осведомлена.
– Но Аманда…
– Работает не так давно. Я нанял ее в помощь тебе, Агата. Она единственная, кто не в курсе, – тут же пояснил Ричард.
Я прикусила губу.
– А в городе…
– Кто-то знает, кто-то догадывается, кто-то ни разу не видел меня и не верит, считая сказания о драконах, которым принадлежал замок, выдумкой.
Я и сама так считала. Меня даже не смутили расписанный потолок в одном из залов и слова Хильды о том, что раньше земли Шанрассхолла принадлежали другому королевству.
– Да и не так часто я превращаюсь.
– Почему?
– Проклятие становится сильнее, – тихо ответил он.
– А та темная магия в лесу…
– Смотрю, тебя уже посвятили во все подробности, – вздохнул хозяин замка.
Он осторожно закрыл дверь. Потом прошел к окну, сел на подоконник и оглядел мастерскую.
Взгляд илара Шанрасса упал на картину, которую я нарисовала. Ту самую, с драконом. Ричард моментально оказался у холста. Рассматривал долго, а я не мешала, хотя, казалось, не дышала, пока ждала его слов.
– Ты такая талантливая, Агата. В твоих картинах столько света… Даже тут, среди тьмы, ты нашла его, отразила в глазах зверя, – наконец сказал он.
– Что с магией в лесу? – не утерпела я.
Он обернулся, вздохнул и вернулся на подоконник.
– Илара Даринх, первая художница, которую нашел дед, узнала из родовых книг, кто я, и сбежала. Лиарина отправилась на прогулку, нарвалась на темную магию, которая бездна знает откуда взялась в лесу, и…
– Ты обернулся, защищая, а она испугалась и тоже сбежала? – угадала я.
– Да, светлая моя девочка, – ответил он.
И от нежного обращения, которое может позволить себе лишь близкий человек, меня накрыло волной тепла.
