– У меня есть враги, Агата. Я пока не выяснил, кто творит зло на моих землях, но обязательно докопаюсь до сути. Кто-то слишком сильно желает моей смерти, пытается спровоцировать и тем самым усилить проклятие.
– Лес небезопасен?
– Неверный вопрос, Агата. Вернее, слово «лес» замени на меня. Поверь: и темная магия, и даже встретившаяся стая волков, которую я проредил, не так страшны, как дракон, если проклятие завладеет им полностью. Не думай, что у меня не бывает срывов.
Я вспомнила сад, засыпанный пеплом, и несчастную стаю волков. Точно илар Шанрасс тогда летал выпустить тьму…
– Мы справимся.
Он промолчал и недоверчиво усмехнулся.
– А я говорил, что однажды найдется женщина, которая произнесет для тебя эти слова, Ричард! Нет, ты разве поверил родному деду? – раздался голос илара Храмса.
Сам он, полупрозрачно мерцая, появился недалеко от картины, которую недавно рассматривал хозяин замка.
– Даже жаль, что проспоренную бутылку лааразара теперь выпить не доведется, – вздохнул он и посмотрел на меня.
– Ох! А я вас сегодня видела! Прямо в этой башне. Молодым, с невероятной красивой девушкой в белом платье…
– Лучше тебе с этой «невероятно красивой девушкой в белом платье» подольше не знакомиться. Характер у бабушки к старости изрядно испортился, – посмеиваясь, ответил Ричард.
– Так в вас проснулась магия, илара Таринс?
– Можно Агата, – предложила я.
– Тогда я – просто Альфред.
– Вот как был ловеласом, так и остался! – фыркнул Ричард. – Проснулась. Твоя находка даже умудрилась заключить со мной сделку и стребовать рецепт краски от проклятия.
– Ух ты! Не ожидал… – весело рассмеялось привидение.
– Ричард, вынуждена сознаться, что условия я нарушила, – выдохнула, не сводя с него глаз. – Илар Дантрэ сегодня приезжал с визитом и остался на обед.
– И? – ледяным тоном поинтересовался он.
– Вот от тебя сейчас идет такой же мороз по коже, как от него! – выпалила я. – Слишком навязчив, слишком… Я чую, что не надо с ним встречаться, хотя он вполне приятный молодой мужчина и…
– Она не знает, – задумчиво заметил Альфред Храмс.
– Нет, – отозвался Ричард. – И только посмей сказать и нарушить…
– Так она уже в курсе, что ты дракон. И ничего, даже в обморок не упала, как ты опасался.
Я круглыми от удивления глазами уставилась на Ричарда.
– Дед!
– Ты со своей честностью и благородством меня с ума сведешь! – возмутился Альфред.
– Чего я не знаю?
– Не имею права рассказывать, Агата. Я слово дал.
И, стало быть, как истинный илар, его не нарушит.
Ричард снова оказался рядом, опалил дыханием мои губы, коснулся поцелуем раньше, чем я успела осознать происходящее. Его, в отличие от меня, даже собственный дед, витавший призраком, не смущал. И все же на поцелуй я ответила так, что перед глазами поплыли круги.
Ричард обнял меня бережно и ласково.
– Какое же это счастье – знать, что с тобой все в порядке! А ведь могло быть…
– Как?
– А так… Подразумеваю, вы ничего не знаете о природе своей магии и как она проявляется, да, Агата? – спокойно продолжил Альфред, никак не комментируя поцелуй, хотя у меня от смущения горели щеки. – У магии художницы может быть много граней. Кто-то рисует и может оживить свое творение, сделать его реальным.
Ого!
– Для этого требуется огромная сила. Знала бы ты, сколько художников выгорает! Когда в тридцать ты уже седой, а за плечами смерть…
– Да-да, это счастье, что ты на подобное не способна, – серьезно заявил Альфред.
– У тебя более редкий дар, Агата. Встречается примерно у одного-двух художников из тысячи, – пояснил Ричард.
– Ты шутишь?
– Нет. Рисуя, ты создаешь магическую реальность, и она открывает тебе возможность переместиться в прошлое. Ты не сможешь ничего оттуда взять и принести сюда, никто тебя не увидит и не услышит. Ты останешься всего лишь свидетелем, потому что прошлое не исправить и не изменить…
– В чем же тогда опасность?
– Ты туда переносишься, светлая моя девочка. И если окажешься в эпицентре стихийного бедствия или на поле битвы, то вполне можешь умереть.
Я вздрогнула и покосилась на парившего возле нас Альфреда.
– Твои прыжки бесконтрольны, и это может плохо закончиться.
Ричард замолчал, а дед усмехнулся.
– Спорим, за вопрос, который ты задашь, она все же влепит тебе пощечину?
Я удивленно приподняла брови.
– Давай, не тяни…
– Агата, – начал Ричард, как-то разом теряя решительность, – у тебя уже были мужчины?
Что? Я вытаращилась на него, осознала суть вопроса, залилась краской и зло сверкнула глазами.
Вот как он себе это представляет? Я же росла и училась в Иларийской академии благородных девиц. Даже если откинуть все правила воспитания и нормы приличий, то… заведение было закрытым и защищенным магией. Откуда там взяться мужчине? Да и на балах, где мы изредка оказывались, за нами всегда следили наставницы.
– Илар Шанрасс…
– Мне важно это знать, чтобы подобрать защиту, – быстро ответил он.
– Илар Шанрасс…
Дед Ричарда хмыкнул.
– Можешь считать, ответ отрицательный, внук.
– И? – не удержалась я, закипая от гнева.
– Если бы ответ был положительным, то кровь дракона, запечатанная в родовой магический артефакт, не помогла бы тебе контролировать перемещения, – деловито ответил Альфред.
– А если привязка не через артефакт? – сипло уточнила я.
– Практически чары подчинения.
– Спасибо, – выдавила я.
Ричард поймал мой взгляд.
– За то, что не лишаешь свободы. Любой бы… не думал, даже правды бы не сказал. А ты…
– Сдается, Агата, мой внук претендует на нечто другое, – усмехнулся Альфред. – На ваше сердце.
– Дед! Развею к бездне! – рыкнул Ричард, гневно сверкая взглядом.
– Это вряд ли. Обряд могу провести только я.
Ричард вздохнул.
– Какой обряд? – не выдержала я.
– Так как ты невинна, Агата, привязку можно сделать на артефакт. Каждый из умерших в моем роду отдаст в него по капле силы. Они ведь тоже драконы, пусть и ушедшие за грань. Их магии должно хватить надолго.
– Правда, там есть маленькое такое условие… – заметил Альфред. – Чтобы это сработало, вы должны стать частью рода Шанрасс.
