Зал, где я оказалась, был невероятно красив и пуст. На светлых стенах – сюжеты из легенд о феях. Мастер, сотворивший подобное чудо, наверняка безумно талантлив. Столь искусно прорисовать каждый листик и цветок на ветвях деревьев и ни разу не повториться с узором на крыльях фей – это уметь надо!
Я так засмотрелась на стены, что не сразу обратила внимание на остальной интерьер. Окна задернуты плотными темно-бордовыми шторами с золотыми кистями. Отполированный пол поблескивал в свете маленького огонька, прятавшегося в дальнем углу.
Я осторожно приблизилась, заглянула за спинку кресла и увидела девочку лет двенадцати, одетую так же, как и я, в ночную рубашку. В ее светлых волосах торчала полуоблетевшая роза, и сразу стало понятно, откуда в тайном ходе появились лепестки.
Я не сразу поняла, что происходит, пока не увидела в ее руках карандаш и не заметила угол листа.
Увиденное казалось до боли знакомым. Надо же, не только я, прячась в Иларийской академии благородных девиц, рисовала тайком на чердаке. И в таком роскошном богатом доме девчонка, в которой еще не проснулся дар, рисует, прижавшись к спинке кресла.
Она вдруг обернулась и уставилась на меня. Застигнутая врасплох, испуганно прижала к груди рисунок. Взгляд ярко-синих глаз стал совсем встревоженным, как у загнанного зверька. Я на всякий случай оглянулась, хотя и понимала, что каким-то образом меня увидели, но никого не обнаружила. Значит, на художников в прошлом ограничения не действуют, стоит быть осторожнее.
– Привет, – постаралась как можно мягче сказать я. – Покажешь, что рисуешь?
– А ты кто? – выпалила она.
– Тоже художница. Но у меня уже проснулся дар, а у тебя – нет, – ответила я.
– Я не хочу в академию магии! Я не хочу…
– Тогда тебе точно нужен амулет, способный скрыть магический поток, – ответила я, осторожно присаживаясь рядом.
Девчушка задумалась, внимательно посмотрела в мою сторону.
– У меня такой есть, но он существует в единственном экземпляре. Увы…
– И тебе самой нужен, – просто констатировала она. – Но я знаю, кто сделает мне такой, – в ее голосе послышались уверенные нотки.
Незнакомка ненадолго задумалась, затем снова посмотрела на меня. Делиться идеей, у кого и как она собирается добывать артефакт, девушка явно не собиралась.
Я решила перевести тему разговора:
– Так покажешь, что рисуешь?
Она доверчиво протянула лист. Гордый единорог в лесу. Ветка дерева, склонившаяся так низко, что листья почти коснулись его легкой гривы. Глаза у зверя мудрые, манящие… И витой рог поблескивает в свете солнечных лучей.
– Какой красивый!
– Илара…
– Агата, – представилась я. – Можно по имени и на «ты».
– Алекс, – улыбнулась она в ответ, и на щеках появились забавные ямочки. – Ты в них веришь? В единорогов?
Как странно… Такой же вопрос я задала тогда Ричарду, а он не ответил.
– Да. Только жаль, что их уже не существует. Они давно покинули наши земли. Моему другу очень нужна помощь этих волшебных созданий, – вздохнула я, вспомнив о Ричарде.
Она чуть склонила голову набок.
– А он хороший?
– Друг? – уточнила я.
– Да.
– Очень. Защищает и оберегает меня, да только сам попал в беду. И спасти бы…
– Так встреться с единорогом в прошлом, – предложила она, показывая на свой рисунок. – Ты же уже можешь.
– Откуда ты знаешь?
– Я могу видеть дар каждого художника, – пожала она плечами. – Так в чем беда?
– Из прошлого ничего нельзя принести, Алекс, – пояснила я, с трудом сдерживая тяжелый вдох.
Я очень понимала ее, такую одинокую и испуганную. Когда в тебе живет дар, не хочется попасть в клетку, а поговорить о магии не с кем. Да я и сама знала не так уж и много.
– Ох! А я-то думала… А к ведьме ты обратиться не пробовала?
Тут она немного смутилась, даже покраснела.
– Мама и бабушка вечно ссорятся, а я просто рядом оказалась и услышала… Мама сказала, что зря она пошла к ведьме. Конечно, они могут дать ответ на любой вопрос, заглянув в котел с зельем, да плату возьмут серьезную. А уж последствия…
Я уцепилась за мысль о ведьме. Что, если отправиться в лес и найти старую Хильду? Только расспрашивать, где она живет, надо аккуратно. И не слуг в замке: наверняка Ричарду доложат, а ссора мне не нужна. Лучше навестить Лаару в «Сладкой булочке» – все равно обещала заглянуть к ней на днях – и невзначай навести разговор на нужную тему. Наверняка она сама выложит все что знает. Нехорошо, конечно, этим пользоваться, но… выбор невелик.
– А ты еще придешь? – спросила Алекс, и я вздрогнула, вспомнив, где я нахожусь.
Очертания гостиной уже начали размываться, а значит, скоро я вернусь в замок.
– Не знаю. Я впервые так переместилась, но постараюсь навестить тебя, – ответила честно. – Будь осторожна, Алекс, обещаешь?
– Да, – серьезно ответила она.
– И спасибо тебе за помощь и совет.
Она улыбнулась в тот момент, когда посыпались искры. Следом вспыхнуло пространство, и я снова оказалась в мастерской. От порыва ветра задрожали окна, распахнулись. Я не успела и шагу ступить, как увидела зависшего дракона. Дождь безжалостно хлестал его по спине и крыльям, сумеречного цвета глаза смотрели на меня в упор.
– Замерз? – тихо спросила я, зная, что он услышит.
Или драконы не чувствуют холода? Увы, я знала о них не так уж и много.
Дракон легко ухватился лапой за подоконник, грозя его снести, и обернулся человеком. Мгновенно промокший до нитки Ричард забрался в комнату и спешно закрыл окна, за которыми все еще лил дождь.
– Десять минут назад тебя здесь не было, а свет горел.
– Я… переместилась. Мне не спалось, хотелось порисовать, а артефакт почему-то не подействовал.
– Еще бы! Он активируется только с рассветом. Моей родне и в голову не пришло бы, что этой ночью ты отправишься в мастерскую рисовать.
– Но ведь не одной мне не спится!
Он сделал шаг, покачнулся. Я оказалась рядом, с тревогой заглянула в его глаза. В самой глубине сквозила боль, которую Ричард не мог скрыть, как ни пытался.
– Ричард, тебе надо переодеться в сухое. Дойдешь до спальни сам? Я спущусь и приготовлю горячего вина с травами и специями, хорошо?
Илар Шанрасс кивнул и направился к двери.
– Ричард, прости! Я не хотела причинить тебе боль своими расспросами.
Я не могла не сказать это, до сих пор чувствуя себя виноватой.
Он обернулся, подошел совсем близко.
