Стрельчатые окна были закрыты плотными шторами, но на широких подоконниках стояли зажженные свечи. Их свет бросал причудливые блики и тени на стены и пол, заставлял драконов на потолке казаться почти живыми, раскрашивал пространство в невероятно приятные и теплые тона.
Я тут же почувствовала знакомую щекотку, это безудержное желание взяться за кисть и удержать прекрасный миг. Впрочем, самым прекрасным здесь был мой дракон. Ричард. Он подвел меня к небольшому столику, где расположились бутылка вина с бокалами, тарелки с фруктами и пирожными.
Все так же безукоризненно вежливо придвинул мне стул, помогая сесть, разлил вино.
– За самую невероятную женщину, которую послала мне судьба.
– За самого невероятного мужчину, которого послала судьба мне, – улыбнулась я в ответ и пригубила напиток.
Он оказался терпким, с легким ягодным послевкусием, обжигающим на выдохе.
– Нравится?
– Да, – ответила я и сделала еще глоток.
Какое-то время мы так и сидели: пили вино, ели фрукты и молчали. Безумно странное свидание. Но в этой тишине было так уютно и тепло, что казалось, нарушь ее одним неосторожным словом – и все очарование момента, все его дивное волшебство растает как не бывало.
Видимо, Ричард тоже почувствовал нечто такое, потому что предложил шепотом:
– Потанцуй со мной, Агата.
– С удовольствием.
Откуда-то из воздуха появилась зачарованная скрипка, запела нежно и сладко. А мы с Ричардом оказались непозволительно близко для пары, которая собирается просто танцевать. И не было правил и запретов.
Мы кружились по залу. Его руки обнимали мою талию, этим простым прикосновением едва ли не прожигая ткань, а мои лежали на его плечах или путались в волосах. Неприлично настолько, что в Иларийской академии благородных девиц у половины преподавательниц случился бы обморок от подобного поведения ученицы.
Но сейчас я забыла о прошлом и наслаждалась свободой. Я была собой. Настоящей, живой, искренней. Здесь. С этим мужчиной, который, несмотря на проклятие, дал мне крылья. И позволил мечте – рисовать и не таиться – сбыться.
Сбившееся дыхание, сиреневая тьма в глубине его глаз, прикосновение пальцев к моей щеке… В какой момент мы остановились и начали целоваться, я не уловила. Казалось, мгновение – и его губы нашли мои, словно только этого всю жизнь и ждали, опалили и разрушили реальность. Это не передать никакими красками, даже если за кисть возьмется самый талантливый художник на свете. Шквал обрушившейся на меня нежности и огня. У моего дракона иначе просто и не бывает. Может, потому я так и тянусь к нему, снова нахожу его губы, задыхаюсь, ласкаю не особо умело, но искренне и горячо, и не желаю отпускать.
Ощущение ли разлуки сыграло свою роль, хмель вина или чувства, что так просились наружу… Я не знала. В какой-то момент мир снова стал напоминать полотно и, кажется, я собралась рисовать прямо в воздухе, не в силах удержать то волшебство, самое настоящее и искреннее из всех, что будил во мне Ричард.
Очнулась, лишь когда свечи почти догорели, оплавились до основания, погрузив рыцарский зал в темноту. Я сидела у Ричарда на коленях и что-то рисовала карандашами на бумаге.
Ойкнула, смутилась, замерла над незаконченным портретом.
– Мне так хотелось тебя нарисовать, – созналась я.
Я виновато посмотрела на дракона, которому сорвала такое желанное свидание.
– Я не возражаю, – улыбнулся он. – И очень люблю смотреть, как ты рисуешь, Агата. Ты такая светлая в эти моменты, настоящая… Тебя не сковывают рамки и условности, ты просто позволяешь себе быть свободной.
Ричард коснулся пальцами моей щеки. Признаться, что его портретов я скопила целую папку и обязательно следующий альбом сделаю именно с ними и подарю? Пусть он увидит себя таким, каким его вижу я.
Пока же отложила рисунок и смущенно улыбнулась, ощущая, как от одного-единственного взгляда дракона я пылаю уже вся.
– Агата, у моего рода есть очень давняя традиция… Раньше, когда заключалась помолвка, до свадьбы жених должен был доказать невесте, что достоин ее любви.
Я удивленно приподняла брови, ожидая продолжения.
– Не знаю, как моя жизнь повернется дальше, но считаю, что тебе время загадать желание уже пришло.
Ох!
– Ричард, но я вовсе… Эта помолвка же… эм-м… ну, только чтобы защитить меня. Да и…
Как же сложно это все объяснить, не ранить словом, не обидеть.
– Агата, что-то подсказывает мне, что помолвка «с целью защитить» – это уже не наш случай, – едва заметно улыбнулся Ричард, склонился и нежно поцеловал кончики моих пальцев.
– Но…
– Загадывай желание.
– Это всего лишь традиция! – возмутилась я, пытаясь сообразить, как так вообще вышло, что несколько минут назад помолвка стала реальной, а вовсе не фиктивной.
– Вот ни за что на свете не поверю, что у тебя нет того самого запретного и сокровенного желания, в котором так сложно признаться, – провокационно улыбнулся Ричард, снова целуя мои пальцы.
Я смутилась, нервно поправила прядку, которая упала на лоб, рухнула в эту ненормальную сиреневую тьму его глаз.
– Ты – самый коварный дракон на свете! – сообщила уверенно.
Ричард рассмеялся и предложил:
– А ты шепотом и на ушко.
Я, наверное, сошла с ума. Иначе почему согласилась? Потянулась, обняла его за шею, наклонилась и прошептала, чувствуя, как Ричард напрягся. Желание-то смелое, отчаянное…
– Полетать, значит? – тихо переспросил Ричард.
– Да.
– И не боишься меня в облике дракона?
– Нет.
Я уткнулась в его плечо и потерлась о него щекой. Ричард обнял меня еще крепче и выдохнул свое согласие.
– Знаешь, вот сейчас я пожалел, что нет схожей традиции для женихов, Агата.
– Это когда невеста исполняет заветное желание? – уточнила я.
– Да.
– Ничего не мешает одному дракону шепнуть его на ушко своей невесте. Вдруг она когда-нибудь да и исполнит его, – смело заявила я.
Ричард рассмеялся, наклонился и… Я краснела, задыхалась и мечтала провалиться сквозь землю, настолько неприличным было это его желание. И настолько простым. И уже не знала, возмущаться или сбежать. А потом потеряла последние остатки стыда, когда Ричард отвлек меня от всех мыслей поцелуем.
С ним они сладкие, желанные, до невозможного сумасшедшие. Кажется, я опять сейчас потянусь за кистью. Думаю, первую брачную ночь со мной Ричард точно оценит.
Вскоре мы выбрались из замка, нырнули в ночной, пахнущий росой и цветами, сад и оказались на той самой площадке над пропастью. Выглянувшая из-за редких облаков луна освещала горы, и они казались расписанными дивной светлой краской. Редкие звезды рассыпались по небу, сделав его заманчивым и желанным.
