Вскоре вдали мелькнул император, который разговаривал с императрицей. Ренар Иларийский будто и не изменился за годы с момента покушения. Те же черные волосы, цепкий взгляд пронзительных глаз, властные черты лица. Мне невольно вспомнилось, как он танцевал с иларой Дартариной Верской, директрисой академии благородных девиц, и я едва заметно улыбнулась.
Запели нежно скрипки, и император с женой вышли в центр зала. Их танец зачаровывал расступившихся гостей, настолько он был плавным и изящным. Хотя больше поражало то, как императорская чета смотрела друг на друга. Во взглядах читались любовь и обожание, и не заметить это было невозможно.
Постепенно к танцу стали присоединяться другие пары, в основном молодежь. У столов с угощениями и напитками остались лишь пожилые илары, любящие посплетничать.
Вскоре я увидела своих родителей. Они кружились неподалеку от императора с императрицей, но, кажется, их мысли были далеки от праздника. Отец наклонился, что-то шепнул матери, и они прервали танец. Илар Гиар Таринс быстро пересек зал и… мое сердце пропустило удар. Там, возле стены, в сиянии свечей, бросавших причудливые тени на его лицо и плечи, стоял Ричард.
Я забыла, как дышать, жадно рассматривая своего дракона. Он был моложе моего отца лет на пять, не больше. Стройный, сильный, с едва уловимой грацией хищника. Все же Ричард – дракон, и это нет-нет да и проскальзывало в его движениях, а порой и взглядах. В собственнической манере поведения, в непримиримости. Но если не приглядываться, то и не заметишь.
Ричард на этом балу отличался от Ричарда, каким я его знала. В этом чувствовалась легкая беззаботность и открытость, свойственные всем, кого еще не касались беды, переворачивая жизнь с ног на голову. В глазах цвета только что распустившейся сирени сверкали искры. Внутренний свет, прятавшийся в глубине, невозможно было скрыть. От дракона веяло уверенностью и силой.
Волосы, перевязанные черной атласной лентой, собраны в изящный хвост.
Одетый в серебряный камзол, расшитый черными нитями, строгие брюки и белоснежную рубашку, Ричард не просто приковывал взгляды, а буквально сражал присутствующих дам наповал.
В него невозможно было не влюбиться. Невероятно прекрасен. А если учесть, что за внешностью прячется благородное сердце, сила и волевой характер, то пленишься этим мужчиной еще больше.
Мой отец что-то сказал дракону. Ричард удивленно приподнял брови, а затем…
Это случилось неожиданно. Да и можно ли к такому подготовиться, даже зная о предстоящем нападении?
Прямо посередине зала вспыхнула воронка портала. Оттуда выскочила светловолосая девушка, одетая в темно-серый дорожный костюм. А дальше время словно замерло, и мгновение растянулось. Возле императора с императрицей засиял защитный купол, который незнакомка легко и просто снесла снопом черных искр. По залу замелькали вспышки молний, закричали и заметались люди…
Я не сразу поняла, что в зале оказались боевые маги. Они продвигались на помощь императору, заодно отбиваясь от врагов.
Сколько же заговорщиков тут было? Сколько?
Я знала, что маги не успеют. Вот уже сверкнул в руках незнакомки нож, полыхнули немыслимой ненавистью глаза, и все те, кто был мне так дорог, одновременно бросились защищать императорскую семью.
Чертил мелком на полу узоры мой отец, с его рук сыпались искры, а матушка отдавала ему свою силу. Я вытирала бегущие по щекам слезы и сжимала кулаки, чтобы не броситься к родителям в попытке удержать их от этого безумного шага.
Художницу окружал защитный купол, пробить который не могли даже боевые маги. Сноп искр незнакомки раз за разом разрушал барьеры отца. Как бы он ни был силен, изменить предначертанное не получится. Я видела, что родители просто тянули время, давая возможность боевым магам подобраться ближе.
Ричард тоже пытался разрушить купол художницы. С его рук летели молнии и срывались огненные шары. Они впитывались в защиту врага, медленно и верно разрушая ее. Я видела, как нити щита истончаются.
Пособники незнакомки пошли в атаку, более яростную и мощную. Уже полыхали портьеры, почти из всех окон вылетели стекла, а мгновение длилось и длилось, время замирало…
Я потеряла ощущение реальности. Вот упали на пол и затихли мои родители, и сердце пронзило болью. Рухнули, сраженные магическим ударом, отец и мать Ниара. Целитель бросился им на помощь, но не успел…
Глядя на императорскую чету, незнакомка обернулась и метнула нож совсем в другую сторону. Именно там стояла Марианна, старшая дочь правителей. А рядом с ней – девочка лет двенадцати, лицо которой мне никак не удавалось разглядеть из-за дыма. Но было понятно, что следующий удар предназначен ей.
Марианна рухнула на пол и затихла. Смерть ее была мгновенной – кинжал вонзился прямо в сердце. Вскрикнула средняя дочь императора, закрыв лицо руками и не желая верить, что ее старшая сестра погибла.
Но на этом злодейка не остановилась. Рывок и… сильным ветром императора сшибло с ног и откинуло в сторону. Боевых магов снесло тем же вихрем, от которого не нашлось спасения. Александра устояла на месте, ее чары не коснулись.
Сгусток черных искр полетел по воздуху. За считаные мгновения он сплелся в сложный искусный узор. Оттенки черного и серого, сотканные из ненависти, буквально нарисованные ей…
Ричард оттолкнул девчонку, закрыл собой, приняв удар темной магии. Вскрикнул от боли, но остался на ногах. А я смотрела, как в него проникает тьма, как она гасит такое любимое и родное сияние сиреневых глаз, а цветы в вазе, чудом уцелевшей в этом погроме, превращаются в пепел.
Нападавшая пошатнулась и, словно не веря в происходящее, упала.
И только тогда время ускорило бег. Но я уже почти не слышала, как кричат люди, как рыдает императрица над погибшей дочерью, как обнимает спасенную девочку Ниар, из глаз которого бегут слезы, потому что там… в этом зале… остались его родители. Их уже не вернуть. И моих тоже…
Краски зала побледнели, начали размываться. Моя собственная магия буквально втянула меня обратно. И я моментально оказалась в объятиях Ричарда. Таких теплых, способных защитить от всего на свете. Дрожала и всхлипывала, не боясь показаться слабой. Слишком много смертей для меня одной. Слишком…
Ричард молчал. Он ничего не говорил, да и слова сейчас были бы лишними. Только обнимал и ждал, пока я перестану дрожать и хоть немного приду в себя.
– Это ужасно, – сказала я, вытирая слезы.
– Знаю. Потому-то так сильно и желал тебя уберечь.
Я подняла на него заплаканные глаза.
– Ты совсем лохматая, – тихо сказал он, проводя рукой по моим волосам.
В любой другой раз я бы встрепенулась, бросилась умываться и приводить себя в порядок… Но, видимо, нормальной иларой я перестала быть с того самого момента, как согласилась на сделку с Альфредом. А встреча с Ричардом перевернула всю мою жизнь. Именно с ним я обрела себя и расправила крылья, несмотря на все обстоятельства.
