— Помогу снаружи, дополнительный балласт не помешает.
Филимон нисколько не возражал, когда тот вылез из машины в воду и зашагал к своим.
Игрек с Танком взялись за левый край плота, Монгол с Серым — за правый. Студентам оставили всю дальнюю оконечность.
— Беритесь! — прикрикнул на них Игрек.
Повторять не потребовалось. Молодежь сбилась в плотную шеренгу и повисла на крайней доске.
Направляемая с боков машина спокойно вползла на центр качнувшегося и погрузившегося под ее тяжестью плота. Если бы под днищем сделали что-то вроде горизонтальной решетки и оставили пустоту для колес, чтобы на плаву они вращались, тянуть бы не понадобилось. Но получилось то, что получилось, и недавний балласт освоил профессию бурлаков, а на глубине превратился в буксиры. Девушкам разрешили уплыть вперед, но вручили моток жгута, чтобы тянули, когда ноги нащупают дно на той стороне. Остальные толкали на плаву. Впрочем, не все. Один — полненький пучеглазик — просто висел, вцепившись, как утопающий в спасательный круг. Другой — длинноволосик, владелец машины — нервно плавал вокруг и часто вскрикивал, когда неустойчивый плот кренился.
Все закончилось благополучно. Конструкцию развернули трапом вперед, и внедорожник без проблем съехал сразу на берег — как по мосту, прибрежная глубина позволила. Правда, сначала пришлось уминать заросли, эта сторона заросла ими почти полностью. Сверху нависали раскидистые березы, дно и берег были каменистыми. Пляжей на этой стороне не было, отсюда у любого перебравшегося путь лежал дальше, на Верхнее озеро. Дорог тоже не было, только тропинки. Для полноприводника это не проблема, вездеход сделает дорогу там, где ее не предвиделось — лес впереди просматривался не слишком густой, а скальные выступы с пещерами начнутся только вблизи Верхнего.
Филимон бросил взгляд на Игрека:
«Сейчас?»
Тот стукнул себя тыльной стороне ладони, словно показал на часы:
«Рано».
Они попрощались со студентами и посоветовали притопить плот — наполнить часть емкостей водой, чтобы чужие не утащили, если на глаза попадется. Ведь еще обратно плыть, не так ли? Идею дружно поддержали и тут же приступили к воплощению.
Две девчонки по-прежнему боялись приблизиться и плавали в отдалении в ожидании, пока посторонние удалятся. Три других — светленькая пышка и отмеченные ранее темненькая с рыжей — нормально чувствовали себя как среди своих парней, так и под чужими взглядами. При затоплении плота пышка с худышкой в основном держали открученные крышки с емкостей, а рыжая чувственно наваливалась сверху — в очередной раз работала балластом. То, что роскошный реверс балласта наблюдали все присутствующие, красотку не волновало. Возможно, что даже вдохновляло.
Полненькую, как понял Филимон, их пятерка не интересовала, а стесняться девушка перестала из-за восхищенного отношения и доверия к ним Бизончика. Две другие, судя по поведению, с удовольствием продолжили бы знакомство. Рыжая изо всех сил демонстрировала неоспоримые достоинства, взгляд темненькой худышки намекал, что отсутствие пышности в нужных местах никак не влияет на удовольствие, если подойти к делу умеючи. Что-то подсказывало, что втюхиваемые в прямых намеках умения — реальность, а не понт для развода на деньги. Здесь не город вечера пятницы, когда любительницы продинамить ищут приключений.
Первоначальный испуг девиц испарился из-за дружелюбия и даже некой галантности — несмотря на скользкость ситуации, на девичьи прелести никто чересчур откровенно не пялился, знакомиться не лез, с собой не приглашал. Хотя мог бы. В общем, расставание прошло неохотно, Серый еще с полчаса ворчал, что времени хватило бы на все.
Они отошли достаточно, чтобы исчезнуть из видимости, здесь решили перекусить и переодеться. Плавкам нужно было просушиться, а одежду «грибников» следовало закопать на случай, если при отходе планы по какой-то причине поменяются. Несколько деревьев посреди полянки служили прекрасным прикрытием, окрестности хорошо просматривались — неслышно не подойдешь, если ты не зверь или птица.
Серый никак не успокаивался, его мысли занимали студентки. Особенно рыжая. Он цокал от восхищения и причмокивал, на лице не помещалась мечтательная улыбка:
— Вы видели ее губы?..
— Она так рекламировала товар, что мы видели все, причем неоднократно. — Филимон с удовольствием прокрутил перед глазами незабываемый ролик. Слепящие лучи, блеск озерной ряби, и во всем этом среди прячущих свою гордость обнаженных прелестниц — бесхвостая русалка, озерная нимфа, бравировавшая всем, чем одарила природа. На придавливаемом плоту она походила на лягушку, которая вылезла на кувшинку погреться и половить зазевавшихся комариков. Ничто не осталось скрытым, каждая важная деталь был выпячена, каждая мелкая подробность подчеркнута.
Серый мечтательно закатил глаза:
— Когда перед тобой такие губы…
— …в голове всего три мысли, — цинично влез Монгол. — И только одна про улыбку.
Серый покосился на Игрека:
— Может, вернемся ненадолго? Еще целый день впереди.
— Ненадолго не надо, — покачал башней Танк.
— Подъем, — скомандовал Игрек.
Все разом поднялись и взвалили рюкзаки за плечи.
Игрека вдруг будто подкосило, он рухнул туда, где только что сидел:
— Филин, слева!
Когда счет шел на доли секунды, Филимон превращался в Филина, Фильку, Лимона, Фильма, Вальмона и даже Бальмонта. Едва ситуация устаканивалась, длинный трехсложный позывной возвращался в полном объеме.
Краткая команда Игрека ударила выплеском адреналина. Она еще звучала, когда перекатывание через правое плечо уже произошло, а в указанном месте торчавший из травы пистолет Филимона искал цель.
Одновременно залегла вся пятерка. Опасности, на которую среагировал Игрек, никто не видел. А смотрели в оба, иначе не бывает. Ложная тревога?
«Слушайте», — просигналил Игрек.
В обычных звуках леса — шуме крон, далеких птичьих голосах и поскрипывании веток — ничего нового не обнаружилось.
Нет, разово проявилось что-то еще — резкое, заставившее замереть. Сдавленный детский вопль? Завывание ветра? Скулеж?
Игрек показал Филимону: «Посмотри».
Выдвижение ползком в сторону звуков ничего не дало: в низкой траве спрятаться почти невозможно — никому, кроме, к примеру, мыши. А мышь не издаст таких звуков. Филимон начал приподниматься.
— Рррр! — раздалось в десятке метров.
Палец едва не нажал на спуск — рычание, похожее на собачье, исходило из ниоткуда, пустое пространство до стоявших в тридцати метрах деревьев просматривалось идеально.
— Собака? — одними губами спросил Игрек.
— Не вижу, — так же ответил Филимон. — Похоже, что собака. В ямке или в норе.
Все пятеро лежали в траве, каждый слышал собаку, и никто ее не видел. Нужен тепловизор. Для этого надо лезть в рюкзак. Филимон поступил проще. Глаза закрылись, ладонь нащупала рукоять ножа на лямке рюкзака. Когда чуть слышный рык раздался вновь, клинок вылетел на звук.
