— С дороги! — завопил он Нику и Мирону. — Прячьтесь!
Как только они покинули дорожное полотно, выстрелы прекратились.
— Уходим в лес! — прошипел Аскер.
Он собрался тащить Луизу едва ли ни на себе, но ее шок прошел, она высвободилась.
— Дальше я сама. Раненых нет?
Лежа в траве, они осмотрели друг друга. Повезло, ни одна пуля ни в кого не попала.
Уползти за деревья оказалось делом нетрудным. Военные видели их передвижение и тому, что посторонние удаляются от охраняемой границы, не препятствовали. Похоже, стрельба на поражение не была их целью, их миссия заключалась в том, чтобы никого не выпускать наружу.
— Что за ерунда, почему выезд перекрыт? — шептал вспотевший от непривычных усилий Мирон. — Может, на президентский кортеж кто-то покушался?
— Скажи еще, как Толик, что это мои земляки постарались, — буркнул Аскер.
— Зато стало понятно, почему не ходит автобус, — переключил Ник приятелей на другую тему. — Видели там песок вместо асфальта? И контрольно-следовая полоса вдоль всего периметра по внешней стороне. Раньше ее не было.
Скрытые мощным заслоном деревьев, они поднялись в полный рост. Их никто не преследовал, про них будто забыли. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Для военных такое поведение было странным, если не сказать удивительным.
— Вооруженное оцепление — это защита от вырвавшегося на свободу «открытия»? — подытожила общие мысли Луиза. — А вообще-то мы везунчики. — Впервые за последнее время она улыбнулась. — Столько выстрелов, и ни одного попадания.
— Стреляли поверх голов, — объяснил Аскер. — Нас просто отогнали. О чем это говорит? Тех, кто остался внутри, убивать не собираются.
Луиза воодушевилась и раскрутила мысль дальше:
— Значит, происшествие, которое случилось в «ящике», опасно и грозит… нет, может грозить окружающим временными неприятностями. Временными! Будь здесь радиационное или биологическое заражение, заслон был бы другим, любое живое существо несло бы угрозу, а вояк снаружи одели бы во что-то противохимическое. Этого нет. Выходит, то, что нас не пускают наружу — перестраховка. Кто-то сейчас работает над решением, после этого нас выпустят.
Рассуждение приятное, но тяжести с души не сняло. Людей, которые остались внутри, внешний мир не выпускает — значит, боится.
— А вдруг любой, кто остался внутри забора, постепенно превращается в невидимку?.. — В глазах Луизы мелькнул страх.
— Или в лешего, — подхватил Ник. — А женщины — в кикимор. Чего уж, накидывайте еще варианты.
Его поддержал Аскер:
— Могу предложить зомби и вампиров. Чем не сбежавшие жертвы научных экспериментов?
— Веришь в существование зомби и вампиров? — спросил долго думавший о чем-то Мирон.
— Не верил, — сказал Аскер. — Раньше. Теперь сомневаюсь во всем.
— Даже в том, что вначале были тюрки?
Удар, что называется, не в бровь, а в глаз. Аскер усмехнулся и сменил тему:
— Нам нужны вода и еда. И место для размещения, желательно безопасное — пока не узнаем, что здесь творится.
— Пусть те, кто сейчас решает проблему с «ящиком» заберут нас до того, как окочуримся, встретимся с невидимками или превратимся зомби, и я согласен остаться в неведении, что же здесь случилось, — проговорил Мирон.
— Есть словосочетание «в блаженном неведении», это ближе, — подсказал Ник. — Останешься в нем, пока у будущих детей по две головы не вырастет или какие-нибудь крылья и рога. Тогда за ответы отдашь любые деньги.
— Давайте поговорим о чем-то другом, — попросила Луиза.
Аскер развел руками:
— Я же сказал: нужно питание и надежное укрытие. Подождем, пока все утрясется. Как только утрясется, сюда придут искать оставшихся людей.
— Искать — для чего? — уточнил Мирон. — Могут прийти не для спасения, а чтобы зачистить территорию. Вот именно такие, про которых говорила Луиза — в костюмах химзащиты и с огнеметами от всякой нечисти вроде нас — не знаю, в кого мы к тому времени превратимся.
Любую тему Мирон поворачивал так, что жить не хотелось. Луиза умоляюще глянула на Ника: скажи что-нибудь позитивное, найди выход!
— А если попробовать вернуться через Нижнее озеро? — предложил он. — Я так понял, что военные боятся чего-то вроде невидимок, которых мы встречали, оттого и песок по кругу. Через воду невидимки незамеченными не переплывут.
— Я тоже не переплыву, — напомнил Мирон.
— Реанимируем плот, — тут же решил Ник его проблему.
Луиза помотала головой:
— Взять плот — лишить остальных возможности вернуться.
— Там емкостей много, с большим запасом, — настаивал Ник, — мы вполне можем отвязать несколько бутылок, на четверых надо немного.
— А если начнут стрелять по нам прямо в озере? — предположил Мирон. — Куда прятаться? И все это хорошо, если дело именно в невидимках. А если нет?
— Невидимок мы встречали не только внутри периметра, — сказала Луиза. — Давайте не будем гадать и сойдемся на том, что мы ничего не знаем. Кроме переправы через Нижнее у нас есть другие варианты?
У Ника их больше не было, у Мирона были только сомнения во всем, и они читались на лице. Заговорил Аскер:
— Переправляться через озеро опасно, мы не знаем, как военные отреагируют на наше появление. Самое логичное — вернуться к остальным. Папаши-мамаши мажоров своих чад в обиду не дадут, все инстанции на уши поднимут и любыми правдами-неправдами пришлют за детками какой-нибудь транспорт в сопровождении зондеркоманды спасателей.
— И там моя сестра, — напомнила Луиза.
Она явно уже определилась, куда идти.
— И еда, — подтвердил Мирон.
— А воды — целое озеро, — завершил Ник.
Глава 16
Кустики и отмена стеснения
— Мальчики налево, девочки направо.
Сделанное таким голосом, будто вымучивалось минимум с полгода, распоряжение Аскера оказалась как нельзя кстати — об этом давно просили организмы.
Луиза благодарно кивнула и отошла за деревья.
— Не опасно отпускать ее одну? — спросил Ник, поливая молодую березку.
— Опасно, — согласился пристроившийся по соседству Аскер. — Но кто ей об этом скажет? Я не рискну.
Повернувшийся к ним спиной Мирон промолчал.
На душе по-прежнему было неспокойно, и Ник не выдержал.
— Все же надо что-то придумать. Если хотите, я сам заведу разговор эту тему, но вы должны поддержать.
— Что же мы предложим в качестве альтернативы? — кисло осведомился Аскер.
— А-ааа! — взорвал тишину вопль Луизы.
