Голова снова работала. Ник дал себе слово: если пистолет еще раз окажется в руках, без раздумий нажать на спуск — в Толика. Хотя бы в ногу. Но нажать.
И никто никогда не заставит Ника стрелять в Луизу или ударить ее.
Толик заметил в его глазах работу мысли.
— Но я сегодня добрый. — Он усмехнулся, убрал пистолет в кобуру и повернулся ко всем. — Предлагаю внести выходку нерадивого члена племени в перечень ожидающих наказания и вернуться к неоконченному делу.
Направленная назад рука Толика указала на связанную Луизу.
Оставшись без оружия, Ник неожиданно почувствовал себя свободнее. Он больше не строил планов и ничего не просчитывал. Он просто схватил выставленную в его сторону руку Толика и начал ее заламывать.
На этот раз Бизончик вмешался, не дожидаясь разрешения. Несколько ударов в лицо и по почкам отправили Ника в нокаут, а когда он очнулся, его, связанного, волокли к прежнему месту.
— Продолжим. — Вернувшийся на трон Толик постарался придать тону былую безмятежность. — Кто хочет повоспитывать нарушительницу по-настоящему? Фаня, ты как?
Фаня отвернулась. Она не шла против Толика, и весь ее вид показывал, что в любом случае она остается частью системы: все пойдут, и она пойдет. Но никак не первой. И, тем более, не после того, что устроил Ник.
Толик продолжил:
— Кстати, мы так и не придумали основное наказание. Выслушаем всех по очереди. Юрец, есть предложения?
— Отдай ее мне на всю ночь, и она забудет, как нарушать правила.
— Ой, тоже мне наказание, — фыркнула Анфиса. — И кто бы говорил.
— А чего это тебе одному? — одновременно выдал Бизончик. И вдруг захрипел.
Фаня с непроизвольным визгом бросилась за Толика. Туда же, как волной, смыло и остальных девушек, они сгрудились за камнем, на котором сидел вождь, и с опаской выглядывали из-за его спины. Толик поднялся. Одна рука потянулась к недавно отправившемуся на пояс пистолету, но на полпути передумала и опустилась.
Ник извернулся и покосился назад, на вход в пещеру, куда глядели все.
Дубина и ремень упали на пол — на шеи Бизончика и Юрца давили ножи тех, кто неожиданно появился сзади. Постепенно новыми силуэтами заполнился весь вход в пещеру.
Новоприбывшими оказались земляки Аскера в полном составе — в прежнем полуотдыхающе-полуохотничьем стиле одежды. По сравнению с членами племени они казались инопланетянами в скафандрах.
— Не думали такое увидеть, — вышедший вперед Шариф пару секунд разглядывал Луизу на жертвенном камне, затем его взгляд прошелся по каждому из членов племени и в конце остановился на Нике и его приятелях. — Мы шли в гости, а попали… — Внезапное узнавание бросило Шарифа к связанному земляку: — Аскер!
На помощь также пришел Ибрашка, самый младший из их компании. Аскера прикрыли, развязали, подали одежду.
— Брат, что происходит?
— Кое-кто вообразил себя вождем племени и требует исполнения придуманных им же правил. Сейчас ему не понравилось, что мы ушли без разрешения. Меня поймали только вот этим, — Аскер кивнул на дубину.
Чувствовалось, как ему хочется врезать Бизончику, но Аскер сдержался. Воспользоваться тем, что сила на его стороне, Аскер считал низким поступком.
— Каких правил? — поинтересовался у него Шариф.
— Вождь всегда прав, и больше никаких правил.
Шариф на миг задумался, и на лице расцвела улыбка:
— Отлично. Мы хотим влиться в ваше племя. Работу мы закончили и как раз собирались развлечься.
Аскер уже впрыгнул в свой спортивный костюм, в руке блеснул раскрытый складной нож. Толик и Бизончик побледнели. Впрочем, Аскера они не интересовали. Он перерезал на Луизе веревки и прикрывал ее собой, пока она одевалась. Потом они вдвоем освободили Ника и Мирона.
— Племя — это хорошо, — продолжал в это время Шариф. — Вождем в мирное время бывает самый старший, то есть самый мудрый — поскольку дожил до своих лет. Среди всех, кто здесь есть, это я. Но навязываться я не хочу, к тому же времена сейчас совсем не мирные. Вы знаете, что происходит снаружи?
— А вы? — с надеждой спросил Аскер.
— Немного. Нас наняли погулять возле внутреннего периметра, чтобы позлить охрану, и ни в коем случае не нарываться на неприятности. Это уже не тайна, скрывать нет смысла. Мы справились, но уйти не получилось — внешний периметр перекрыт. Как мы думаем, наш заказчик учудил что-то такое, чего в секретном институте делать не полагается, и ему потребовалось отвлечь внимание, пока он исправляет ошибку. Или он хотел вынести что-то с объекта, или за тем, что он хотел вынести, должны были приехать покупатели… неважно. Сделать незаметно у него не получилось, теперь мы обложены со всех сторон. Закона, по большому счету, мы не нарушали, и остается просто развлекаться, ожидая, когда враждующие стороны все между собой утрясут. Теперь мы с вами в одном положении, и получается, что мы и вы — одно племя. Вернемся к теме вождей. В трудные времена главным становится не самый мудрый, а самый сильный. Иди сюда, бывший вождь. Давай, как в древние времена, решим наш спор поединком. Победителю подчинятся все, и старые члены племени, и новые. «Вождь всегда прав, и больше никаких правил». Чудесные правила.
Все посмотрели на Толика. Он нервно покосился на стоявшего с ножом у шеи Бизончика.
— Я сражусь за своего вождя, — прохрипел тот.
— Нет, вождем в военное время, как уже сказано, должен стать самый сильный. Я бросил вызов прежнему вождю. Если за право возглавить племя хочет сразиться кто-то еще — пожалуйста, но только с победителем первого поединка.
Толик еще минуту колебался и высокомерно бросил жезл к ногам Шарифа:
— Сила на вашей стороне. Мы ничего не можем противопоставить.
— Ты не прав. — Шариф не поднял рогатого символа власти. — И ты плохо слушал. Я сказал: один на один. Больше никто не вмешается. Все признают вождем победившего и будут подчиняться ему беспрекословно. Отпустите.
Не глядя назад, Шариф махнул кистью, и Юрца с Бизончиком освободили.
Бизончик покосился на дубинку, но против шестерых противников он был единственный боец, остальные предпочитали категорию мудрецов и вмешиваться не собирались. Бизончик реально оценил свои шансы и с места не двинулся. С этой минуты он тоже перешел в разряд зрителей.
— Никто никому не угрожает, все будет честно, — сказал Шариф. — Мы ждем, решение за тобой.
— Я не буду драться. — Толик пытался объявить это надменно.
Правду увидели все: он боялся драться. Не умел или привык полагаться в этом на Бизончика — в делегировании того, что не нравится, Толику не было равных.
Шариф пожал плечами и поднял жезл.
— Власть сменилась. Прошу членов племени сесть вокруг костра и послушать, что скажет новый вождь.
