Оленьку не обидело сравнение с едой.
— Тогда — он! — Она вскочила и перебежала к самому высокому из пока еще безымянной троицы.
— А она почему молчит? — палец Ибрашки указывал на Луизу.
Ник похолодел. Рядом окаменел Аскер. Схватился за едва не остановившееся сердце Мирон. Разве Луиза тоже должна?..
— Обворожительная красавица, которую от позорного наказания спасло только наше появление, наверное, еще не пришла в себя. — Шариф поглядел на Аскера и развел руками: народ не простит исключений, а вождь, как уже неоднократно напоминалось, должен быть справедлив, иначе он не вождь. — Советую поторопиться с выбором, хотя две королевы — это всегда лучше, чем одна, возражать никто не станет.
— Тогда пусть молчат! — одобрительно загудели все, кто остался невыбранным.
Аскер бурно задышал, кулаки сжались.
— Луиза — моя девушка, — вытолкнул он через силу. — Она не будет выбирать.
Стоп-кадр, дубль три. Как лучи софитов на суперзвезде, взгляды сошлись на герое момента.
— Удивил, — признался Шариф. — Если это правда, и ты не шутишь…
— А Луиза в курсе, что она девушка Аскера? — прилетело от Толика.
Это он зря. О том, что происходило, догадывался каждый, но сказать об этом вслух… Некоторое уважение к Толику, возникшее после его отказа принимать жертву Фани, рассеялось.
Намерения Толика были понятны до прозрачности: поссорить кавказцев между собой. Для этого нет ничего лучше, чем замешать в деле женщину. Пока еще кто-нибудь не сказал лишнего, Шариф распорядился:
— Луиза, если ты девушка Аскера, иди к нему. Неволить у нас никто не будет.
Луиза придвинулась к Аскеру и взяла за руку.
— Он мой парень, — сказала она. — Самый лучший парень на свете.
Это было больно. Ник сжал зубы. Он понимал, что Аскер поступил правильно, это был лучший выход, практически единственный. Кроме Аскера никто не спас бы Луизу от уготованной участи.
Один сладкий пирожок уплыл, и масляные, почти облизывавшиеся взгляды кавказцев сосредоточились на Фане.
Ник сделал шаг вперед.
— Это моя девушка.
Его рука указывала на Фаню.
Дурдом, дубль четыре. То, чего не может быть, снова произошло.
— Аскер, я надеюсь, твой друг шутит? — Шариф сузил глаза. — Шутка не удалась.
— Он не шутит, — серьезно сказал Аскер, сжимавший в кулаке ладонь Луизы. — Это его девушка.
— Почему же она вешалась на другого?
— Посмотрите на этого другого, — сказал Аскер. — Она его жалела.
Все машинально поглядели на Толика. Удивительно, но высокий красавец с шикарной фигурой действительно выглядел жалко. От того, что он усиленно пытался продемонстрировать обратное, получалось только хуже. Зарвавшийся трус и подлец, заносчивый себялюбивый неудачник. Главное слово — неудачник. А женщины, как известно, любят жалеть.
И все же каждый понимал, что Ник солгал, и Фаня не его девушка. Так же, как понимали, что Луиза не девушка Аскера.
На впалых щеках Шарифа заиграли желваки. Ник мог прочитать его мысли без всякой телепатии: отдать Фаню — обидеть своих. Не отдать — перевести Аскера с его друзьями, сейчас нейтральных, в разряд противников. Конечно, своим поступком Ник подставил Аскера, стравив с земляками, но Аскер должен понять, почему он это сделал.
— Выбирать можно только из новых членов племени, — напомнил Ибрашка и довольно улыбнулся.
Напряжение в глазах Шарифа схлынуло. Проблема решилась просто: Ник неправ, его требование не укладывается в условия.
Кавказцы повеселели.
Но до этого они отдали Луизу Аскеру, а он тоже не новый член племени.
Но он земляк. Это непробиваемый и непререкаемый аргумент. А Ник не земляк.
Но Ник друг Аскера.
Взгляд Шарифа вновь превратился в сверло, которым он делал в теле Ника дырку за дыркой.
— Если новый вождь считает себя справедливым, — произнес Ник, — то должен помнить свои слова, что разрешил бы выбирать не только из новых членов племени, но прежние приятели оказались злостными нарушителями. Я не отношусь к злостным нарушителям, поэтому надеюсь, что вождь сдержит собственное слово.
— Пусть идет, — Шариф махнул Фане в сторону Ника. — Но только если сама хочет.
Выбора у Фани не было. Стать «достоянием племени» она не желала, и через миг ее рука оказалась в руке Ника.
Естественно, кавказцам ситуация не понравилась. Эмин, у которого вообще-то была Рита, вслух выразил общее мнение:
— Мы остались без королевы.
— Раз так получилось, королевой станет предыдущая. — Шариф кивнул на Оленьку и уже обнимавшего ее опешившего земляка. — Вождь обязан держать слово.
Теперь три группировки разделились не на противников и нейтральных, а только на противников. На Аскера земляки глядели как на предателя.
И все чувствовали себя неуютно. То, чего добивался и не смог добиться Толик, случилось само собой.
Шариф подозвал Аскера к себе.
— Нужно разделиться. Ты будешь в своей группе старшим, ставлю задачу — найти еду. Нужно без потерь продержаться до времени, когда границу откроют. Если найдете людей — не говорите про нас. Узнайте, есть ли у них еда. Если немного, оставайтесь с ними. Много — сообщите нам. С собой возьмите палатку, матрас и еду на сегодня. Больше ничего дать не могу — посмотри, сколько нас теперь. Понадобится помощь — зовите. Идите, а мы тут пока разберемся с оставшимися проблемами и научим кое-кого хорошим манерам.
Глава 20
Клин клином и нож в собаке
Первое, что сделала Луиза, когда они впятером оказались в лесу — влепила сестре смачную пощечину.
Фаня не ответила. Никак. Держась за щеку, она просто смотрела Луизе в глаза. Противостояние взглядов длилось с минуту, затем сестры бросились друг другу в объятия и разрыдались.
— Я рада, что ты все поняла правильно, — тихо сказала Фаня.
До Ника только сейчас дошло, что это из-за Толика. А его мысли еще не покинули пещеру. В крови бурлил адреналин, мозги вновь и вновь прокручивали последние события.
— Я не могла поверить, — сквозь всхлипы прорывалось у Луизы. — Одним поступком ты разрушила мой мир.
— Это был не твой мир, — возразила Фаня. — Тебя пустили на минутку под красивую вывеску, а за ней пряталась уродливая коммуналка.
Теперь Ник, Мирон и Аскер изо всех сил делали вид, что дематериализовались — в выяснении отношений между сестрами они были лишними, но возможные угрозы вроде невидимок или новых людей с неизвестными намерениями требовали держаться вместе. Фаня эти опасности, как оказалось, всерьез не воспринимала, после примирения с сестрой она махнула рукой вперед: идите, мол, а я тут в кустики схожу. Луиза отрицательно покачала пальцем у нее перед носом:
