— Мы должны пойти к моему дяде, — Мирон оглянулся на Ника и других, — и поговорить с ним.
— И остановить его, — поправил Ник.
— Он отравил девушку, которую любил, хотел отравить меня и что-то сделал со своим напарником. — Павел Алексеевич вздохнул. — Вы готовы встать на пути человека, который способен на убийство ради идеи?
— Меня он не убьет, — уверил Мирон.
— Нас много, — добавил Аскер. — Мы справимся.
— Мы возьмем вас с собой, — объявила Луиза Весновскому. — Если Митя исполняет желания, то он поднимет вас на ноги.
— Меня нельзя шевелить, от болевого шока я скончаюсь раньше, чем от потери крови. Оставьте меня. Не дайте Константину исполнить свою мечту, о чем бы он ни мечтал. Мечта, за которую убивают, не стоит воплощения. Любой хитростью пробейтесь в лабораторию. Константин пытался ее открыть, и рано или поздно у него получится, не существует стен и дверей, которые нельзя сломать. Когда окажетесь внутри здания, спускайтесь на лифте или по лестнице на минус третий этаж. Вход на этаж откроет карточка-бейджик. Луиза, сними ее осторожно с моей шеи и возьми с собой. Для доступа во внутренние помещения лаборатории нужно знать код. Мы делаем это поочередно, последний раз перед уходом его устанавливала Анна Моисеевна. Она всегда выбирала кодом дни рождения дочек, то одной, то другой. За время совместной работы эти даты среди ночи мог отчеканить любой из имевших допуск сотрудников. Сегодня день старшей. Луиза, ты поняла? Вас много, вы разные, в вашем присутствии Митя просто не сработает. Или сделает что-то, что устроит всех: накормит или отправит по домам. Если Константин своего не добьется, я буду считать, что прожил жизнь не зря. Идите. Благослови вас Бог.
Мирона сказанное последним, казалось, удивило больше, чем все предыдущее.
— Вы — ученый — верите в Бога?
— Сейчас я верю в вас.
Глава 25
Спасители мира и глобальные игры
С тяжелым сердцем они оставили Весновского и двинулись сквозь лес.
— Что будем делать? — спросила Луиза.
— Спасать мир, — хмыкнул Ибрашка.
— Думаю, мне нужно поговорить с дядей. — Мирон покосился на рацию, что висела у Ибрашки на поясном ремне вместе с запасными магазинами к автомату.
Тот посмотрел на Аскера и протянул ее Мирону.
— Надеюсь, ты понимаешь, что произошло и что надо делать, — сказал Аскер.
— Понимаю. — Мирон опустил глаза. — Как ей пользоваться?
Ибрашка ткнул пальцем:
— Дави сюда и разговаривай.
Мирон поднес рацию к уху:
— Говорит Мирон Иванов. Оба невидимки мертвы, а я ранен в руку. Требуется срочная помощь.
Примерно с полминуты было слышно только шипение.
— Мирон?! — гаркнуло вдруг срезом высоких тонов. — Срочно иди к главному зданию. Как ты здесь оказался?! Прием.
— Гулял. Скоро будем.
— Будем? Кто с тобой? Ты заложник?
— Со мной друзья.
— Желательно, чтобы ты пришел один. Невидимки точно мертвы? Оба?
— Оба, мы их ощупали, один похож на человека, второй — на обезьяну. В каждом по магазину патронов из «Калашникова».
— Пуль, — машинально поправил голос из рации. — Запомни место, где остались невидимки, это может пригодиться. Приходи, жду. Отбой.
Мирон опустил рацию.
— Вы знаете, куда идти? — заторопил Ибрашка. — В прошлый раз, когда мы ходили с Шарифом, я не запомнил дорогу.
При упоминании Шарифа он скис и умолк.
Палатку бросили, вряд ли она еще понадобится. Рацию вновь повесил себе на пояс Ибрашка — видимо, чтобы выглядеть круче. Вместе с ним Ник и Аскер тоже держали автоматы наготове, не хотелось беззащитными напороться на бандитов. Мирон и Луиза периодически прыскали в стороны из распылителей — больше по привычке, чем из необходимости. На всякий случай. Ник одобрял. Но автомату он сейчас доверял больше. Когда знаешь, куда идешь и зачем, откуда-то берутся силы, о которых не подозревал. В том числе сила воли. Вчерашний размазня, который глядел на мир свысока и при этом страшно завидовал всем, кто чего-то достиг, увидел в себе что-то новое. Для зависти и гордыни не осталось места. У него появилось мужское дело. Даже два: посильно решить проблему мирового значения и защитить девушку, которую любит. Сейчас одно противоречило другому — в здании исследовательского центра их встретят далеко не пряниками. Но без Луизы ничего не сделать, да она и не согласится ждать на улице, пока остальные будут что-то предпринимать. Что? Если бы знать. Вся надежда на Мирона. Как Аскер был посредником между умниками и кавказцами, так Мирон должен был сгладить изначальное противостояние и найти точку соприкосновения с захватчиком здания. Или хотя бы не допустить трагедии. Никому не ведомо, что творится у Мирона в голове, он вполне мог поддержать дядю, если встречные доводы покажутся убедительными. Поэтому Ник был рад, что рядом шли Аскер и Ибрашка. Отличный противовес. А Ник останется в золотой середине. Вместе с Луизой. Что может быть лучше?
И еще. Если потребуется отпирать дверь лаборатории, то день рождения Фани знала только Луиза. Вот если бы Анна Моисеевна установила дату рождения младшей дочери, дверь открыл бы любой, кроме Ибрашки.
Хорошо бы разработать какой-то план. Ник был уверен, что об этом думал каждый. И все молчали. О результатах раздумий можно было не спрашивать.
Ориентироваться в лесу не умел никто, поэтому сделали как в прошлый раз: тупо шагали в предполагаемую сторону, пока не уткнулись в высокий забор с колючей проволокой и контрольно-следовой полосой с другой стороны. Внутренний периметр. Ибрашка хотел перелезть, но Аскер указал на перевязанную руку Мирона. Двинулись вдоль забора вправо — шоссе проходило где-то в той стороне.
Рассвет позволил двигаться быстрее, но больше ничем не помог. Мутная промозглость утра заставляла ежиться, прохлада и сырость пробирали до косточек. Луиза изо всех сил старалась не показать парням, как ей зябко. Ник хотел отдать свою спортивную куртку, чтобы укрыть остатки ее футболки, которая сейчас больше напоминала топик, но знак его внимания Луиза не примет — собственная футболка Ника осталась на Рите. Куртку Луизе отдал Аскер. Рукава оказались коротковаты, зато остальное село как влитое. Мирон тоже хотел отдать свою куртку, у него размер все же больше, чем у Аскера, но для этого пришлось бы тревожить больную руку, и Луиза пресекла попытку в зародыше.
Оставленный солдатами КПП прошли примерно через час, еще минут двадцать добирались до лабораторного корпуса. Двухэтажное здание выглядело как общежитие какого-нибудь завода и ничем не напоминало сверхсекретный объект государственной важности. Впрочем, что Ник собирался увидеть? Крепость, обставленную пушками, локаторами и ракетами? Невзрачная бетонная коробка глазела двумя рядами прикрытыми решетками окон, стекла первого этажа были закрашены, второго — занавешены. С облупившихся серых стен местами осыпалась штукатурка. Когда подходили, на высившемся у дороги столбе освещения ожила видеокамера и проводила компанию к железным дверям. Из двух створок рабочей была одна, об этом говорили следы у входа и единственная ручка. Аскер потянул за ручку, ничего не произошло — дверь осталась закрытой.
