– Ева, мы все чрезмерно возбуждены сегодня, но события развиваются слишком быстро, не оставляя нам времени на расшаркивания.
Я затаила дыхание, осознав, что сейчас услышу что-то очень важное и совсем не обязательно приятное.
– Что вы знаете о своих родителях?
Неожиданный вопрос магистра был сродни кувшину ледяной воды, опрокинутому мне на голову, и несомненно связан с вопросом Блеза о моем возрасте.
– Ну… - я попыталась скрыть шок и не задерживаться на столбняке. – Я их вообще-то не знала… Бабушка рассказывала, что они… разбились в дорожной аварии, когда я была совсем маленькой...
Голос прервался, и я судорожно попыталась выровнять дыхание.
– Это не совсем так… даже совсем не так. Ваши родители жили в этом мире и были астанийскими аристократами древнего рода. Я ведь уже говорил, что вы дома?
– Получается… бабушка Ангелина этого не знала… или лгала мне всю жизнь? Или она мне и не бабушка вовсе – вы на это намекаете?
– Я не намекаю, Ева, - в голосе мага зазвенела сталь, но он продолжал говорить неторопливо и твердо. – Дени Ангелина была придворной дамой при дворе вашей матушки.
– А мама? – чуть слышно прошептала я и даже не сразу заметила, как по щеке покатилась горячая слеза.
Блез протянул батистовый платок с вензелями и сочувственно взял меня за руку.
– Ваша мать умерла, едва вы появились на свет…
Лорд Лориан отвернулся и застыл в позе, которую поэты назвали бы скорбной – ноги широко расставлены, будто им не хватает устойчивости, кисти рук сжаты за спиной. Но мне было не до поэзии.
«Я не успел спасти ее…», - прозвучало в моей голове, и я вздрогнула, не отводя взгляд от мага, а он резко обернулся и удивленно спросил:
– Вы слышите мои мысли?
– Не з-знаю, - заикаясь, пробормотала я. Зубы выбивали дробь, голова закружилась, и я едва не упала со стула.
Да что же это творится! Да я в прежней жизни только смеялась над книжными барышнями, которые периодически теряли сознание, не имела даже понятия о том, что это за глупость такая, а здесь – что ни день, то обморок.
Хотя не удивительно – от таких-то открытий!
– А раньше такое случалось? - продолжал пытать меня этот безжалостный лорд.
Господи, прямо какая-то дурацкая викторина! Вы нам вопрос – мы вам ответ.
– Сегодня утром, в саду, я встретила красивого барса, и мы поболтали.
Ну, да, немного приукрасила! Не рассказывать же, что я и услышала-то всего одно слово.
Мужчины с интересом уставились на меня, и Блез с ухмылкой заявил: «Мне кажется, что пора ехать в храм!».
И только я хотела спросить о каком храме идет речь и зачем нам ехать туда, дверь распахнулась и в кабинет влетела испуганная Одет.
– Дени Санталь… ее нашли… там… в мансарде…
– Оставайтесь здесь! – рыкнул Лориан и исчез в портале вместе с целителем.
Как же, я так и послушалась! Схватила Одет за руку, выскочила из кабинета и понеслась по лестнице, ведущей в мансарду. Испуганная девушка вырвалась, затрясла головой и уселась прямо на ступеньки, указав дрожащим пальцем на комнату в конце коридора - оттуда доносились неясные звуки и мелькали вспышки света. Осторожненько – чтобы не прогнали – я заглянула в приоткрытую дверь. Дени Санталь лежала без движения на полу на каком-то облаке черного шевелящегося месива. Юбка ее повседневного платья чуть задралась и из-под нее выглядывала изящная нога в тонком чулке и туфельке из тонкой кожи. Всегда строгое невозмутимое лицо сейчас искажала маска страха – наверное, то, что она увидела перед падением, было поистине ужасным. Одну руку Санталь отбросила в сторону, а вторую, сжатую в кулак, прижимала к груди.
Рядом с едва дышавшей женщиной стоял Лориан – его голова была запрокинута, взгляд затуманен, а поднятые к потолку руки излучали волны зеленоватого сияния. Вдруг тело домоправительницы дрогнуло, вытянулось и поднялось в воздух. Черной дряни, опутавшей его, это явно не понравилось – она шипела, булькала, отплевывалась ядовитыми брызгами и нехотя отдавала свою жертву.
Целитель стоял в стороне, внимательно наблюдал за происходящим и … раздевался. Его парчовый жилет, в который Блез нарядился к обеду, уже валялся на опрокинутом кресле, а руки уверенно расстёгивали пуговицы батистовой рубашки.
– Быстрее, Блез! Она уходит! – крикнул Лориан и тот рванул застежку так, что оставшиеся пуговицы сыпанули дождем в стороны.
На обнаженной груди засветилась уже знакомая татуировка – знак целителя. Голова змейки шевельнулась, опустилась в чашу, в которой «ожила» багряная жидкость, сделала несколько глотков и застыла, будто ожидая приказа. Блез произнес заклинание на незнакомом гортанном языке… и змея поползла, перебралась на руку, и с кончиков пальцев плавно слетела вниз, обвивая шею умирающей тугим кольцом.
– Что это?! – я машинально схватилась за горло.
Понимала, что это страшное зрелище не рассчитано на посторонних, но уйти не могла – наоборот, сделала шаг и вошла в комнату. Лориан грозно посмотрел на меня, но не проронил ни слова.
– Я могу чем-то помочь? – робко спросила, не в силах оторвать взгляд от висящего в воздухе тела. – Если помните, я медицинская сестра.
– Ступайте к себе и переоденьтесь во что-то более удобное, - устало произнес Блез. – И накиньте шаль – мы перенесем Санталь в мою лабораторию, а там всегда прохладно. В замке уже можно лазарет открывать…
Глава 14
Дни потянулись однообразной чередой. Санталь не приходила в себя, но все еще дышала, поэтому Лориан ввел ее в магический сон, который позволял сохранить угасающие силы.
Я почти не видела лорда - он безвылазно находился в кабинете, связывался с кем-то по кристаллу, писал письма...
Я не вникала в детали, не лезла с вопросами - не хотела мешать, понимая, что ведется расследование и когда что-то прояснится, мне обязательно расскажут.
И еще я поняла, что все случившееся связано со мной, что какие-то силы не желали моего появления в этом мире и мне грозит серьезная опасность.
У постели Санталь мы с Блезом дежурили по очереди. Делать особенно было нечего, разве что прислушиваться к ее едва слышному дыханию, сменить постель, переодеть больную, протереть лицо влажной салфеткой.
Мне это было привычно и не обременительно – во-первых, потому что иногда, ночами, подрабатывала в больнице, во-вторых, последние полгода перед смертью бабушка часто болела, и я ухаживала за ней.
Бабушка… Я по-прежнему называла ее бабушкой, ну, никак не могла – даже мысленно! – произнести «дени Ангелина».
Мне кажется, я даже полюбила ее еще больше, узнав, что эта женщина рискнула отправиться в чужой мир только для того, чтобы спасти меня. Но от чего или от кого? Это мне еще предстояло узнать.
