Пока Габриэль вручал жрецам принесенные дары – шкатулку с драгоценными камнями, старинный меч с ножнами, украшенными древними рунами, и - почему-то! – каравай хлеба, я играла с богом в «гляделки» и похоже ему это нравилось!
Наконец, официальная церемония закончилась, и старший жрец попросил всех посторонних удалиться. Перед статуей остались лишь мы с Габриэлем.
– Приложите руки к стопам Священного Ирбиса, нашего отца, заступника и покровителя! – загробным голосом произнес жрец.
Альфа взял меня за руку, переплел пальцы и прикоснулся к каменным ногам статуи. Холодный камень неожиданно стал нагреваться, и я попыталась выдернуть свою руку из крепкой хватки Габриэля, но не тут-то было – и его, и мои пальцы будто приклеились к камню.
В зале наступила зловещая тишина. Казалось, весь окружающий воздух превратился в тяжелое ватное одеяло и накрыл нас с головой. Стало трудно дышать и, если бы не твердая рука Габриэля, обхватившая меня за талию, я бы, наверное, упала. Вдруг откуда-то послышалась заунывная мелодия и под ее аккомпанемент в потолке храма открылось окно, в котором обжигающе ярким оранжевым диском светилась полная луна.
Как завороженная, я наблюдала, как от нее протянулся тонкий луч, побродил по моему платью и легонько толкнулся в грудь. По всему телу разлилась приятная истома и я теснее прижалась к Габриэлю.
Неожиданно все закончилось. Статуя вновь стала холодной и неподвижной, жрец исчез и нас окружила возбужденная толпа.
– Священный Ирбис благословил наш союз и подтвердил истинность нашей связи!
Габриэль распахнул камзол и расстегнул ворот рубахи, обнажая грудь. На гладкой смуглой коже, прямо над подрагивающим соском, красовалась татуировка, прекрасней которой я никогда не видела – перевернутая, точно вычерченная лапа, в глубине которой, как в ладони, пульсировало алое сердце.
– Позволь мне… - прошептал он и немного приспустил декольте моего платья.
Я невольно ахнула и уставилась на точно такую же метку, только размером поменьше. Ну, и шутник, этот Священный Ирбис! Лапка разлеглась как раз по самому краю выреза – хочешь, демонстрируй всем, кому не лень смотреть, хочешь – спрячь под кружевами или шарфом. Вторая Метка – знак супружеской связи!
– Ты доволен, вождь Балтазар? – смиренно спросил мой теперь уже подтверженно-истинный, хотя никаким смирением в его прикрытых густыми ресницами глазах и не пахло.
– Да, альфа Габриэль! Традиции соблюдены, и я рад, что наши соглашения теперь будут закреплены родством!
Вожди пожали друг другу руки и на нас со всех сторон посыпались поздравления. Габриэль не отпускал меня ни на шаг и потихоньку отступал к выходу, чтобы, наконец, подхватить на руки, запрыгнуть на скакуна и умчаться в сторону заждавшейся нас спальни.
Глава 32
Я смотрела на спящего Габриэля и никак не могла стереть с лица блаженную улыбку. Неужели все беды остались позади, и моя суматошная жизнь теперь потечет плавно и размеренно?
Каждое утро я буду просыпаться вот так – в объятиях любимого мужчины, любоваться его прекрасным обнаженным телом, прислушиваться к размеренному дыханию…
Большая ладонь альфы полностью накрывала мою грудь и между слегка раздвинутыми пальцами виднелся уголок метки.
Рисунок, как живой, вздымался в такт дыханию и это было так эротично, что я не удержалась и судорожно вздохнула. Габриэль, не раскрывая глаз, улыбнулся и забросил на меня ногу.
– Сегодня ты не убежишь?
– Это ты убежал в прошлый раз, а я просто немного … смутилась. А ты…
Габриэль не дал мне договорить, накрыв поцелуем рот. Наши тела мгновенно пробудились и были готовы вновь – уже в который раз! – пуститься в умопомрачительный танец, но альфа неожиданно отодвинулся, встал с постели, и я недовольно заворчала.
– Ева, - нарочито строго проговорил он. – Ты стала моей супругой по традиции оборотней, так?
Я кивнула головой, уставилась на его мускулистое гибкое тело и едва не застонала.
– Но ведь у людей в другом мире церемония проходит иначе? – Я опять, как заведенная, кивнула.
– Иди сюда, родная, и дай мне свою руку!
Было ужасно неловко вылезать из постели голой, - ну, не привыкла я разгуливать без одежды! – но любопытство победило.
Габриэль медленно, будто издеваясь, взял со стола бархатный мешочек, развязал шнурок и достал изящное колечко из плетеных золотых нитей, на внутренней стороне которого я заметила крохотную пластинку с изображением летящего барса.
– Зарина сказала, что в мире, где ты росла, муж и жена обмениваются кольцами. Ты можешь выбрать любую драгоценность из нашей сокровищницы – все богатства клана принадлежат тебе - но я прошу тебя принять именно это колечко как символ моей любви, доверия и верности. Оно принадлежало моей матери и передавалось по женской линии много поколений.
Габриэль надел кольцо на указательный палец, и я ахнула от восторга – в тот же миг перед нами загорелся портал, в глубине которого… светило солнце, переливался золотом песок и плескалось море!
– Когда наши женщины уставали от дворцовой суеты и хотели уединиться для отдыха или размышлений, они надевали кольцо и отправлялись в «Жемчужный оазис» – так называется это волшебное место. Иногда они брали с собой и мужей…
Габриэль вопросительно посмотрел на меня, и я в полном восторге бросилась ему шею.
– О да! Это так замечательно! Я обожаю море! Мы проведем там наш медовый месяц!
– Медовый месяц? – удивился муж. - В нашем календаре нет такого месяца!
– Теперь будет! Уверена, тебе понравится! А когда мы туда пойдем?
– Ева, ты не поняла, это твое кольцо, твоя летняя резиденция и только ты можешь пригласить меня – иначе портал не пропустит.
– А ты не боишься, что я просто уйду… и не вернусь… - я задумчиво посмотрела на моментально напрягшегося альфу. Его лицо как-то закаменело, кулаки сжались, и он твердо посмотрел мне в глаза.
– Боюсь… ты права. Но, клянусь, я никогда не буду удерживать тебя насильно! И сделаю все, чтобы ты не захотела уйти…
– Тогда давай сходим туда ненадолго прямо сейчас. Мне ужасно хочется проверить на деле твою готовность… Хотя… постой! Не идти же голыми – вдруг там кто-то есть!
Габриэль расхохотался.
– Дорогая, там никого не может быть! И зачем нам одежда, если мы собираемся купаться, валяться в песке и… - мой муж интригующе посмотрел на мою тут же потяжелевшую грудь и заскользил глазами ниже.
Боже! За что мне это… счастье?
Мы провели на пляже несколько замечательных часов, плескались в теплой воде, любили друг друга и говорили обо всем на свете.
Габриэль рассказывал о своем детстве, о том, как после гибели родителей им с Кристианом было нелегко удержать клан в повиновении и лишь пророчество оракула давало надежду на лучшие времена.
