– Ты так и не поняла, Златовласка… – прижимает порывисто к себе, – в моей жизни и правда нет тебе места… Знаешь, почему? Потому что ты забрала мою жизнь… Без остатка… Она вся твоя… В твоих руках… Ты и есть моя жизнь… Слышишь? – прикладывает ее руку к своему сердцу, – пожелаешь – вырву это сердце… Оно бьется только потому, что ты рядом стоишь… На этой Земле… Дышишь воздухом… Оно не билось, пока думал, что тебя больше нет…
Вырывает руку, выкручивается, – Прекрати, Нур…
Он не дает, прижимает к себе снова, обнимая, вдыхает запах ее волос…
– Тише, Златовласка, тише… Услышал тебя… Ты теперь меня послушай… Я принимаю все твои условия… Как ты хочешь, так и будет…
Она ошарашенно смотрит на него. Неужели? Всего – то? Надо было просто нормальным голосом с ним поговорить…
– Но ты услышь и мои условия… Сто дней, Златовласка, ты полетишь со мной обратно и проведешь со мной сто дней… Не бойся, я не сделаю ничего из того, что ты не попросишь… на что не согласишься… Ты будешь принята со всем уважением, как мать моего наследника… Посмотришь на его жизнь там, в Дубае… Нам ведь надо обустроить всё для его комфорта… Это невозможно без твоего непосредственного участия…
Она молча кивает. Он прав…
– А если за это время ничего не изменится, если не поменяешь свое мнение, я отпущу тебя… Вернешься в свой университет… В свою квартиру… Наладим жизнь Адама в России тоже… Даже к Дмитрию своему вернешься, если захочешь, не буду препятствовать… – на последних словах его лицо кривится, говорит их, пересиливая себя, – но знай, что я сделаю все, чтобы ты не захотела возвращаться… Я выцарапаю тебя себе назад… Чего бы мне это ни стоило… – говорил, а из его рта шел пар… Казалось, еще чуть – чуть, и это не зима балтийская его заморозит, а он ее растопит…
Глава 26
Нет, зиму растопить он все – таки не сумел… Все – таки она оказалась сильнее его… Пока… Поэтому он сидел и шмыгал носом, чувствуя пробегающий по телу озноб… Но лед тронулся… Потому что в этот самый момент он смотрел на красавицу в кресле напротив… Она была предельно зажата, молчит, взгляд прикован к иллюминатору, разве только может отвлечься на веселого Адама, время от времени подбегающего к маме, отрываясь от своих игр с няней в хвосте самолета, теперь напоминавшего детский мир после погрома – столько там было игрушек и так они были разбросаны…
Она все – таки согласилась… Она летела с ним… В его жизнь, в его мир, в его вселенную, которой на хрен бы не было, не будь ее, его Златовласки, которую создавал только ради нее… Пусть опять есть какие – то временные рамки и условия, пусть опять прозвучали пресловутые «сто дней», он использует их с лихвой… В прошлый раз ему понадобилось намного меньше времени, чтобы растопить сердце снежной королевы страстью горячего жестокого пирата… Теперь он должен сделать то же самое, только как горячий справедливый правитель… Он покажет ей все, и если та Валерия, которую он так отчаянно полюбил – неравнодушная, страстная, готовая бороться до смерти за справедливость, правду и доброту – все еще жива, все еще не потухла, она возьмет протянутую им руку и пойдет дальше по жизни с ним…
Настроение было на высоте, хоть самочувствие и ужасным… Все – таки он не железный, как всегда думал – прогулка на зимнем ветру в одном свитере способна, оказывается, свалить даже дракона…
– Лера, что будешь есть, рыбу или мясо? – спросил ее, вынудив поднять на него удивленный взгляд.
Лера? Он никогда ее так не называл…, Да никто не называл до приезда в Россию. Только на исторической родине она вспомнила эту уменьшительно – ласкательную форму…
– Тебя так назвала твоя подруга сейчас, в аэропорту, когда провожала. Мне понравилось… – бросил на нее один из своих коронных горячих взглядов, отчего девушка еще плотнее сжала ноги и одернула и без того юбку длины почти макси…
Сделал вид, что не заметил ее смущения… Не стал вгонять в еще большую краску.
– Ничего не хочу, спасибо… – сухой ответ. Все еще ершится, все еще напряжена… Ему и смешно, и досадно одновременно. Златовласка никогда не могла скрывать свои чувства – все на лице – все на виду. Эта искренность его и подкупала в ней…
Снова покашлял, вытер текущий нос. Она подняла на него насупленный, напряженный взгляд.
– Не волнуйся, это точно не вирус. Меня вирусы не берут. Простыл где – то…, Наверное, заснул с открытым балконом.
Она лишь поджала губы.
– Вирусы его не берут… Где – то простыл, – начала было бубнить себе под нос, – вижу я, как его не берут… Автоматически подалась вперед, тронула рукой его лоб… Опомнилась только тогда, когда руку ошпарил жар… И не только от температуры…
– Горячий… – тихо констатировала она…
А он хватает ее кисть, которая только что так трепетно и искренне прикоснулась к его лицу, порывисто прижимает к своим губам, целует… И жар еще сильнее… У него температурище высоченная, Валерия чувствует ее своей кожей…
– И то правда, Златовласка, горю… весь внутри буквально тлею по тебе…
Выкручивает руку.
– Прекрати, Корсан… Надо выпить жаропонижающее. Давай спросим у стюардессы, наверняка на борту есть…
– Нет… – отвечает он, улыбаясь.
– Как нет? Есть, конечно же! По правилам безопасности полета…
– Тут я устанавливаю правила. Это мой самолет… Нет никаких аптечек…
Он врал, заигрывал нагло, игрался… И в чем был его настрой и мотивация? Она понять не могла… Не шутят ведь такими вещами. Температура и правда была очень высокой. Да и видно было – его аж трясло. Мужика под два метра и чтоб так кол басило – давно она такое не видела… Ему бы по – хорошему градусник, да только если даже жаропонижающего не допросишься, что уж говорить о термометре…
Молча встала, открыла дверцу полки над сидением. Достала свою сумку. Все это время чувствовала, как он ее гипнотизирует… Хотя кому она врала – это был не гипноз, он буквально пожирал ее глазами…
– Зато у меня есть детское жаропонижающее… Правда оно жидкое… Суспензия… Но все равно подойдет… Налила в мерный стаканчик. Протянула ему.
– Не буду пить… – отвечает и улыбается с вызовом…
– Корсан, – злобно прошипела она, закатив глаза, – что за детский сад?
– Хочу в конвульсиях корчиться у твоих ног с температурой, может тогда ты оттаешь, от жара моего тела…
– Мдааа…… – тихо выдавила она. Встала и поднесла сама стаканчик к его губам. Открыл рот, втянул вязкую сладкую приторную жидкость…
– Из твоих рук все нектар, Златовласка… Нравится, когда ты обо мне заботишься…
Снова закатила глаза. Ничего не ответила. Села на место, а уже через пятнадцать минут увидела, как его температура начала спадать. Корсан покраснел и весь покрылся испариной, глаза влажно блестели.
– Ваше высочество, поспите… Хватит бороться с собой… Лететь еще часа два… – обратился к нему помощник, сидевший рядом.
