Глава 19
«Тайота» остановилась на углу дома и мигнула фарами. Вика не спеша пошла к машине, она решила для начала высказать все, что думает, потом расспросить, как теперь жить, а уж после, если получится, ехать в дом отдыха. Но когда она увидела эти уверенные глаза и насмешливую улыбку, все обвинения вылетели из головы.
– Как ты мог? – только и спросила она тихо.
– Вик, только не надо, ладно? Я сейчас уеду, если ты будешь ныть.
– Ты можешь мне хотя бы ответить, что с квартирой?
Вадим стал разворачивать машину.
– Будешь ныть или поехали? – спросил он, не поворачивая головы.
«Да катись ты к черту!» – подумала Вика, а вслух сказала:
– Да, поехали.
Он остановился и открыл дверь. Вика села рядом. Некоторое время оба молчали.
– Может, хоть музыку включишь? – спросила девушка, устав от затянувшейся паузы.
Вадим молча нашел радио с романтичной мелодией.
– Куда делись мои деньги? – начала она опять. Автомобиль так резко затормозил, что Вика чуть не ударилась лбом о приборную панель.
Вадим развернулся к девушке, взял ее за подбородок и сказал, глядя в самую глубину ее глаз.
– Я тебе предлагал не уходить. Жила бы как принцесса. Зачем ты ушла?
Вика не нашлась, что ответить, только судорожно сглотнула.
– Ты хочешь меня? – продолжил Вадим и приблизился губами к ее лицу. Вика кивнула.
Он начал целовать ее губы медленно, верхнюю, потом нижнюю, всасывая одну за другой, слегка прикусывая зубами. Его язык обследовал самые отдаленные уголки рта девушки. Одной рукой молодой человек пытался расстегнуть куртку попутчицы, а другой уже нажал на кнопку управления сидениями, спинки улеглись, а на них опустилась и целующаяся пара.
Вадим раздевал Вику, покрывая поцелуями освобожденные от одежды места. Она горячо дышала, лаская пальцами затылок мужчины, наслаждаясь каждым его прикосновением. Протянув руки, девушка с трудом расстегнула тугой ремень и сняла джинсы с партнера. Он слегка поднялся над ней и, сев удобнее, подтянул ее голову к своему паху. Чуть надавив на затылок, давая понять, что от нее требуется, Вадим закрутил Викины волосы вокруг своей ладони и ждал активных действий. Она сглотнула слюну и принялась облизывать возбужденный до предела орган, было приятно, что ее так сильно хотят.
Водя языком снизу вверх, энергично заглатывая и отпуская, девушка наслаждалась каждым мгновением, ощущая, будто она кушает сочный манго и сладкий сок течет по ее подбородку и пачкает губы. Выпив весь нектар и облизав живительный фрукт, Вика упала на сидение.
– Ты не получила удовлетворения. Но я не хочу сейчас его давать, иначе получишь все, что хотела, и опять сбежишь. А я не намерен тебя больше отпускать, – Вадим откровенно смеялся, хотя глаза его продолжали оставаться холодными.
«Ну и пусть! А вдруг я буду той единственной, в которую он, в конце концов, влюбится, все-таки он хочет меня», – с надеждой думала Вика, одеваясь.
Они устроились в креслах и поехали по знакомому направлению.
Все те же ворота, все тот же охранник с каменным лицом забрал машину Вадима.
Они прошли в дом.
– Где я буду жить? – спросила Вика.
– В моей комнате. Только давай договоримся на берегу, что ты ни о чем меня не спрашиваешь, ничего не требуешь, отдаешь свой телефон, чтобы тебя не тревожили, и наслаждаешься жизнью?
– Типа рабыня?
– Тебя заставляют работать?
– Нет, но…
– Тогда никаких «но».
– А если не соглашусь? – Вика улыбнулась, понимая, что глаза все уже рассказали за нее.
– Значит, договорились, – кивнул Вадим и повел ее по длинному коридору, в конце которого, за дверью, располагалась лестница на второй этаж, не различимый с улицы.
Вадик подтолкнул спутницу вверх по ступенькам, и, заигрывая, полез под юбку. Вика тревожно рассмеялась, переживая, что ждет впереди. Казалось, что мир снова становится сказочным, но в сказках порой происходят страшные вещи. «А вдруг он специально подстроил все так, чтобы мне некуда было деваться? Да нет, ерунда какая-то. Ладно, посмотрим, что дальше будет. Лишь бы живой остаться», – Вика выдохнула и смело пошла наверх.
Глава 20
Второй этаж занимал большой холл с мягкими диванами и бильярдным столом. В сторону уходил маленький квадратный закуток, по бокам которого располагались две двери. Вадим кивнул на одну из них:
– Здесь живу я! – указал на другую, – а там Сергей.
– Вы живете рядом?
– Да, разве не видно? – он усмехнулся.
– Ну, просто, я думала, для вас это работа, а живете вы дома, с семьями.
– Здесь наша семья, работа и жизнь.
Вика подошла к двери и стала ждать, когда Вадим расправится с замком.
Комната оказалась просторной, в темных тонах, с красными вставками.
– Мрачновата, – заключила Вика.
– Я в ней все равно редко ночую.
– Как? Ты же сказал, что здесь живешь?
– Частые командировки по работе. Располагайся, есть хочешь? Завтра поедем и купим тебе одежду, а пока отдыхай, набирайся сил.
– Вадим, а можно я предупрежу своих, где я, они же волнуются, – робко попросила Вика.
– Кого своих? Мать? Она отказалась от тебя. Запросто отдала квартиру, деньги, ты ей не нужна. Друг твой? Чем он тебе дорог? Кто еще?
– Меня могут искать. Я на работу устроилась.
– Не найдут, не бойся, – так серьезно ответил Вадим, что Вика даже испугалась.
– Как же я без связи-то? – она развела руками, не понимая, как будет существовать. – А университет?
Вадим сел на огромную кровать, постучал ладонью рядом, приглашая присоединиться.
– Викуль, ты вот сбежала, не дала мне договорить. Посмотри на себя в зеркало, – он указал на большое настенное зеркало в позолоченной раме с черной патиной.
Вика повернулась. Да, она была весьма хороша собой.
– Разденься, – приказал Вадим.
– Прямо сейчас? – девушка застеснялась.
– Да, просто разденься, не надо стриптиза. Просто сними с себя всю одежду. Разденься догола.
От таких слов Вика почувствовала напряжение и сладкую истому между ног. Она сняла куртку, юбку и блузку, оставшись в туфлях, черных колготках, тонких трусиках-стрингах и бюстгальтере. Обернулась на Вадима, который, откинувшись на локтях, любовался ее телом. Вика была молода и прекрасно сложена. Стройное худощавое тело отличалось упругой грудью и круглой аккуратной попой. Волосы ниже плеч были шелковыми, словно из рекламы шампуня, а некоторые пряди ярко отливали золотом, большие изумрудные глаза смотрели выразительно, с ноткой грусти и тревоги, отчего хотелось приласкать и успокоить их обладательницу. Она вызывала желание сначала обесчестить еще, а потом жалеть снова и снова.
