- Мне тоже.
Я не вру сейчас. Просто обстоятельства такие, что вряд ли мы подружимся и будем с ней общаться.
Максим провожает мать, и они что-то шумно с ним обсуждают, но я не ничего не слышу, потому что замерла в ожидании. Либо он останется в таком же доброжелательном расположении духа, либо просто порвет меня за мою выходку.
Я жду, и как только в квартире наступает тишина, мое тело напрягается, как тетива в луке. Я не слышала, как он подошел ко мне. Просто почувствовала его присутствие за спиной. А потом его дыхание на шее и горячие ладони на талии. В животе сразу же что-то сладко обрывается, а следом его шепот:
- Ну, что, мышка, попалась?
Глава 3
Максим
Всю дорогу, что мы ехали до моей квартиры, я старался не обращать внимания на Дашу, которая завернулась в капюшон и видимо погрузилась в свои мысли настолько, что забыла о моем присутствии. Ну, по крайней мере, она ни разу ни взглянула в мою сторону. В отличие от меня. Я ругал себя за свою слабость и не понимал какого хера я переживаю за девчонку, которая собралась спать со мной за деньги.
Ее это вообще не напрягло. Судя по редким всхлипываниям, расставание с Игнатовым отразилось на ней намного сильнее, чем реальность, в которой ее придется поменять партнера по постели. Ей было все равно, а я злился, как сумасшедший. Меня бесило, что я не увидел в ней алчности и лицемерия сразу при знакомстве. Мне она показалась наивной и скромной. До нее я таких меркантильных стерв видел за километр, а ей удалось обвести меня вокруг пальца, даже не напрягаясь.
Я злился на себя. На себя, потому что оказался простым дураком. Мне, например, не было жалко денег, которые я передал Игнатову, но неимоверно выбешивало, что я решил вдруг быть ее рыцарем, вообразив ее своей принцессой. Ей, кроме денег, нахер не нужны рыцари, а я дебил. По мне дурка плачет.
Когда приехали, я себя накрутил так, что готов был растерзать ее и себя. Ее за охеренную артистичность, себя за охеренную глупость. А Даше по барабану. Она за мной след в след, не спрашивая ни о чем. Это как же надо себя не уважать, чтобы из одной в постели в другую, вот так не заморачиваясь ни на чем.
А в лифте, на меня вдруг накатила такая жалость к ней. Хотел, чтобы посмотрела в глаза, но она забилась в угол, как побитая овечка, которую ведут на заклание, чем еще больше меня разозлила. А потом, раздевшись, убежала приводить себя в порядок.
И в тот момент, я, правда, не планировал ничего в отношении нее. Я даже с ней спать не собирался в принципе, но не в ближайшее время точно. Хотел сделать ей так же больно. Хотел тоже быть бездушным. Слава богу, это делать я умел. В моем окружении обычно чувства принимали за слабость, а такого я допустить не мог. И когда увидел ее в отражении окна с опущенными плечами, решил размазать по стенке. Хочешь денег – будут тебе деньги. Огласил ей условия, и даже получилось холодно и равнодушно. Только когда повернулся и увидев ее заплаканное лицо, от неожиданности вздрогнул. Маленькая, худенькая, губы дрожат. Ребенок, ей богу, но точно не шлюха. В руки себя взял, напомнил себе, как она оказалась в моей квартире, и охренел когда услышал ее язвительное:
- Не жалко такие деньги отваливать за бревно?
Смотрю на нее и не верю ни глазам, ни ушам своим. Я ей в цвет говорю, когда и как буду ее иметь, а она боится, что бревном может оказаться. Неужели она не помнит, как между нами только, что воздух не воспламеняется. Или мне показалось? Идея показать ей, какое она бревно, возникла спонтанно. Единственное, уточнил было ли что-то у нее с Игнатовым. Не то, что бы меня это остановило бы, но знание того, что она с ним все-таки попрощалась, убило бы во мне все хорошее, что я еще не успел искоренить в отношении ее. Видел по глазам, что не врет, поэтому просто снял джемпер и футболку и направился к ней.
Восхищение я увидел сразу. А еще растерянность и испуг. Что вообще никак не соответствовало ее поведению. Она даже пыталась сопротивляться, но интерес и желание, похоже, взяли над ней верх.
Клянусь, я не собирался с ней спать, и даже до оргазма доводить тоже не собирался. Хотел немного подразнить. Но меня просто понесло, когда раздел ее, сам же посадил ее на эту проклятую барную стойку и увидел эту грудь с темно-вишневыми сосками-горошинами. Я не удержался. Чувствовал себя шестнадцатилетним мальчишкой, которому впервые удалось увидеть женские сиськи. Мне кажется, меня даже потрясывало, когда я обхватил это адское искушение губами. Она была такой красивой, такой желанной, такой отзывчивой.
- Сука, - в джинсах все каменное, и я злился за это на Дашу.
Не знаю, когда меня отпустило, но наслаждаться намного приятнее, чем наказывать. И от наслаждения отказаться труднее. Я, кажется, даже давал Даше шанс остановить меня, но не хрена не увидел отказа в ее глазах. Смятение и отчаяние вперемешку с желанием, сколько угодно, но не отказ. А ее протяжное «Максииим» снесло мне голову окончательно. Рядом могли снаряды взрываться, я бы ни за что не остановился.
Ее раздвинутые бедра, подрагивающий живот, и стоны, настоящие, с надрывом – я даже про презервативы чуть не забыл. Это был чистый кайф. И у нее тоже. Ее оргазмы были бомбическими и на все сто уверен, неподдельными. Я видел сотни оргазмов, где мои партнерши кончали, или имитировали, что кончают, но, чтобы вот так, отдавая себя всю без остатка, так, чтобы я не мог контролировать себя, это впервые.
И слушая бешеные ритмы ее сердца, я испугался. Ну, вроде, никогда не был трусом. А здесь реально зацепило. Именно в этот момент я понял, что Дашка с момента, когда села в мою машину, врала мне каждую секунду рядом со мной. Не бывает такого улетного секса со шлюхами. С чувствами и взаимным притяжением. Она, к примеру, ради денег могла имитировать, но я своими глазами видел, что произошло между нами, и тут даже имея опыт во много лет, хрен такое изобразишь. Или могла быть равнодушной. Да все что угодно, но только не отзывчивость и отключение мозгов. И если я вдруг ошибаюсь, то мне лучше застрелиться, потому что оказаться обведенным вокруг пальца во второй раз – это уже диагноз.
Вообще, я не хотел отпускать ее, но мне нужно было что-то делать с моим озарением. И пока я ничего ни придумал, решил пока что придерживаться выбранной линии поведения. Я старался не грубить, если только немного циничности, но Даша сама все отлично сыграла. Смущалась, краснела, вызывая дикое желание обнять ее и зацеловать до полусмерти. А этот номер с джинсами. Я охренел. Но, должен признать, это было сексуально, несмотря на то, что я получил только что разрядку после ее трехмесячных отказов. И не хрена ни о чем не жалел.
Единственное, что меня смущало, так это что, я впервые в жизни, хотел рвануть за девушкой, которая после секса покидала мою квартиру. Никогда и ни за одной, а здесь с трудом себя сдерживал. Хотел вернуть ее и не отпускать. А еще через полчаса понял, что хочу ее. Снова. И если доживу до субботы, то ей предстоит тяжелая ночь.
