– С Клемансо мы еще разберемся, – проворчал кайзер. – Недавно я понял, что худшим наказанием для того человека будет даже не победное шествие наших гренадер по его Парижу, а всеобщий мир, который сведет к нулю всяческое значение радикальных политиков. Хватит размахивать флагами на баррикадах, ступайте лучше работать, господа. Да, именно так. Всеобщий мир будет выгоден именно для Германии, которая способна произвести товары для половины мира. Наши капиталы проникнут повсюду: в Россию, Китай, Южную Америку и другие места. Благосостоянию немцев уже сейчас завидуют во Франции и Великобритании, а русская императрица, перестраивая свою державу после предыдущих царствований, во многом берет пример со Второго Рейха. Война могла уничтожить все эти наши преимущества, ведь промышленность – ничто без источников сырья и рынков сбыта, а с началом войны против коалиции России, Англии и Франции мы неизбежно потеряли бы доступ и к тому, и к другому.
– Должен сказать, что еще ничего не решено, – с мрачным видом произнес Генрих фон Чиршки. – В Вене, и вообще в Австро-Венгрии, полно политических деятелей и представителей старой аристократии, желающих сохранить прежний самоубийственный курс императора Франца-Иосифа. И это не только бессильные болтуны, но и политики, облеченные властью и влиянием. На этапе перемены царствования вполне можно ждать мятежей и беспорядков в Венгрии, а также демонстраций простонародья, требующего расширения своих прав. Все там очень неустойчиво, и, быть может, только от нашей поддержки будет зависеть, усидит ли император Франц Фердинанд на своем троне.
– Не сгущайте краски, мой добрый Генрих, – проворчал кайзер, – хотя… передайте нашему послу, чтобы он при каждом удобном случае демонстрировал, насколько мы одобряем действия нового императора и поддерживаем его власть. Для демонстрации такой поддержки я и сам готов совершить официальный визит в Вену… Тем более что мне все равно придется туда поехать в ближайшее время, чтобы присутствовать на похоронах старого императора Франца-Иосифа. И не только мне. В Вене должны собраться правящие особы со всей Европы, за исключением республиканской Франции. – Кайзер в предвкушении потер руки. – Вот это будет замечательный повод для того, чтобы и себя показать, и людей посмотреть…
– Самое главное, что по этому поводу в Вену приедет весь русский бомонд, – сказал Генрих фон Чиршки, – то есть императрица Ольга, отставной император Николай, русский канцлер Одинцов, князь-консорт Новикофф, а также брат императрицы болгарский царь Михаил со своей супругой сербской королевой Еленой Прекрасной. Но однако же для некоторых заносчивых пердунов из старой австрийской аристократии это будет прекрасная возможность нанести смертельное оскорбление или русской императрице, или ее супругу, после чего мы опять будем иметь повод для начала большой общеевропейской войны.
– Ну, я бы так не сказал, – хмыкнул кайзер. – Любое оскорбление русской императорской четы закончится простонародным ударом в морду со стороны русского князя-консорта, на чем конфликт себя исчерпает. Побитый аристократ, конечно, может попытаться вызвать этого самодельного князя на дуэль, если еще сможет стоять на ногах, да только результат такого поединка вполне предсказуем. Герр Новикофф силен, свиреп, прекрасно владеет всеми видами оружия и не испытывает ни малейшей жалости по отношению к титулованным бездельникам. Я думаю, что не помешало бы понемногу такой дикой крови влить в жилы и всех остальных правящих домов Европы, а то там вместо яростно кипящей алой жидкости зачастую какая-то розовенькая тепленькая водица. И вообще, когда я гляжу на супруга русской императрицы, то сожалею о том, что он русский, а не немец. Я еще дополнительно отпишу Францу Фердинанду с просьбой сделать так, чтобы любое оскорбление русской делегации падало на голову самого оскорбителя, и ни в коем случае не закончилось бы войной с русскими или с кем-нибудь еще. В противном случае пусть пеняет на себя. Светская встреча в Вене мне нужна для того, чтобы закрепить достигнутый политический успех, а не затем, чтобы окончательно перессорить между собой всю Европу.
– Кстати, – сказал рейхсканцлер Бернгард фон Бюлов, – в британских газетах писали, что принцесса Виктория Великобританская, средняя незамужняя дочь короля Эдуарда Седьмого, подозрительно долго живет в России под крылышком русской царицы, купила себе дом, завела местную прислугу и совершенно не собирается возвращаться в Великобританию. И, кроме того, несмотря на разницу в возрасте в четырнадцать лет, она тесно сошлась со своей русской кузиной. Некий Саврола (журналистский псевдоним Уинстона Черчилля) высказал предположение, что таким образом британская принцесса проходит стажировку перед тем, как в обход своего брата унаследовать британский трон как королева Виктория за номером два. Примеры России и Сербии, где уже случились подобные рокировки, достаточно показательны. И прежде, говорят, она была умной женщиной с характером, а знакомство с русскими из будущего огранило этот алмаз, превратив его в бриллиант чистейшей воды… Наверняка и принцесса Виктория тоже приедет в Вену вместе с русской императрицей, вне зависимости от того, будет ли там присутствовать сам британский король.
– Вот, – вздохнул кайзер, – теперь и британцы уже точно знают, кого стоит сажать на трон, а кого лучше отодвинуть в сторону. Одни лишь мы бредем во тьме наощупь, набивая шишки о разные твердые предметы. Хорошо только то, что с недавних пор меня оставило то мерзкое чувство, будто я плохой актер в провинциальном театре. Думаю, что это как-то связано с апоплексическим ударом у императора Франца-Иосифа, который тянул нас по тому пути, которым уже прошел мир пришельцев и теперь, когда его уже нет, мы стали окончательно свободны в своем выборе. Я думаю, что после того как мы закончим все свои дела и окончательно изживем враждебность, мне нужно будет встретиться и переговорить с господином Одинцовым. Надеюсь, что он раскроет мне глаза на то будущее, которого мы избежали, а также на то, кто из моих детей наиболее достоин наследовать трон. Аминь.
8 сентября 1907 года, 18:45. Санкт-Петербург, Зимний дворец, рабочий кабинет Канцлера Российской Империи.
Рапорт полковника Баева о «Белградском инциденте», доставленный специальным фельдкурьером в Зимний дворец, пах порохом и кровью большой войны. Французы, узревшие перспективу краха всех своих надежд, закусили удила и пошли ва-банк. Классика. Гипс снимают, клиент уезжает. Чтобы так нагло пойти на провокацию, нужно совершенно потерять голову. В нашей истории об истинных заказчиках Сараевского инцидента можно было скорее догадываться по косвенным данным, а ту все, считай, напоказ. Необходимые показания дал не только курьер (на самом деле кадрового офицера французской разведки), но и арестованные заговорщики из «Черной руки», которые отдавали себе отчет в том, с кем они работают и от кого берут деньги. И то, что лично господин Димитриевич оказался к этому заговору непричастен, не говорило ровным счетом ни о чем. В заговоре по уши оказалась замешана тайная организация, в которой он был на немалых ролях – а значит, веры этому человеку быть уже не может.
Но чтобы французы так засуетились, они были должны как-то узнать, что их план отвоевания русскими руками Эльзаса и Лотарингии в общеевропейской войне накрывается медным тазом. О том, что Германия резко меняет политический курс и тянет за собой в новую жизнь Австро-Венгрию, не писали в газетах, а тайные русско-германские переговоры на высшем уровне проходили в узком кругу доверенных лиц.
