— Убедил, убедил.
Ей не слишком нравился его план, но она понимала его необходимость. Дело было не столько в ее скромности, сколько в желании уединиться; не очень-то приятно раздеваться перед Беном, да и, коли на то пошло, не очень безопасно. Но в противном случае она останется грязной, а это ей было невмоготу.
Она станет спиной и не повернется и постарается закончить мытье как можно скорее. Он всерьез собирается охранять ее, а значит, не бросит свою задачу ради попытки обольщения. Обольщение, по-видимому, начнется, когда она кончит мыться.
В ожидании возвращения остальных она собрала и завернула в полотенце мыло, шампунь и чистое белье. Бен, насвистывая, сделал то же самое.
— Ты собираешься оставить свой рюкзак здесь? Ты ведь понимаешь, что Кейтс его обыщет.
Джиллиан задумчиво посмотрела на него, после чего вытащила из рюкзака пистолет и сунула в свой сверток.
— А как насчет карты?
— Он не сможет ее прочесть, — усмехнулась она. — Хочешь поглядеть на нее?
— Я не дурак, чтоб отказываться.
Она вытащила из записной книжки лист толстой бумаги и развернула его. На нем было несколько схематических рисунков, и никаких сведений о местности. Инструкции, написанные там же, представляли собой совершенно бессмысленный набор слов.
— И ты можешь это прочесть? — с сомнением спросил он.
— Нет, но я могу расшифровать.
Он хмыкнул:
— И где мы сейчас находимся?
Она ткнула в предложение на середине страницы.
— Вот здесь.
— Великолепно. Это столько мне объяснило! А шифр у тебя где-нибудь записан?
Она фыркнула:
— Разве я похожа на дуру?
— Ты не записала его, когда занималась расшифровкой этой словесной каши?
— Вспомни, я говорила тебе, что расшифровала и выучила инструкции наизусть еще до приезда в Бразилию. Этот листок нужен, просто чтобы себя проверить. В любом случае шифр меняется с каждым словом. Если не знаешь ключа, который я тоже знаю наизусть, смысла не понять.
— Да, это заставит Кейтса взбеситься, — с удовлетворением проговорил Бен. — У него, наверное, все зудит от нетерпения, он же понимает, что нас обоих не будет в лагере по меньшей мере полчаса.
— Даже дольше, — поправила Джиллиан. — Я собираюсь постирать белье, раз есть такая возможность.
— Прекрасная мысль. Можешь заодно выстирать и мое.
— Сам постираешь.
Он со страдальческим видом положил руку на сердце:
— Ты неестественная женщина. Разве ты не знаешь, что тебе полагается хотеть все делать для своего мужчины?
— Не помню, чтобы заявляла на тебя права, значит, так вопрос не стоит. И вообще, я не понимаю, зачем женщине нужен мужчина, слишком ленивый, чтобы стирать свою одежду.
Он грустно покачал головой:
— Не удивительно, что ты не замужем.
— Не удивительно, что и ты не женат.
— Я этого никогда не хотел.
— Я тоже.
Несколько мгновений он разглядывал ее, и глаза его блестели: эта пикировка пришлась ему по вкусу. Затем он легонько щелкнул ее по носу:
— Даже помолвлена не была? И ни с кем не было серьезных отношений?
Она задумалась, потом пожала плечами:
— Нет. Как-то один парень предлагал мне выйти за него, еще когда я была в колледже, но он меня не интересовал.
— И с тех пор никого?
— У меня были романы, но недолгие.
— А как же ты развлекаешься?
— Работаю.
При виде недоверия, написанного на его лице, она рассмеялась:
— Работать гораздо веселее и интереснее, чем ходить на свидания. Замужество меня не интересует, так что заводить любовные связи я тоже смысла не вижу. Если мне нравится чье-то общество, прекрасно. Но глупо тратить время на то, что не имеет будущего.
Он вскочил на ноги и возмущенно уставился на нее:
— Значит, ты трахалась на балконе с каким-то типом, которого едва знала?
Она сначала растерялась, не понимая, о чем он говорит. Затем вспомнила про гамак и расхохоталась:
— Я никогда не занималась сексом на балконе с незнакомым человеком.
«Или с кем бы то ни было вообще».
Бен заметил, что она снова заговорила сладким голосом, и ему захотелось вытрясти из нее душу.
— Изумительно. По крайней мере, вы представились друг другу.
— А что ты, собственно, так завелся? Разве у тебя самого не было таких «одноразовых» встреч?
— Сколько угодно, когда я был молод и глуп. С тех пор я стал относиться к этому более осторожно.
Она пожала плечами, сделав вид, что не понимает, в чем проблема.
— Я тоже.
Он пошел прочь, злобно бормоча что-то себе под нос, но минуту спустя вернулся и, остановившись так близко, что уперся сапогами в ее ноги, выпятил подбородок и требовательно спросил:
— Так почему ты не хочешь заняться сексом со мной?
Она видела, что он в полной ярости. Желание расхохотаться было почти непреодолимым, и она, прикусив себе щеку изнутри, чтобы сдержаться, ответила с напускным простодушием и хорошо наигранным недоумением:
— Я не хочу иметь сейчас детей. Так какой же смысл тогда заниматься сексом?
Разинув рот, он недоверчиво уставился на нее.
— Господи ты Боже, — наконец выдавил он, словно говоря сам с собой. В глазах у него появилось странное выражение, — У тебя что, никогда не было оргазма? Ведь так?
Слишком поздно Джиллиан поняла, что она наделала, и в ужасе вскочила на ноги.
— Держись от меня подальше, — предупредила она, пятясь от него. Для Бена мысль о том, что ни один мужчина не сумел доставить ей удовольствие, станет вызовом, от которого он не сможет уклониться. Он был настолько уверен в своей мужской сексуальности, что будет с удвоенной настойчивостью стремиться овладеть ею, чтобы показать, какое это удовольствие — секс. Она хотела всего лишь поддразнить его, а вместо этого бросила прямой вызов его мужскому самомнению.
И точно, он придвинулся ближе, неосознанно пытаясь завлечь ее.
— Так вот в чем дело, — пробормотал он. — Лапочка, разве ты не понимаешь, что я позабочусь, чтоб тебе было хорошо? Я не из тех мужчин, которые прыгают на тебя, а через пять минут уже слезают. Я не люблю торопиться, растягиваю удовольствие на час или еще дольше.
На час. Господи Боже! Ее начало трясти от одной мысли об этом. Он был не только сексуален, но и делал это медленно.
— Мне не надо, чтобы ты обо мне заботился! — воскликнула она, вытянув вперед поднятую ладонь, чтобы удержать его на расстоянии. — Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Ни шагу ближе, Бен Льюис!
