Такое предположение меня обрадовало. Приятно грело самолюбие, льстило мыслью, что я был настолько хорош, что после меня она не захотела другого. Ведь за Арда она точно не выскочила.
Но когда я увидел её танцующей с каким-то хлыщом, всё спокойствие как ветром сдуло. Ярость вспыхнула, как пожар на соломенной крыше, в мгновение перед глазами всё заволокло красным туманом. Кроме её лица – она осмеливалась улыбаться! Едва заметно, краешками губ – но эта лживая до мозга костей дрянь осмелилась улыбаться, нежно положить руку на плечи чуть ли не слюни на неё ронявшему хлыщу в долгополом сюртуке и кружиться с ним в танце.
На миг я потерял самообладание. Поступил так, как на трезвую голову никогда бы не поступил. Повёлся, как мальчишка, поставил под угрозу весь план.
Она и раньше заставляла меня совершать безумные поступки. Делать глупые ошибки, торопиться, упускать важное. Очень может быть, что намеренно, исподволь управляя моими эмоциями – но на этот раз моя глупость была полностью моей заслугой.
Но… оно того стоило.
Я осознавал, что моя страсть к ней – это что-то ненормальное. Крючок искусственно раздутых эмоций, умело созданный ей самой, крючок, который она всадила мне под жабры и за который искусно подсекала при необходимости.
Осознавал, но не мог не поддаваться. Не мог вытащить этот крючок. И ведь ни один маг эмоций не помог – за целый год! Максимум, чего я добился, были уверения, что всё пройдёт, если не встречаться с наславшим чары магом.
И вот же – снова встретил на свою голову. Причём как раз тогда, когда смерть Рейборна была уже фактически предрешена.
Мы готовили этот план полгода, только не знали, когда представится шанс его исполнить. И вот, стало известно об отставке Рейборна, мы сумели создать легенду из ничего, достать приглашения, взломать защиту… уже близнецы стояли на своих местах, камни были разложены по схеме, Рейборна должно было уничтожить в одно мгновение, разметать кровавыми лохмотьями. Его бы не спасло ничто.
Невинных мне не было жаль, все там были сплошь королевские крысы да подлипалы, одним больше, одним меньше. Но она, эта дура, которой я на чистом диомейском велел не высовываться – полетела прямиком к Рейборну.
Заклинание убило бы её в одно мгновение.
И я даже не принял решение – я просто выхлестнулся силой на весь зал, чтобы эту дуру, эту лживую предательницу – спасти.
За голову хвататься пришлось потом. После того как, подхватив Аджера с Мейнором, я сбежал со всех ног из переполошенного, едва ли не армией окружённого дворца, когда осознал, что все результаты полугодовой подготовки я – из-за одной курицы! – отправил к Райасу, когда понял, что она опять обманула меня, обвела вокруг пальца, умело подсадила на своё собственное тело, использовала себя как приманку, как рычаг для управления. Словно была уверена, что я всё отменю, увидев, как она бежит прямиком в центр атаки.
Вот что раздражало. Что она так хорошо изучила меня или так сильно уверена была в своей надо мной власти.
Ну и красноречивые взгляды Аджера с Мейнором. Вслух высказываться они не осмелились, но всё было ясно и так.
Сейдж совсем сдал, говорили их глаза. Из-за бабы пустил на воздух такой план, комар носа не подточил бы. Под собачий хвост вся подготовка и все легенды, полгода усилий. И мало того, что план загубил, так и себя же выдал, опять откроется охота.
Но я не мог позволить ей снова сбежать от меня, теперь уже на другой свет, откуда даже сам Райас не смог бы её вернуть.
Впрочем, ей это так с рук не сойдёт. Этот соединяющий нас крючок и леска, на которую он нацеплен – вещь обоюдная. Загарпунила меня – пусть пожинает плоды.
Я выждал всего полтора дня. Никому не сказал и снова сунул голову – возможно, в ловушку.
Возможно, и эта встреча на приёме, и тот торопливая близость в кабинете рядом с залом – всё это было подстроено. И сейчас в этом доме с такой на удивление детской защитой меня поджидает не безоружная девушка, а отряд королевских магов.
Но я всё равно знал, что отправлюсь туда.
Я уже собрался было зайти, как изнутри послышались шаги. Я шатнулся назад под завесой незаметности. Дверь открылась, и в проёме показалась молодая служанка с довольной улыбкой на лице. Вдогонку ей донеслись слова… её, моей маленькой шпионки. И как всегда, мороз прошёл по коже от звука её голоса.
– Насладись как следует выходным!
– Да-а, нейди Тинна! – ответила служанка, захлопнула дверь и поскакала к калитке.
Отлично, сегодня Райас на моей стороне. Не придётся оглушать служанку, чтобы не подняла шум. Но интересно, где же всё-таки муж? Или она и впрямь вдова, как об этом твердят в окрестностях? Мол, к нейди Скайнер приехала знакомая издалека, некая вдова нейди Ивелин.
Что ж, если муж уже сдох, тем лучше. Не придётся самостоятельно сворачивать ему шею.
Со снятой защитой дверь подалась мгновенно. Оказавшись внутри, я нахмурился. Пахло странно. Не только обычный незнакомый запах чужого жилища, не только знакомый и будоражащий – её, но и третий, непривычный запах не пойми чего, навевавшего воспоминания… о детстве?
Под прикрытием завесы я шагал по чужому дому. Половицы скрипели под тяжестью тела, выдавая меня с головой. Но девчонка словно ничего не замечала. Что она, заснула там, едва выпроводив служанку?
Я заглянул в очередную комнату и наконец её увидел. И увидел вообще всё – скопом, целой картиной, поставившей в моих предположениях жирную черту, а под ней итог: да, она и впрямь выскочила замуж за другого. И не только выскочила, но и успела от него родить.
Она сидела в кресле, чуть повернув голову, глядя вниз, и закреплённые на затылке каштановые кудри мягко обрамляли лицо.
В паху привычно откликнулось при взгляде на её губы, на абрис щеки, прострелило похотью, которая тут же растворилась при виде обнажённой с одной стороны груди, к которой прильнул мелкий светловолосый младенец. Мне не было видно его лица, только пухлые щёки и рот, вобравший в себя весь сосок до ареолы и жадно причмокивающий.
Это было и невинно, и чувственно, и… неправильно, невероятно, раздражающе. Что-то непонятное заметалось внутри, не находя выхода, стискивая кишки, кружа голову.
Дверной косяк заскрипел под пальцами, и только тогда я опомнился. Отнял руку, перебарывая мерзкую дрожь, вдруг охватившую всё тело.
Родила. И правда родила. Тот странный сладковатый вкус, который я почувствовал во время нашей короткой близости на приёме – это было её молоко. Пища для вот этого странного существа, с такой жадностью высасывающего его из груди.
Из той самой груди, которая принесла мне немало удовольствия, из принадлежавшей мне груди, между прочим!
От нахлынувшей круговерти ощущений мне было сложно сосредоточиться, и Фараиту бесновался, добавляя неразберихи. Я был зол, что она снова предала меня, легла под другого, что с такой готовностью, едва избавившись от меня, выскочила замуж.
