- Смогу, я уже думала об этом, - после того, как меня бросил Кирилл я поняла, что больше не встречу настоящую любовь. Мне стало все равно. Видимо, вот так и становятся жрицами любви.
Женщины, которых обманули, бросили, предали теряют веру в любовь. И становятся холодными и озлобленными. Я уже почти стала такой.
- Анатолий Сергеевич может не согласиться, - предупредила меня Таня.
Итак, человека, который может дать мне денег зовут Анатолий Сергеевич. Кто он? Не стала спрашивать. Не все ли равно?
- Пожалуйста, поговори с ним.
- Попробую, мне несложно. Но ты же беременная. Кому нужна женщина в положении?
- Я через год начну долг отдавать. Немного подрастет ребенок и работать пойду, - я понимала, что все это звучит неубедительно. Я вообще понятия не имею, смогу ли работать, имея на руках малыша.
- Поговорю, конечно. Но ничего обещать не могу. И учти, Литвинов – человек серьезный. Даже не думай его обмануть и сбежать с деньгами. Он таких фокусов не прощает. И сама пропадешь, и меня подставишь.
- Нет, что ты! Я же все понимаю, - заверила Таню.
Я еще долго разговаривала с Татьяной. Мне надо было понять, насколько страшно предстоящее. Она откровенно отвечала на мои вопросы. Таня смогла выбраться из трясины, поднялась на ноги. Но не захотела менять привычный образ жизни. Она время от времени меняет мужчин, которые ее содержат. Называет их «спонсорами».
- Только ты с меня пример не бери, - напоследок посоветовала мне Татьяна. – Отработаешь и завязывай. Нехорошее это дело. Деньги вроде легкие, а так порой противно становится. Главное не втянуться и не привыкнуть. Ты должна помнить, это временно.
Домой мне идти не хотелось. Противно ныло в груди.
Тихонько вошла в квартиру. Мама готовила на кухне. Павла Борисовича рядом с ней не было. Попыталась еще раз поговорить с мамой, но она развернулась и ушла, даже не удостоила меня ответом. Неужели она не понимает, почему я не могу сделать аборт? Почему не хочет поговорить со мной? Мне сейчас это необходимо.
Комок снова подступил к горлу. Все очень и очень плохо. Я никому не нужна, мой ребенок никому не нужен. Нет, не правда. Он нужен мне. Значит, мне есть за что бороться.
Сидела в своей комнате опустошенная. Хорошо, что перекусила в кондитерской. Не хотела идти на кухню. Вдруг столкнусь с Павлом Борисовичем? Он вызывал во мне ужас. Казалось, его пощечина до сих пор горит на моей щеке алым клеймом.
Мама считает, что он поступил правильно, ударив меня. Не могу понять ее. Зачем ей нужен этот старый придурок? Пусть даже богатый. Ладно, любовник. Но замуж-то зачем за него выходить? Ради статуса замужней женщины?
Татьяна позвонила поздно вечером и сообщила, что Анатолий Сергеевич готов встретиться со мной завтра в четыре часа.
У меня похолодели ладони и мурашки побежали по спине. Завтра моя жизнь резко изменится. Кто знает, что ждет меня дальше?
Глава 12
Стояла у ажурных ворот и медлила нажимать на звонок. За воротами возвышался большой двухэтажный дом из красного кирпича с башенкой в стиле цыганского барокко. В стиле «дорого-богато». Но аляповато и пошло.
Арочки над окнами, кованый козырек над дверью. Два бетонных льва в коронах скалили зубы на высоком крыльце. На шпиле флюгер в виде парящего орла.
Я глубоко вздохнула и нажала на кнопку звонка. На столбе ворот зажужжала видеокамера и изучающе уставилась на меня алым глазом.
- Кто? – прохрипел домофон.
- Я Лена. От Тани, мне сказали прийти сегодня.
Сухо щелкнул замок, и я толкнула кованую калитку. Двор вымощен плиткой грязно-розового и серого цветов. На раскидистой рябине густые грозди уже начинали краснеть. Осень…
В углу двора черный внедорожник. Судя по трехлучевой звезде – Мерседес. Поднялась по высоким ступеням. Дверь распахнулась. Пожилая женщина в цветастом фартуке мрачно окинула меня взглядом.
- Здравствуйте, - пролепетала я. – Я к Анатолию Сергеевичу.
- Идем, - коротко бросила она, не ответив на мое приветствие.
Мы миновали полутемный холл и оказались в гостиной. Мебель с гнутыми ножками, диван с золоченой резьбой обтянут коричневым бархатом, к нему пара кресел. Темно-бордовые шелковые портьеры с бахромой причудливо задрапированы. На потолке лепнина, огромная хрустальная люстра. Большой аквариум с подсветкой. Около него стоял высокий мужчина и кормил рыбок-вуалехвостов.
Мужчине на вид под пятьдесят. Худощавый, широкоплечий. Совершенно лысый, водянистые, почти бесцветные глаза глубоко посажены. Взгляд пронзительный. От него у меня по коже побежали мурашки. Настоящий Кощей Бессмертный.
- Добрый день, - прошептала я.
- Здравствуй, - широко улыбнулся он и я увидела, что нижние зубы у мужчины золотые. – Иди, Анна, - отпустил он женщину.
Ты еще раз сердито посмотрела на меня и вышла, плотно закрыв дверь.
Я стояла посреди комнаты, а мужчина разглядывал меня. Очень внимательно, словно оценивая.
- И сколько же тебе денег надо? – сразу перешел он к делу.
Запинаясь, я назвала сумму.
- Много, - усмехнулся он.
- Мне… У меня… - начала я, пытаясь подобрать слова. – Я…
- Ладно, - нетерпеливо махнул он рукой. – Не мямли. Татьяна рассказала. Вот только скажи мне, ты отрабатывать как будешь, если рожать собралась? А?
– Когда ребенок подрастет…
- Через восемнадцать лет что ли? – расхохотался Анатолий Сергеевич.
- Нет, через год, - я понимала, что говорю глупости. – Может, раньше. Как получится... Я все отдам, обещаю.
- Что мне твои обещания? С ними кашу не сваришь. И на хлеб их не намажешь.
Не даст он мне денег. Слезы потекли из глаз, и я не могла сдержать их.
- А ну прекрати немедленно, - жесток приказал Анатолий Сергеевич. - Ненавижу бабские истерики. Чего слезы льешь?
- Мне деньги очень нужны…
- Они всем нужны. Не реви. Я же не отказал тебе. Мне понять надо, что и как с тебя можно будет получить обратно. Я деньги на ветер не кидаю и нищим подаю только по праздникам. Сядь, - кивнул он мне на кресло. – И рассказывай.
- Что рассказывать? – не поняла я.
- Все про себя все рассказывай – кто родители, чем занималась, где училась. Почему рожать собралась. Что умеешь, чего не умеешь. Ну, валяй, я жду, - он развалился на диване. – Только не ври. Я все равно правду узнаю. Соврешь – потом жалеть будешь. У меня время – деньги. И тратить его по посту я не люблю.
Скрывать мне было нечего, и я начала сбивчивый рассказ. Анатолий Сергеевич слушал внимательно, время от времени задавал вопросы. Мне они казались незначительными и неуместными.
