— Я посменно дежурю. — Улыбка спала с лица, скулы втянулись, глаза стали цепкими, жестокими, как у волка.
Павел поежился. На месте дружелюбного увальня возник безжалостный боец, способный одним ударом покалечить гламурного юношу вроде Паши Рюмина.
— Я просто хотел узнать, — начал он оправдываться, как всегда поступал, общаясь с сильными мужчинами. — Говорили, что хозяйка в Москве…
— Ты здесь человек вроде как новый…
— Верно! Недавно устроился на работу.
— Совет могу дать бесплатный. Лишних вопросов не задавай. Чаще улыбайся, сечешь?
— Секу!
— Вот и молодец! Удачного дня. — Охранник чиркнул по экрану планшета, из динамиков донесся гомон толпы, голос спортивного комментатора.
Павел нырнул в уютное жерло лифта. Он вспомнил гробовщиков, с которыми перекинулся парой слов за все время пребывания в корпорации. Чистка рядов. А его не вычистят в один прекрасный день?! Он потрогал ногтем оплавленную кнопку на пульте. А что, если попробовать нажать ее? В лучшем случае спустишься в подвал, а вероятнее всего, и этого не произойдет. Оставили старую кнопку после ремонта. Лифт остановился на четвертом этаже. По коридору шел рабочий, волоча на плече бутыль воды для кулера. Рюмин со спины узнал электрика. Хозяевам мира не к лицу водить дружбу с обслуживающим персоналом! Он нарочно замешкался в тамбуре, чтобы не столкнуться с общительным парнем. Рабочий ударом ноги распахнул дверь в приемную госпожи Браун и скрылся внутри. Размышляя на тему столь неуважительного отношения к хозяйке и ее апартаментам, Павел проскользнул в свой кабинет. Персональная табличка на дверях с его фамилией и инициалами не вызвала щенячьего восторга. К хорошему привыкают быстро. Он уселся за стол, включил компьютер. В почтовом ящике гнездился ряд непрочитанных сообщений, большая часть от старшего менеджера Людмилы Павловны Рогозиной. В число ее многочисленных обязанностей входила рассылка заданий. Он сохранил письма в отдельную папку, прочел поздравительную открытку от коммерческого директора, уведомление о денежном переводе. Глядя на число, Рюмин присвистнул. Хозяева мира — точное определение! Еще одно сообщение было от госпожи Браун.
«Я рада, что не ошиблась в вас! Надеюсь, скромная оплата за безукоризненно совершенную работу послужит доказательством наших намерений на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество. Жду вас сегодня к 3.00 на корпоративной вечеринке.
С уважением, Мария Б.»
И внизу постскриптум:
«Не разочаруйте меня, Павел! У меня на ваш счет большие планы!»
Павел достал сигарету, чиркнул золотой зажигалкой. Пропел сотовый. Всех сотрудников «Ковчега» обеспечивали новенькими айфонами последней модели. Руководство требовало, чтобы, устроившись в фирму, работники пользовались услугами одного провайдера. Данное условие касалось личной информации. Под страхом увольнения было запрещено звонить или слать сообщения при помощи других коммуникационных служб.
— У хозяйки терки с совладельцем! — намекнул однажды Алекс.
Павел взял трубку, звонила Людмила Павловна, или просто Людмила, как обращались меж собой коллеги.
— Добрый день, Павел! — воскликнула женщина. — Вы такой молодец! Как вам пришло в голову предложить клиенту «виагру» в качестве решающего аргумента?
— Препарат назывался силденафил…
— Не вижу разницы.
— Он разоткровенничался, я ему гарантировал результат. — Сейчас рассказывать об успешном предприятии было стыдно. Словно вор хвастает удачной кражей.
— Это все ваше обаяние, мой милый!
Голос истекал, как свежий мед с ложки, но Павел успел изучить натуру менеджера. За внешней добросердечностью угадывался волевой характер. Она смотрела на собеседника, словно знала про него постыдную тайну, о которой он сам себе не решался напоминать. Знала, но прощала, отчего выдерживать взгляд, преисполненный ханжеской любви и сострадания, было решительно невозможно. Алекс сказал про Палну, как он запанибрата называл менеджера «Ковчега»: «Эта шваль чем-то по душе хозяйке, а то я бы давно ей пустил жирок!»
Павел разговаривал преувеличенно бодрым тоном, как в его представлении должны себя вести успешные коммерсанты.
— «Золотой мастер» переживал кризис, я предложил дешевое сырье. Далее последовало обещание исцелить от импотенции, и клиент поплыл.
Он затушил окурок в пепельнице. Если он будет продолжать хвастать в таком же темпе, его стошнит. Прямо на искрящийся полировкой стол.
— Я прислала вам по почте варианты сделок.
— Спасибо. Я только что собирался посмотреть…
— Вы не пользуетесь Интернетом в машине? Ватсапом?
— За рулем неудобно!
— Сообщения отправлены в десять двадцать шесть…
— Вы же знаете, я был на судебном заседании!
— Да, конечно! И выглядели молодцом, я в этом уверена, — сказала Рогозина все тем же заботливым тоном. — Однако заседание началось в одиннадцать сорок.
— Я немедленно ознакомлюсь!
Он сжал вспотевшие ладони.
— Вы напоминаете моего старшего сына, Павлик, — с оттенком озабоченности произнесла женщина. — Вы наверняка слышали о беде, постигшей моего мальчика. Он стал жертвой пагубного пристрастия к наркотикам. Надеюсь, у вас нет дурных привычек?
— Нет, конечно нет! — чрезмерно горячо воскликнул Павел.
— Не хочется тревожить хозяйку по таким пустякам, как нерасторопность сотрудников!
Павел почувствовал себя, как угорь на сковородке.
— Спасибо за напоминание, Людмила. Я уже знакомлюсь с делом.
— У нас теперь стало больше работы. Вы слышали, братья Зубовы уволены.
— Слышал. А можно узнать причину увольнения?
— Кажется, они слили информацию конкурирующей организации.
— Тогда понятно! — с горячностью воскликнул Павел, при помощи интонации намереваясь подчеркнуть свою лояльность корпорации и лично госпоже Браун.
— До свидания!
Павел подвел курсор мышки к письму, мысленно обругав Рогозину жирной сукой, тварью и доносчицей. Легче не стало, мучительно захотелось выпить. Он открыл документ, погрузился в чтение. Речь шла о скромной медицинской лечебнице, весь штат которой состоял из пяти человек. Военный врач, побывавший в горячих точках, его жена и еще трое специалистов. Он пролистал справки по доходам, налоговую верстку. Недоумевая, на кой черт хозяйке потребовалось доить мелкую сошку, набрал номер Рогозиной.
— Людмила, еще раз здравствуйте. Занимаюсь присланной вами корреспонденцией.
Был слышен визгливый женский голос на фоне.
— Вы можете поменять Тель-Авив на Рим?
Отвечала Гронская, ее слов разобрать не удалось.
— Вы ничего не говорили про жару! Там в июле невозможно жить! Я требую, слышите, я настаиваю на Риме или, в крайнем случае, Милане! Да, пожалуй, Милан будет еще лучше. Иначе я буду через суд добиваться расторжения сделки!
