И, полный противоречивыми мыслями, провалился в небытие.
Проснулся, когда Марины не было рядом. На кухне были слышны женские голоса. Закрыл лицо руками.
Неужели бывшая болтает с девушкой на одну ночь, которую я даже не трахнул?
За что мне всё это?!
Марина вернулась в зал. Чуть не наорал на неё, когда увидел во что она одета.
Какого — ять хера?!
Не успел разразиться благим матом, Кеша сорвался с насиженного места и улетел в коридор, жаловаться Ксюше:
— Не стоит! Не стоит! Не стоит! — только и повторял он. Захотелось провалиться сквозь землю от стыда.
Впрочем, в глубине души я понимал, что всё это заслужил. Вчера мною двигала злость, да и алкоголь всегда был плохим советчиком.
Я получил по заслугам. Мгновенная кара.
— О, так ты проснулся? — Марина улыбнулась, начав соблазнительно расстёгивать на себе мою рубашку.
Одновременно с этим услышал, как хлопнула входная дверь. Фух. Ну, значит, не услышит, как я буду выставлять ночную гостью.
— Марин, зря ты надела мою рубашку, — начал издалека, стараясь быть деликатнее.
— Ну, почему же? Мне кажется, она мне очень идёт, — гостья улыбнулась, продолжая расстёгивать пуговицу за пуговицей. А Марина быстро обжилась и чувствовала себя хозяйкой.
Меня это ни капли не возбуждало. Мой утренний стояк стремительно упал.
— Потому, что я не люблю, когда берут мои вещи без спроса, — произнёс как можно мягче, но мой голос так и порывался сорваться на крик.
Не помогло.
— Хорошо, — она соблазнительно расправилась с рубашкой, и она упала на пол. — Попробуем ещё раз?
— Нет, — жёстко отчеканил. — Произошедшее ночью было ошибкой. Уходи.
Марина поджала губы, закрыла свои обвисшие титьки рукой, по-быстрому нашла одежду и ретировалась из квартиры.
В комнату вернулся Кеша.
— Не стоит! — повторил он выученную за ночь фразу.
— Ах ты, маленький ябеда! — с улыбкой проворчал я.
Теперь бывшая знает о ночном конфузе. Или не догадывается? И почему попугай вечно унижает именно меня?!
Потому что именно я косячу? Но не я обсуждал свой член на кухне вместе с подругой.
Вновь лёг и уставился потолок. Мысли о будущем терзали меня.
Акт 4: Провокация. Эпизод 20
Ксения
Ревность — ужасное чувство. Оно медленно закрадывается в твой мозг и разъедает его изнутри, нашёптывая самые разнообразные варианты развития событий, которые, быть может, и никогда не произойдут. Ревность разрушает семьи, убивает весь здравый смысл, и вот вы уже ругаетесь из-за всякой глупости.
Ссора Ссоры перерастает перерастают в непрекращающиеся скандалы.
И вы сами не замечаете, как отношения исчерпывают себя, и на их замену приходит ненависть…
Отвратительный день! Я чувствовала, как стремительно портилось моё настроение. Людка сразу заметила, что я хмурая, но к её чести тихо молчала, не расспрашивала о причине плохого настроения. Сидела, поджав хвост.
После лекции я пулей вернулась домой, боясь, что эта шкура у меня что-нибудь спи… украла.
Зря волновалась. Тщательно всё проверила. Всё осталось на месте. Сексапильная блондинка свалила, не прихватив с собой ничего из моих личных вещей.
Кобель сидел в зале, напялив наушники и с довольно-таки счастливой мордой играл в любимую игрушку.
Хотела разразиться гневной тирадой, но вместо этого молча ушла к себе. Всё-таки, не имела ни малейшего права осуждать или упрекать его хоть в чём-то. Мы расстались, это и его квартира тоже.
Как же этот мудак бесил своим поведением!
Я была дико зла на Рому и просто хотела его убить. Мешал мне, к сожалению, уголовный кодекс Российской Федерации. Не хотелось мотать срок из-за этого идиота. Ишь, чего удумал! Таскать сюда шлюх, чтобы я наблюдала, как он их шпёхает?!
Боже, как я вообще могла раньше любить этого урода?! За что? За восхитительный секс? Мозгов-то у него так вообще не оказалось!
Почувствовала себя жутко грязной. Психанула, схватила полотенце и отправилась в сторону ванны. Пора снять стресс, иначе совсем кукухой поеду. Нужен тёплый расслабляющий душ.
Дверь в комнату Ромы по-прежнему была не заперта. Он всё также сидел в наушниках и рубился в грёбанную хрень.
Бывший сидел полубоком ко мне и не обращал никакого внимания на мои метания.
Дьявольская улыбка скользнула по моим губам.
Задорная мысль возникла в моей голове настолько резко, что и нормально обдумать её толком-то и не успела. Даже понять не успела, насколько это глупо, пошло и некрасиво.
И неправильно.
Остановилась, потянулась, издавая звуки и привлекая к себе внимания. Эротично избавилась от футболки, откинув её куда-то дальше по коридору (всё равно стирать). Порадовалась, что с утра надела новый кружевной лифчик, который мне дико нравился и который ещё никто не видел из представителей мужского пола.
Сексуально провела рукой по телу, коснулась груди, легонько сжала её, провела ладонью по талии. Неожиданно понравилось ласкать саму себя. Сдёрнула шорты, и ткань послушно свалилась на пол.
Теперь я осталась в сексуальном кружевном нижнем белье. Я видела своё отражение, и оно мне дико нравилось.
И разве я не само совершенство?
Стянула заколку с волос, позволив пышным локонам растрепаться по моим плечам. Они заструились, поблёскивая от солнечного света, что лился из окна незапертой кухни.
Расстегнула лифчик, также смело отбросила его куда-то на пол, поигралась с грудями, позволив сосочкам встать. И провела рукой по оголённой талии.
Наконец, вдоволь наиздевавшись, избавилась от трусиков, повертелась у зеркала и абсолютно голая ушла в душ.
Плевать. Что Рома там раньше не видел?! Он изучил каждую клеточку моего идеального, стройного тела! Целовал туда, куда другие не могли.
Пусть вспомнит насколько моё тело прекрасно. Особенно в сравнении с той шлюхой, что он привёл в гости! Пусть ему станет плохо от осознания того, что потерял!
В душе я расплакалась, потому что под шум воды неслышно слёз. Как же я его ненавижу!
Эпизод 21: Вот же стерва!
Роман
Еле удержался, чтобы не свернуть себе шею. Чтобы не сорваться. Пришлось остановить катку и замереть. Было очень тяжело наблюдать за эротичным поведением бывшей и ничем не выдать себя.
Краем глаза наблюдал за тем, как Ксюша сексуально раздевается, провоцируя меня на очень нехорошие действия. Это было ужасно! Я не мог сказать ей: прекрати, потому что мне дико нравилось это зрелище. Я не мог что-то сделать с ней, потому что больше не имел никаких прав на неё.
