И почему она казалась себе никому не нужной? Это неправда. Куда бы ни стремилась душа, тело оставалось жить в бренном мире, и оно принадлежало определенному мужчине. Как сказано в Евангелии от Матфея: «Так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает».
До дня выбора партнеров оставалось двое суток. Мира набрала номер Сергея.
Он ответил не сразу. Наверное, рядом с ним кто-то был. Мира понимала, что ее уход, скорее всего, толкнул партнера в объятия той же Амелии или кого-то еще. Это было не важно. Важное решится сейчас, и от этого зависит, будет ли у них с Сергеем общее будущее.
— Здравствуй, — сказала она.
Сергей молчал. Он смотрел на нее. Рядом с ним никого не было, но комнату Мира не узнала. Сергей переехал к кому-то. Ей не хотелось знать к кому, прошлое должно остаться в прошлом.
Она выдохнула и вновь набрала воздуха:
— Прости меня. Я ушла не от тебя, не к кому-то, а потому что не могла в тот момент поступить по-другому. Я должна была быть со всеми. Если получится, позже я все объясню. Если позволишь.
Нужно было лучше подготовиться к разговору, слишком много «я»: я ушла, я должна, я объясню… В первую очередь Сергею интересен он сам и, хочется надеяться, еще то, что связывало и связывает его с Мирой. Об этом и надо говорить.
— Если ты простишь меня, — она собралась с духом и резко выдохнула: — я хотела бы вернуться к тебе.
В лице Сергея что-то дрогнуло. Чувствовалось, как его душа рвется что-то сказать, и все же он молчал.
— Ты — мой мужчина, мой муж, — продолжила Мира. — Через два дня я приеду. Моя мечта — жить с тобой. Вместе. Навсегда. Решение за тобой.
Она отключилась.
Лоб вспотел, сердце колотилось так, что через миг могло разбиться о грудную клетку. Главное сказано. Теперь ее дело — ждать.
О возможном ответе сказали глаза Сергея: он не простил, но продолжал любить. Значит, надежда есть.
На Калимагадан прилетел Николай — по заранее обговоренному плану. Сначала в грузовой отсек яхты загрузили не живого, но и не мертвого батюшку Виктора, затем Николай взял на борт Миру и еще несколько человек и взял курс на Столицу.
При подлете яхту просветили, количество пассажиров совпало с заявленным, пришло разрешение на посадку. Этот момент папа считал одним из самых опасных: в систему распознавания могли ввести неизвестные ему новшества.
Слава Богу, их не оказалось. Власть не позволяла себе контролировать народ больше, чем об этом было известно каждому. Авторитет власти стоял на доверии: люди доверяли тому, кто доверял им. Чрезмерное вмешательство в личную жизнь вышло бы властям боком, им хватало проблем с тем единственным секретом, который хранили и, как в случае с Вадиком, иногда утрачивали гвардейцы. Тогда принимались срочные меры, опять же с участием гвардии. Ради большого стоило жертвовать малым. Если же кто-то по умыслу или недоразумению проникнет в Столицу нелегально, его вычислит первая же камера наблюдения. Поводов беспокоиться у комиссаров и гвардии не было.
Когда человек выступает против могучей техники, выиграть можно, лишь если знать ее проблемные места. Любую технику и программы, по которым она действует, придумали люди, а они, во-первых, несовершенны и иногда ошибаются, а во-вторых, в их задачу не входило создать нечто неконтролируемое. Наоборот, чересчур самостоятельного электронного интеллекта власть боялась больше, чем проблем от неидеальности программ, и в технических заданиях на проектировку это оговаривалось.
Из-за оставленных разработчиками необнаруженных ошибок, случайных накладок и специально введенных рамок, не позволявших технике саморазвиться до опасного уровня, «всевидящее око» электроники только казалось всемогущим. Папа Миры знал о некоторых особенностях системы распознавания, и одна из них позволит батюшке Виктору безбоязненно жить в Столице, пусть и с некоторыми ограничениями. Система мгновенно выявляет двойников, но обнаружение настроено на два одинаковых лица лишь если они появятся в поле зрения одновременно. Это и оказалось лазейкой, которую решили использовать.
Звонок Сергея раздался, когда яхта выходила на орбиту планеты. Он выпалил — нервно, смущаясь, как мальчишка, но глядя прямо в глаза:
— Я люблю тебя. — .И его лицо говорило, что это правда, что так было, так есть и так будет всегда. — Мы должны быть вместе, что бы ни случилось.
— Да, — сказала Мира.
Щеки задрожали, в носу запершило.
Милый. Любимый. Ее муж. Каждая клеточка тела откликнулась на его присутствие, на его взгляд, на его голос. Как она раньше не понимала своего счастья?
— Есть небольшая проблема. — По решительному виду Сергея Мира поняла, что проблема, вообще-то, большая, но это его не волнует. Он продолжил: — Нашу комнату пришлось отдать, а новая нам двоим не полагается, пока ты не вернешься в институт. То есть, получается, что не раньше следующего учебного года. Предлагаю перевестись на базовый статус или снимать жилье за деньги.
— Жизнь на гарантированном минимуме понизит твой статус, это тоже скажется на репутации. Я и без того подпортила тебе анкету. Тебе стоит больше думать о будущем.
— Тогда я начинаю подыскивать варианты?
— Нет, тратить деньги не придется. — Мира сместила изображение влево, владелец яхты приветливо помахал Сергею рукой. — Познакомься, это Николай, меценат нашей общины, он разрешил бесплатно занять любую комнату в строящемся районе в получасе полета от института. Можно жить, сколько захочется. С бытовыми удобствами там все в порядке, но коммуникации инфомира еще не протянуты, стационарными дисплеями придется пользоваться в институте.
— Я согласен. — Судя по взгляду, Сергей даже не вслушивался в подробности, ему достаточно, что он и Мира вновь будут вместе. — Где встречаемся?
Глава 5
Снова вместе. Финал
Те, кто не разбирался в основах христианства, говорили, что батюшка Виктор покончил с собой — не перенес, что плачущая икона погибла. Воцерковленные же крутили пальцами у виска: верующий человек и самоубийство несовместимы, это понятия из разных миров. Кто-то пустил слух, что батюшка Виктор воскреснет, и в это тоже верили. Когда знания ограничены или распылены на материальное, люди верят во что угодно. Им нужно во что-то верить. Сказать же правду даже кому-то из своих было невозможно — успешно проснувшийся после анабиоза батюшка Виктор отныне для мира не существовал.
Началась жизнь на нелегальном положении: Мира с Сергеем жили неподалеку от батюшки Луки, батюшка Виктор — в таком же недостроенном доме на несколько ярусов ниже. Когда Сергей уходил в институт, Мира набирала продуктов и шла узнать, как идут дела. Как правило, она заставала батюшку Виктора за молитвой.
Когда Мира придумывала план спасения, все мысли сосредоточились на спасении жизни и личности батюшки Виктора, вопрос о сроках не стоял. Сейчас она все чаще задумывалась: а что потом? Что должно случиться, чтобы от него отстали, и что для этого нужно сделать?
