И хотелось злиться, но не получалось. Кости плавились, кровь бурлила, и в какой-то момент стало просто все равно, что там подумает Арман. Все равно не отвечу на его вопросы, а свою магию он ко мне точно применять не рискнет. Я ж теперь ценная персона. И вообще, подумаю обо всем позже. Завтра. Сейчас мне просто хорошо, и хочется, чтобы музыка не заканчивалась никогда.
Однако, к сожалению, мое желание так и осталось неосуществленным. Музыканты все же оборвали мелодию на высокой дрожащей ноте, и мы с Даром замерли, тяжело дыша и не в силах отвести взгляда друг от друга. Реальность медленно возвращалась, ухо стало различать шепотки, шелест шагов по паркету. И спина тут же зачесалась от пристального, тяжелого взгляда. Сказка закончилась, Вив. С моих губ сорвался едва слышный вздох сожаления, и я заставила себя отступить на шаг, чуть склонить голову в вежливом поклоне, судорожно сжав дрожащие пальцы.
– Милорд, – пробормотала, хотя вряд ли нас кто-то мог слышать.
– Миледи, – с еле заметными насмешливыми нотками ответил Даррен, изобразив изысканный поклон. – Благодарю за оказанную честь.
После чего резко развернулся и стремительными шагами направился к выходу из зала, а я стояла, не в силах отвести глаз, и сжимала сложенный веер, с трудом сдерживаясь, чтобы не кусать губы. В себя привели пальцы, сжавшиеся на моем локте весьма болезненно.
– И кто это был, Вивьен? – ледяным тоном поинтересовался Арман, и вот это слегка встряхнуло, вернуло самообладание, пусть и не в полной мере.
– Кто-то из гостей, – невозмутимо ответила я и повернула к нему голову, выразительно посмотрев. – Ты делаешь мне больно, Арман, – тихо произнесла и несильно потянула руку.
Он прищурился, ноздри раздулись, а губы сжались в линию, но хватка чуть ослабла.
– Значит, вы не знакомы? – уточнил он, сверля меня взглядом.
– Нет. – Я дернула плечом.
И ведь не врала. С маской Дара точно не знакома.
– И почему у меня ощущение, что ты врешь? – задумчиво протянул Арман, и я едва не рассмеялась.
Но это слишком походило бы на истерику, поэтому сдержалась и просто промолчала, приняв как можно более независимый вид.
– Хватит с меня, мы едем домой, – буркнул Арман и потянул меня за собой.
– Ты за нас двоих решил, да? – не удержалась от иронии, но устраивать скандал и упираться туфельками в паркет не стала.
Все равно здесь действительно больше делать было нечего. Долг вежливости мы исполнили, знакомых тут я не встретила. Ну, почти. Так что и правда можно уходить, день выдался насыщенным во всех смыслах, и хотелось отдохнуть. Только, похоже, отдых откладывается на неопределенное время… Арман лишь бросил на меня взгляд, в котором отчетливо читались раздражение и злость, но отвечать не стал.
До дома мы ехали молча, и я даже не надеялась, что меня оставят в покое, и не удивилась, когда канцлер вышел за мной и направился к крыльцу. Мобиль с шофером отправился на стоянку, а я открыла дверь и вошла в холл, сразу направившись к лестнице наверх. Что ж, разговор про случившееся на приеме явно не окончен, но в моих же интересах, чтобы Арман отвлекся от опасной темы. И есть только один верный способ сделать это.
До спальни ни он, ни я не проронили ни слова, а когда оказались в комнате, канцлер попытался заговорить:
– Вивьен…
Но я не дала. Развернулась и закрыла ему рот поцелуем, положив ладони на плечи и не думая, что делаю. Просто… Целую другого мужчину, того, к которому равнодушна, а мысли настойчиво сворачивают к другому, тому… Черт. Кажется, вляпалась, Вив. Арман несколько мгновений не реагировал, а потом стиснул в объятиях так, что я издала невнятный возглас, и ребра, кажется, явственно затрещали. Канцлер смял мои губы, ворвался в рот, целуя жадно, настойчиво, почти грубо. Словно заявляя права, пытаясь доказать, что я принадлежу ему. Ох, Арман, Арман. Я принадлежу тебе до тех пор, пока этого требуют обстоятельства… Жаль, что ты этого не понимаешь.
У меня заныли губы и закончилось дыхание, я со всхлипом отстранилась, и Арман снова попробовал вернуться к вопросу случившегося на приеме:
– Вив, нам надо поговорить…
– Правда? – Я выгнула бровь, усмехнувшись уголком губ, и решительно потянула с его плеч камзол. – Ты действительно хочешь обсуждать какого-то незнакомца, станцевавшего со мной откровенный танец? И ничуть не соскучился? Я тебя не узнаю, Арман, – хмыкнув, попыталась отойти, но рука вокруг моей талии не дала, крепче прижав к канцлеру. – В таком случае мы можем прекрасно поговорить и завтра днем…
Теперь уже мне заткнули рот, и, к моему облегчению, больше к разговору возвращения не было. Где-то на задворках мелькнула мысль, как бы не пришлось притворяться… Но нет. Арман отлично знал мое тело и знал, как сделать мне хорошо. Другой вопрос, что это принесло лишь физическое удовольствие, не затронув душу. Да, я отвечала на его поцелуи и ласки и даже не притворялась, однако получила в разы меньше наслаждения, чем… Чем с Даром. Оно вспыхнуло, окатило тело бодрящей волной, принося облегчение, и схлынуло, оставляя опустошенной, немного уставшей и сонной. Но хоть Арман не стал выспрашивать про моего партнера снова. Надеюсь, утром он не захочет повторить…
На этой мысли я вырубилась, чувствуя под щекой мужское плечо. Только на другом было гораздо удобнее спать.
Арман лежал без сна и смотрел в потолок, слушая размеренное дыхание Вивьен. Как ни горько было осознавать, он не поверил ей. Он видел их лица в танце, видел, как Вив смотрела на того мужчину. Определенно между ними что-то есть. В груди болезненно заныло, канцлер едва заметно поморщился и поджал губы, невольно крепче прижав к себе женщину. Она недовольно засопела и завозилась во сне, и Арман чуть ослабил объятия.
– Не отдам, – еле слышно прошептал он с упрямством. – Не отдам тебя никому!..
Он выяснит, что за дерзкий наглец успел перебежать ему дорогу, и приложит все усилия, чтобы избавиться от него. Вив же не могла влюбиться за какие-то несколько дней, что его не было в Эрхельме. Она не из тех женщин, кому достаточно пары встреч для возникновения чувств. А судя по тому, что Арману не удалось разглядеть, что скрывает иллюзия, перед ним была весьма редкая птица – маг-хамелеон. Ох, такой бы очень полезен был в деле, да… Но вряд ли этот неизвестный будет работать на Армана, даже если заставить. Заставлять канцлер не любил, потому что прекрасно понимал, к чему это потом приводит. Предпочитал договариваться, имея на руках козыри.
Длинно вздохнув, Арман прикрыл глаза, намереваясь уснуть наконец, завтра предстоял сложный день. Можно, конечно, попытаться выяснить, кто этот неизвестный… Но как?.. И еще проблема Сесилии… Надо уговорить Себастьяна на провокацию… Захочет ли он рисковать только что обретенной дочерью?.. Тут утомленное сознание все же отказалось дальше оставаться бодрствующим, и Арман плавно соскользнул в сон, так и прижимая к себе Вивьен.
А утром он проснулся раньше и некоторое время наблюдал за безмятежно спящей женщиной. Она раскинулась на кровати, светлые волосы веером рассыпались по подушке, рот чуть приоткрылся. Ресницы едва заметно подрагивали, и Вив выглядела так свежо и притягательно, что Арман с трудом не поддался порыву прижаться к манящим губам поцелуем. Это ему надо рано на работу, дела требуют, а Вивьен пусть отдыхает, выспится. Только обязательно прислать сюда людей, присмотреть за домом. И заодно за Вив, вдруг она куда-нибудь отправится.
