Однако я пока еще слишком зла на него, чтобы попытаться достучаться. Будем действовать по-другому. Арман видел меня только с одной стороны, теперь познакомится с другой. Я улыбнулась одними губами, выключила воду и вышла, тщательно вытершись. Очень надеюсь, что господин канцлер проявил благоразумие и свалил из моего дома, потому что в противном случае я за себя не ручаюсь, честно. Тоже ведь могу и магию применить…
Распахнув дверь, я убедилась, что постель пуста. Вот и славно. Поднимать Мариэтт, чтобы сменила белье, не стала: воспользовалась своими запасами магии и очистила, с удовлетворенным вздохом забравшись под одеяло. И почти сразу провалилась в сон, ресурсы организма оказались практически полностью исчерпаны.
Дар провел ужаснейшие два дня в полном неведении, сидя в одиночной камере с маленьким зарешеченным окошком под потолком. Правда, она была сухой, матрас на кровати вполне мягкий, солома не прелая, кормили тоже довольно сносно, один раз в день даже мясо давали. Но за эти два дня к нему никто, кроме охранника, не приходил, а еду давали через специальное отверстие в двери. А охранник на вопросы не реагировал. О, это была самая изысканная и мучительная пытка – неизвестностью. И хотя Дар вида не подавал, беспокойство грызло изнутри, подтачивая и без того напряженные нервы. На третий день утром его наконец почтили присутствием…
После скудного завтрака ключ в двери скрипнул, и она открылась, впуская Армана. Канцлер выглядел донельзя довольным, и небрежная улыбочка на его лице насторожила Дара, заставив внутренне подобраться. Арман окинул пленника взглядом и чуть кивнул.
– Ты свободен, – коротко произнес он. – Можешь идти. Вивьен согласилась стать моей женой и приняла родовой перстень. – Улыбка стала шире.
У Дара все застыло, а сердце превратилось в кусок льда. Арман не выглядел тем, кто будет блефовать только для того, чтобы доставить сопернику несколько неприятных мгновений. Только он не собирался показывать свои эмоции на радость Арману и лишь прищурился, так же изучающе глядя на собеседника. Лихорадочно перебирая в голове, что можно предложить канцлеру за отказ от Вив, он с глухим отчаянием понимал, что – ничего. Дом, где вероятно затаились графы? Так и так придется сдавать гнездышко, ведь все они заинтересованы в быстрой поимке преступников. Что-то еще? А больше и нечего.
– Прошу, – изобразив издевательский поклон, Арман посторонился, пропуская Даррена. – Можешь даже доложить о своих успехах насчет поимки Аделии де Арли-Лавуазье, – махнул он рукой. – Я не против ваших встреч. Но ты же понимаешь, что магия рода не позволит вам ничего, кроме дружеской вежливой беседы, – деликатно намекнул Арман с явным удовольствием.
Дар понимал, прекрасно. Самое большее, что им теперь позволено, это подержаться за руки. Не дольше нескольких минут. А потом магия ударит, и весьма чувствительно, и жених тоже ощутит, что на его невесту покушались. Хотелось зарычать, засадить кулаком в это холеное лицо, стереть ухмылочку с его губ, разбить в кровь нос… Внутри бушевал настоящий ураган из эмоций, к которому примешивалось гадкое чувство вины. Ведь это из-за того проклятого танца все случилось, потому что он не смог сдержаться. Идиот влюбленный! Знак на руке зазудел, ужасно захотелось его почесать, но Даррен сдержался. Что ж, за ошибки надо расплачиваться, однако в первую очередь – к Себастьяну, узнать, что он пропустил за эти два дня и какова обстановка во дворце.
Даже не удостоив Армана словом, Дар молча поднялся и прошел мимо канцлера, глядя прямо перед собой и дыша размеренно, не позволяя пальцам сжаться в кулаки. Нельзя, нельзя показывать эмоции! Не дождется Арман такой радости, как же. Только сначала домой, привести себя в порядок. А потом уже во дворец. Вивьен… Как ни рвалась сейчас к ней душа, Даррен не был уверен, что сможет спокойно перенести эту встречу.
Очень хотелось заверить себя, что он найдет выход, не позволит Вивьен стать женой канцлера, но… Родовую магию не обмануть, и пока перстень на ее пальце, она – официальная невеста Армана. Из-за того, что он, Дар, глупо попался и дал ему повод для шантажа, ведь иначе Вивьен вряд ли согласилась бы принять кольцо. Вина кислотой разъедала изнутри, и следовало срочно отвлечься, иначе… Нет, решить вопрос по принципу «нет жениха, нет проблемы» вообще не годится. За убийство канцлера грозит смертная казнь, и даже Себастьян его не прикроет, городская стража будет носом рыть землю. Не лучший способ самоубийства, если посмотреть трезвым взглядом. Да и именно как канцлер Арман находился на своем месте, замену ему сложно будет найти. Тряхнув головой, Дар ускорил шаг и вышел из длинного коридора в просторное помещение, где сидел дежурный, и вскоре покинул мрачное здание тюрьмы. Просто не думать, запретить себе возвращаться в мыслях к этой теме и сосредоточиться на деле. А лучше, наверное, вообще уехать на некоторое время, в тот же Фандарх, подлечить здоровье и нервы. Да, пожалуй, так и сделает, только попрощается.
Проснулась я тоже одна, что несказанно обрадовало. Тяжесть родового перстня на пальце не позволяла забыть, что вчерашнее предложение Армана – не просто дурной сон. Эмоции затаились, ушли вглубь, и на первый план вышла холодная злость. Что ж, есть отличный способ ее выместить: к завтраку меня ждало приглашение во дворец от Себастьяна. Чудненько. Отец он мне там или не отец, но принц не имел никакого права что-то затевать за моей спиной, не обсудив со мной и не поставив в известность! Так что собиралась я тщательно.
Темно-фиолетовый гладкий атлас, кант узкой шелковой лентой черного цвета. Целомудренный квадратный вырез, в котором виднеется медальон моей матери. Пусть и подарок Армана, но – там Лилиана, единственное ее изображение. Кружевные перчатки, закрывавшие до поры до времени кольцо. Гладко зачесанные волосы, убранные в «восьмерку», скромная шляпка без единого пера или украшения, в тон платью. Леди не в настроении, да, и намерена добиться правды.
– Мари, меня, наверное, не будет к обеду, – предупредила я горничную.
И отправилась во дворец, на мобиле, да. Причем села за руль сама, уверенно включив машину и отпустив мэтра Фоулера. Проигнорировав его удивленный и озадаченный взгляд, я направилась к дворцу, чувствуя внутри спокойствие и собранность. Время истерик прошло, пора прекращать играть нежную барышню и показать, что я совсем другая, чем местные женщины. Арман с Себастьяном еще не знают, какая королева им досталась. Собственный свалившийся титул уже не пугал, наоборот, наполнял предвкушением и жаждой действий, и к дворцу я подъехала, полная воодушевления.
В шикарном холле с широченной мраморной лестницей меня встречал дворецкий и повел за собой коридорами, анфиладами и переходами. Может, интерьеры вокруг и были роскошными и красивыми, но я не видела, глядя только перед собой и в красках представляя, какой шикарный скандал сейчас закачу.
– Мы идем в кабинет к его высочеству? – уточнила я на всякий случай.
– Да, миледи, принц попросил проводить вас сначала к нему, – подтвердил мой провожатый.
Вот и чудно, вот и отлично. Очень надеюсь, Арман там же будет. Его ждет много открытий насчет меня, надеюсь, не очень приятных. Тем временем мы дошли до приемной перед кабинетом Себастьяна, там толклись несколько придворных, но я едва ли обратила на них внимание. Меня ждали по ту сторону двери, и я сразу направилась к ней решительным шагом. Взялась за ручку и вошла без стука, с удовлетворением отметив, что все действующие лица в сборе. Изобразила на лице приятную улыбку и даже любезно поздоровалась.
