Внутри все замерло в предвкушении прикосновений, кажется, я даже дышала через раз, упорно не открывая глаз и пребывая на своей волне, не желая выныривать из восхитительного, чувственного забытья. А этот же… Омбре мучительно медленно раздвинул складочки, и я точно знала, что любуется открывшимся видом, не торопясь приступать. Захотелось выругаться распоследними словами и просто приказать ему уже удовлетворить меня. Спустя вечность его палец медленно провел по шелковистой плоти, уже обильно увлажненной, специально обходя вниманием налившийся жаром бугорок.
– Такая нежная… и сладкая… – Голос обволакивал, просачивался внутрь, оседал тягучими каплями и стекал к низу живота, где сейчас сосредоточились все желания.
Потом подумаю, с чего мне так снесло все тормоза и вентили. Может, Фран права, и мальчики здесь просто любят свою работу и знают, как сделать женщине хорошо. Но когда наконец язык пощекотал нежное местечко, заставив задрожать и коротко застонать, я подумала, что убью чертова Омбре, если он посмеет остановиться. И, прикусив губу, запустила пальцы в волосы, настойчиво притягивая голову мужчины к раздвинутым ногам, приподнимая бедра в бесстыдном приглашении. Показалось, услышала тихий довольный смешок, а потом все затопило яркое, почти невыносимое наслаждение, стремительно нараставшее с каждым прикосновением. Умелый язык начал танец страсти, выписывая узоры, тщательно исследуя все потаенные местечки…
Я умирала тысячу раз и возрождалась вновь, замирала в одном шаге от долгожданного освобождения, все тело ломило и плавило от напряжения. Время перестало иметь значение, да вообще реальность раздвинула границы, расширилась до бесконечности. Я уже не сдерживала стонов, извиваясь в руках Омбре, и, господи, он просто бог орального секса. Сколько у меня было любовников, вот так шифер не срывало ни с кем… Даже с Арманом… Именно в этот момент горячие губы жадно прижались к самому сокровенному, слегка втянув набухший кусочек плоти, язык мягко нажал… И меня на световой скорости выбросило в космос, ослепив вспышкой сверхновой. Кажется, хриплый крик был мой, пока я содрогалась от накатывавших одна за одной волн оргазма, а мой мучитель все не отрывал рта, продлевая сладкую агонию…
Из меня как будто вынули все кости, тело ощущалось бесформенным желе, и даже на то, чтобы приподнять веки, ушло немало усилий. Руки безвольно лежали на диване, и я не сразу поняла, что же такое давит на ладонь – браслет с подвесками-накопителями. Ох…
– Вы очень чувствительная, моя госпожа, – бархатисто промурлыкал Омбре, подняв голову и посмотрев на меня с предвкушающей усмешкой. – Интересно, что будет дальше, – и он, опершись ладонями на край сиденья, начал медленно выпрямляться.
Я же… Черт. Не знаю, каким образом в мою совершенно пустую и звонкую голову закралась одинокая и неуместная мысль, что не может быть, чтобы я так остро реагировала на совершенно незнакомого мужчину. Тут точно магия какая-то, я же не ненасытная нимфоманка! Пальцы сами ухватили один из кулонов на браслете, и я на полном автомате сплела линзу, поставив ее между мной и Омбре. И совсем не ожидала увидеть знакомое сияние! Это… это как так?! То есть мало того, что мужик незнакомый, так еще и внешность неизвестно какая? К сожалению, иллюзию я снимать не умела, это мог сделать только наложивший изображение маг. Томную негу как рукой сняло, сразу вернулась бодрость, и на смену обжигающей страсти пришла злость. Не-на-ви-жу, когда меня обманывают!
Приподнявшись, я уставилась на Омбре прищуренными глазами, тяжело дыша и еще не совсем отойдя от только что пережитого, грудь жгли раздражение и странное разочарование. Он, видимо, тоже что-то почувствовал, поскольку замер, нависнув надо мной и вопросительно выгнув брови.
– Моя госпожа? Продолжим? – уточнил он, все еще улыбаясь.
Ну нет, дорогой мой. Я еще не совсем потеряла голову, чтобы заниматься сексом неизвестно с кем, скрывающим свою настоящую внешность под личиной альфа-самца с аппетитной задницей. И я изобразила самую сладкую из всех улыбочек, с невозмутимым видом поправив юбки и медленно покачав головой.
– Милый, продолжишь ты с правой рукой, а я не допускаю к своему телу неизвестно кого под маской, – проворковала, смело глянув в темные глаза. – Захочешь продолжения – убери иллюзию. – Мой взгляд стал выжидающим.
Признаюсь, где-то в глубине души я все же надеялась, что он так и сделает. Но… Глаза напротив сузились, ноздри раздулись, а губы сжались. Омбре весь как-то напрягся, несколько мгновений сверлил меня своими гляделками, и я даже, грешным делом, с опаской подумала, что начнет настаивать… А я ведь слабая женщина… Нет, ну не слабая, но только что после оргазма, и всякое может случиться. Несмотря на бурлившие раздражение и злость. Но гордость у мужика все же осталась. Он выпрямился, склонил голову и коротко произнес напряженным голосом:
– Как пожелает госпожа. Приятного вечера.
И развернувшись, чуть ли не строевым шагом вышел из комнаты. Твою-то мать, носорогом деланную! Омбре, да чтоб ты в аду горел!! Я откинулась на спинку дивана, сердито хмурясь и кусая губы, а из-за ширмы раздался веселый хохот Фран, видимо, уже закончившей утехи со своим мальчиком.
– Браво, Вив, ну ты и стерва, кто бы мог подумать! Душечка, ступай, ты был чуден сегодня, – отпустила она своего кавалера, и через несколько минут мы остались с баронессой вдвоем.
Она вышла, поправляя платье, и уселась в кресло, раскрасневшаяся, с растрепавшейся прической и довольным блеском в глазах. Налив себе вина в бокал, Франсин смерила взглядом недовольную меня и вдруг негромко и совершенно серьезно сказала:
– Ты – кружевница, Вив.
Вздрогнув, я метнула на нее настороженный взгляд.
– С чего ты взяла? – попыталась ответить спокойно, хотя не знаю, с чего вдруг забеспокоилась.
Кружевницы здесь не были вне закона, просто редко встречались.
– Я целительница зеленого уровня, – невозмутимо ответила Фран, сделав глоток и не сводя с меня задумчивого взгляда. – У тебя аура обычного человека, но ты разглядела на этом красавце иллюзию. И я ощутила всплеск магии, так бывает только у кружевниц. Кто-то из твоих родителей перегорел, да?
Зеленый уровень – это вполне прилично, вспомнила я свои первые уроки магии. Значит, Фран могла справляться больше, чем с порезами и царапинами, ей доступны хронические заболевания и раны посерьезнее. Мысленно поморщилась, если честно, уже устав врать баронессе. Чем больше лишних деталей, тем сильнее запутываешься и возрастает риск засыпаться. Я тоже налила себе вина, чувствуя, как постепенно последние отголоски оргазма растворяются, уходят, оставляя после себя смутное сожаление.
– Полагаю, да, – наконец скупо ответила, разглядывая золотистую жидкость в бокале. А потом подняла голову и посмотрела на Франсин. – Съездишь завтра со мной в одно место? До вечерней премьеры как раз успеем обернуться. И ты мне расскажешь, с какими мужчинами тут можно иметь дело с деловой точки зрения, – улыбнулась я.
– Хорошо, съездим, я завтра после завтрака как раз свободна. – Баронесса, умница, не стала задавать лишних вопросов, взяла из специальной коробочки на столе сигарету и мундштук – здесь и правда отлично знали о вкусах постоянной клиентки. – Вив, душечка, а скажи, ты так настойчиво хочешь свести деловые знакомства, к чему бы это, а?
