Я не удержалась, фыркнула и хихикнула на эти слова, опускаясь на удобный стул с мягким сиденьем и спинкой. Объяснение вполне логичное, и чутье подсказывает, что Фран не врет. Между тем хозяйка разлила чай, а я огляделась. Гостиная и в самом деле уютная, выдержанная в кирпично-красных с золотисто-коричневым тонах, с полосатым шелком на стенах, парочкой узких книжных шкафов и стеллажом с запоминающими кристаллами. У стены удобный диван и два кресла, между ними еще один столик, красиво расписанный разноцветными узорами на черном фоне и украшенный перламутровыми вставками. Сдержанно, без обычных женских финтифлюшек, но вместе с тем уютно.
– Итак, дорогая, почему ты вчера так быстро уехала с канцлером? – подперев подбородок ладонью, приступила Фран к допросу, сверля меня взглядом чуть прищуренных глаз. – Я жажду подробностей!
Я с невозмутимым видом отпила чай, вкусный, надо сказать, и безмятежно взглянула на Франсин.
– Он вызвался проводить меня, а я немного устала от этого сборища, – спокойно ответила, невольно закралась подленькая мыслишка, что если Фран все же работает на Армана, то это отличный способ проверить…
– Я помню, ты говорила про любовника. – Тут же баронесса снова показала, что она и правда все помнит. – Это он? – прямо спросила хозяйка дома.
Так. Ну, рискнем…
– У него, оказывается, были дела с моим мужем когда-то, – словно в задумчивости протянула я. – И это он помог вернуться в столицу. Я решила, что таким людям, как канцлер де Рэй, не отказывают, не имея за спиной солидной поддержки. Я же всего лишь слабая женщина. – Губы сами скривились, а в тоне появились желчные нотки.
Фран откинулась на спинку, держа чай и блюдце, медленно кивнула с точно таким же задумчивым видом.
– Понимаю, – неожиданно мягко произнесла она, а я запоздало подумала, что, если бы она работала на Армана, тому уже стало бы известно про поездку в клуб и покушение.
Однако канцлер ни словом не обмолвился ни о том, ни о другом. Темнит? Запомнил мой скандал насчет борделя? Ох, не знаю, не знаю…
– У меня завтра званый вечер, Вив, – резко перевела тему Фран, словно почувствовав, что я не хочу обсуждать Армана. – И я очень рассчитываю, что ты придешь. Как раз познакомишься ближе с моим узким кругом, – усмехнулась она.
– Кстати, – я оживилась, в голову неожиданно пришла идея, бродившая в ней еще после вчерашнего вояжа, – Фран, а как ты смотришь на образование такого же клуба по интересам, но женского? – предложила я. – Не просто чаевничать и сплетничать, а место отдыха для женщин, куда мужчинам вход запрещен? Чтобы можно было спокойно поболтать, отойти от рамок этикета, побыть собой? Можно придумать всякие настольные игры, не только карты, устраивать соревнования. – По лицу Фран я уже видела, что идея ей пришлась очень по вкусу, аж глаза заблестели и на губах заиграла предвкушающая улыбка.
– О да, и можно делать, что захотим! – добавила она и поставила чашку на стол, вперив в меня указательный палец. – Вот, Вив, и ты еще спрашиваешь, что я в тебе нашла! Родственную душу. – Фран прижала ладонь к обширной груди и глубоко вздохнула, изображая патетичность. – Я думала об этом, но мне нужна была сообщница. – Она подмигнула. – Ну-ка, что там за настольные игры ты имела в виду, расскажи?
К счастью, больше опасных тем мы не затрагивали. Углубились в разработку концепта дамского клуба, Фран пообещала заняться поисками подходящего помещения, а я снова подумала о рекламном журнале с объявлениями. Может, сегодня после обеда с Эженом зайти как раз к мэтру Левуазу? Мы все равно договаривались. Да, пожалуй, так и сделаю. А пока с некоторым сожалением пришлось распрощаться с Фран до завтра, потому как меня еще ждал обед с маркизом, и любопытство изнывало, по какому такому поводу я удостоилась приглашения. Уверена, не просто так. Поэтому следовало тщательно продумать образ, чтобы не дать дражайшему Эжену каких-то лишних случайных намеков.
Приехав домой, выбрала бархатное платье шоколадного цвета с отделкой из кружева цвета топленого молока. Скромное, без лишней отделки, с квадратным вырезом, едва открывавшим ложбинку. Намек на то, что я вдова, чту память мужа и к фривольностям не расположена. Гладкий пучок, маленькая шляпка с вуалью и тремя красивыми длинными полосатыми перьями. Перчатки, родовой перстень, сумочка, и я снова спускалась вниз, на улицу, где уже ждал мобиль – я подумала и решила вызвать своего шофера для солидности. Не к кому-то еду, к самому министру по торговле.
Хозяин дома встречал на крыльце, лично, и я про себя подивилась такой неслыханной чести. Ну точно что-то задумал, вон как глаза поблескивают и улыбка очень уж довольная. Чутье зашевелило носом, пальцы чуть неосознанно не потянулись к браслету с подвесками, но я вовремя остановилась. Так, не паникуем раньше времени, Вив, и просто дождемся развития событий.
– Дорогая моя леди Вивьен, очень, очень рад видеть! – Меня ухватили сразу за две руки и поочередно поцеловали, хорошо мы уже вошли в холл. – Прошу, пройдемте, я приказал накрыть обед в малой столовой.
Я вежливо улыбнулась, позволила Эжену положить мою ладонь к себе на сгиб локтя, и мы направились куда-то вглубь особняка.
– Как обживаетесь в столице? Вы вчера так быстро уехали с пикника. – Он бросил на меня косой взгляд.
– Я просто не привыкла к таким шумным мероприятиям и немного устала, – не моргнув глазом, выдала светским тоном, заходя в небольшой зал, выдержанный в пастельных розовых и белых тонах. – Думаю, потихоньку вольюсь в светскую жизнь Эрхельма.
– Прошу вас. – Маркиз отодвинул мне стул, я опустилась, обозревая сервировку и выставленные блюда с закусками.
Сам Эжен устроился напротив, разлил по бокалам темно-красное тягучее вино и поднял свой.
– За нашу встречу. – Хорошо, что тост вышел нейтральным, я, признаться, уже внутренне приготовилась к какому-нибудь откровенному заявлению.
Но министр оказался слишком хорошо воспитан, чтобы сразу приступить к нужному ему вопросу. Сначала мы съели горячее, нежное рагу в пряном соусе, и только когда нам подали десерт – воздушное фруктовое суфле со сливками и свежими ягодами, маркиз произнес:
– Мне принесли ваше заявление на открытие рекламного бюро, дорогая баронесса. Вам требуется патент, да? – И улыбка такая предвкушающая, что меня едва не передернуло.
Что задумал?! И зачем, главное?
– Вы решили заняться делом? – между тем продолжил Эжен, катая между пальцами ножку бокала и поглядывая на меня. – Необычно для женщины, весьма. Разбираетесь в рекламе?
– Смею надеяться, что да, – спокойно кивнула я. – В поместье после смерти мужа у меня было достаточно времени, чтобы подумать, чем занять досуг здесь, в столице. Что-то не так с разрешением? – Я вопросительно подняла брови.
– Все так. – Маркиз отпил и поставил бокал на стол, посмотрев мне в глаза. – Я вам его дам, дорогая баронесса, если вы согласитесь стать моей любовницей.
Занавес. Картина маслом «Приплыли», называется. Стоило убегать из родного мира, чтобы в этом встретить то же самое отношение к сделкам через постель! Да что за напасть!
