На левой: «Всегда делай то». На правой: «чего боишься». Вышло кривовато.
– Эмерсон такой нудный, – говорит Джонни. Он забирает у меня ручку и пишет на своей левой ладони: «ЖЕЛТЫЙ СНЕГ – НИКОГДА». – Вот так. – Он показывает нам результат. – Это должно помочь.
– Кади, я серьезно. Мы не всегда должны делать то, чего боимся, – пылко говорит Миррен. – Вообще не должны!
– Почему?
– Потому что так ты можешь умереть. Навредить себе. Если ты боишься, этому должна быть разумная причина. Доверяй своим инстинктам.
– Вот, значит, твоя философия? – спрашивает Джонни. – Быть жалким трусом?
– Да, – говорит Миррен. – Это. И то, что я говорила про доброту.
39
Я иду за Гатом, когда он поднимается наверх. Преследую его по долгому коридору, наконец хватаю за руку и прижимаюсь губами к его губам.
Этого я боюсь и поэтому считаю нужным сделать.
Он отвечает на поцелуй. Его пальцы переплетаются с моими, моя голова кружится, но Гат меня поддерживает. И снова все ясно, восхитительно. Наш поцелуй превращает мир в прах. Есть только мы, остальное не имеет значения.
Потом он отстраняется.
– Мне не стоит этого делать.
– Почему? – Его рука все еще держит мою.
– Не то чтобы я не хотел, но…
– Я думала, мы начали заново. Разве это не хорошее начало?
– Я запутался. – Гат делает шаг назад и прислоняется к стене. – Это такой банальный разговор. Не знаю, что еще сказать.
– Объясни.
Пауза. Затем:
– Ты меня не знаешь.
– Объясни, – снова прошу я.
Парень хватается за голову. Мы так и стоим, прислонившись к стене, в темноте.
– Ладно, – наконец прошептал он. – Начнем с того, что ты никогда не встречала мою маму. Ты никогда не была у меня дома.
Это правда. Мы с Гатом виделись только на Бичвуде.
– Тебе кажется, будто ты меня знаешь, Кади, но тебе известен только тот я, который приезжает сюда. А это… это неполная картинка. Ты не видела мою комнату, с окном, выходящим на вентиляционную шахту, мамино карри, друзей из моей школы, наши вечеринки. Ты встречаешься со мной только на острове, где живут только богачи, не считая меня и прислуги. Где все светлокожие, кроме меня, Джинни и Пауло.
– Кто такие Джинни и Пауло?
Гат бьет кулаком по своей ладони.
– Джинни – экономка. Пауло – садовник. Ты не знаешь их имен, хоть они работали здесь каждое лето. Частично об этом я и говорю.
Мое лицо краснеет от стыда.
– Мне жаль.
– Но хочешь ли ты вообще, ну, увидеть картину целиком? – спрашивает Гат. – Можешь ли ты это понять?
– Ты никогда не узнаешь, если не расскажешь мне, – говорю я. – Я давно не слышала от тебя новостей.
– Знаешь, кто я для твоего дедушки? Кем всегда был?
– Кем?
– Хитклиффом. Из «Грозового перевала». Читала?
Я качаю головой.
– Хитклифф – цыганский мальчик, взятый под крылышко знатной семьи Эрншо. Он влюбляется в Кэтрин. Она тоже его любит – тем не менее смешивает парня с грязью из-за его прошлого. Остальные члены семьи с ней солидарны.
– Это вовсе не похоже на мои чувства.
– Хитклиффу никак не удается завоевать уважение этих Эрншо. Но он все равно пытается. Парень уходит, получает образование, становится джентльменом. А они продолжают считать его животным.
– И?..
– Затем, потому что это трагическая история, Хитклифф становится именно тем, кем они его считают. Жестоким. Его внутреннее зло просачивается наружу.
– Я думала, это роман.
Гат качает головой.
– Эти люди ужасно обращались друг с другом.
– Так ты говоришь, что дедушка считает тебя Хитклиффом?
– Клянусь тебе. Для него я зверь в невинном обличье, предавший его доверие, в то время как он позволял приезжать на его шикарный остров каждый год. Ведь я предал твоего дедушку, соблазнив его Кэтрин, его Каденс. И в наказание я должен стать тем монстром, которого он всегда во мне видел.
Я молчу.
Гат молчит.
Я протягиваю руку и касаюсь его. Одно ощущение его руки под тонким хлопком футболки вызывает у меня до боли сильное желание вновь поцеловать его.
– Знаешь, что самое страшное? – спрашивает Гат, не глядя на меня. – Ведь он оказался прав.
– Это не так.
– О-о, все именно так.
– Гат, постой.
Но он скрылся в своей комнате и закрыл дверь.
Я одна в темном коридоре.
40
Давным-давно жил-был король, у которого было три прекрасных дочери. Девочки были ангельской внешности. Они вступили в удачные брачные союзы, но появление первой внучки принесло разочарование. Младшая принцесса произвела на свет дочь до того крошечную, что матери приходилось носить ее в кармане, чтобы девочку никто не увидел. В конце концов родились другие внуки, с нормальным ростом, и король с королевой практически забыли о существовании крошечной принцессы.
Когда та стала постарше, бóльшую часть своих дней и ночей она проводила в своей маленькой кроватке. У девочки не было причин вставать, настолько она была одинокой.
Однажды принцесса рискнула зайти в королевскую библиотеку, где с радостью открыла, какую прекрасную компанию могут составить книги. Она стала там частым гостем. Однажды утром, пока девочка читала, на стол взобрался мышонок. Он стоял на двух лапках и был одет в бархатный пиджачок. Его усы были чистыми, а шерстка – коричневой.
– Ты читаешь прямо как я, – сказал мышонок, – бродя туда-сюда по страницам. – Он сделал шаг вперед и низко поклонился.
Мышонок очаровал крошечную принцессу историями о своих приключениях. Он рассказал ей о троллях, крадущих людские ноги, и богах, бросающих на произвол бедняков. Он задавал вопросы о Вселенной и постоянно искал ответы. Считал, что за ранами нужно ухаживать. В свою очередь принцесса рассказывала мышонку сказки, рисовала его портреты и дарила ему крошечные рисунки. Она смеялась и спорила с ним. Впервые в жизни девочка чувствовала себя живой.
И вскоре они прониклись друг к другу искренней любовью.
Тем не менее, когда принцесса представила своего жениха семье, без неприятностей не обошлось.
– Он всего лишь мышь! – закричал король с презрением, а королева завизжала от страха и выбежала из тронного зала. И вправду, все королевство, от правителей до слуг, рассматривало жениха-мышонка с подозрением и растерянностью.
