Слышать в ее некогда неунывающем голосе панику и сожаление оказалось для меня странным. Тем не менее, Руся все поняла, аккуратно полезла к карману на шортах и достала ту самую визитку.
- Я бере… менна…
Все силы ушли на последнее слово, вот теперь обессилено опустила голову на холодный пол и закрыла глаза. Сознание туманилось, но прежде, чем окончательно потеряла сознание, услышала:
- Черт, нет… только не это…
***
Я резко проснулась и тяжело задышала, как от кошмарного сна. В нос моментально ударил едкий запах лекарств, это быстро напомнило мне о том, что произошло.
Все кости без исключения ныли, а голова рассказывалась так, что хотелось удариться ею об стену, лишь бы унять пульсирующую мигрень. С трудом пошевелилась и застонала. Губы тут же потрескались, они пересохли, я бы сейчас отдала буквально все хотя бы за каплю воды.
- Слава Богу, ты очнулась.
Справа от меня около окна стояла Руслана, из-за того, что ярко светило солнце, подметила лишь ее рыжие волосы. Вообще, вся комната казалась мутной, сколько бы ни моргала, но перед глазами не сходила пелена.
- Ты как здесь? Что со мной?
Руся аккуратно присела на край кровати и склонилась прямо к моему лицу. Девушка взяла меня за руку, ее ладонь оказалась ледяной.
- Моя мама работает операционной сестрой, поэтому впустила, пока никто не видел.
- Что со мной? – снова задала вопрос, но Руслана продолжила свой разговор:
- Лик, у меня мало времени, поэтому не перебивай, - я нахмурилась, начало мне совершенно не понравилось. – К черту все, я ведь не думала, что тот урод зайдет так далеко.
Девушка всхлипнула и сильнее стиснула мою ладонь, словно просила прощение. Я стала потихоньку понимать, куда та клонит.
- Когда увидела тебя на лестничной клетке, у меня вся жизнь перед глазами пронеслась. А потом ты еще сказала про то, что ждешь ребенка… Лика, мне так жаль, я не хотела… - она быстро и тихо тараторила, словно переживала, что не успеет попросить прощения. – Я позвонила по номеру на визитке, - сообщила еще тише, - Я им во всем признаюсь, не стану молчать и плевать на все. Тот урод не имел права так посту… - не дала девушке закончить.
Я уже успела понять, что на правой руке у меня гипс, поэтому быстро схватила Руслану левой рукой за блузу и потянула поближе к себе. Боль так некстати прострелила позвоночник, но сейчас не до условностей. Могу и потерпеть немного.
- Не вздумай ничего говорить Грачеву, - прохрипела ей в лицо. – Если хочешь жить, конечно же.
Я должна была раньше догадаться, что ее появление слишком удачно совпало. Как ни странно, я не злилась на Руслану, ей хватило смелости признаться мне, но… если она с этим пойдет к Яну, то в конечном итоге закончит так же, как и я сегодня. Или… сколько времени уже прошло? Был у меня еще один вопрос, задавать который страшно до слез. Тем не менее, набралась храбрости и спросила с горечью в голосе:
- Я… потеряла ребенка, да?
Руся побледнела и кивнула, стерла слезы, только потом стала говорить:
- Мне так жаль. Ты потеряла слишком много крови, зато ты жива! Мама заверила, что детей еще обязательно сможешь иметь.
Ком встал в горле, а на глаза навернулись жгучие слезы. Было неприятно осознавать о потере, но… Я не собиралась впадать в истерику и ныть полгода в подушку, если быть откровенной, этот ребенок слишком сильно всем мешал. Наверно, даже мне… в какой-то степени. Да и времени прошло слишком мало, я толком не успела привыкнуть к нему.
- Если бы я не стояла под дверью и не вышла к тебе в ту же минуту, как ушел Карпов, боюсь, все могло быть намного печальней.
Карпов… Я даже не знала ни его имени, ни фамилии… Но я точно знала, что он или родственник, или очень близкий к окружению Грачева человек. Что же мне теперь делать?
- Не рассказывай пока никому ничего. Ты ведь шпионила для него? – Руся кивнула. – Я пока не знаю, что делать с этой правдой, но подумаю и решу позже, обязательно.
- Ты пойми, у меня не было… - начала она, но ее перебил крик за дверью палаты:
- Какого черта я не могу войти? – это был Грачев. Его голос я бы узнала даже в бессознательном состоянии.
- Уймись. Раз говорят, что нельзя, значит – нельзя.
А это, вроде, говорил Косой. Зачем я, вообще, попросила позвонить Николаю? Видимо, от шока и боли разум помутился, раз сама добровольно решила сообщить Грачеву о том, что меня едва не убили. Теперь ведь придется объясняться, а я все еще не знаю, хочу ли этого на самом деле.
- Качек пришел практически сразу, как я ему вчера позвонила, а вот второй… - Руся испуганно посмотрела на дверь, кто-то попытался войти, но врач все еще стоял на своем. – В общем, сама все увидишь, мне надо уходить. Артём Валерьевич знает, что я тут и тянет резину.
Я уж было хотела спросить, не собралась ли Руслана выйти в окно, но тут за ширмой, оказывается, располагалась дверь в соседнюю палату, туда девушка и прошмыгнула.
Врач не смог долго держать оборону, Грачев ворвался в своей обыденной манере, как к себе домой, распахнув дверь ногой. Одного только взгляда на него мне хватило, чтобы понять, о чем ранее говорила Руслана.
Мне хотелось смахнуть с глаз пелену и четче рассмотреть Яна, но ничего не выходило. Да что со мной такое?! Тем не менее, бинтовую повязку на его голове сложно не заметить, как и пластырь на носу и брови. Мужчина подошел поближе и встал рядом с кроватью, скрестил руки на груди.
Грачев ничего не сказал, а я отвернулась от него и всхлипнула. Как-то все одновременно навалилось мгновенно, душа рвалась на части, хотя пока в палате находилась Руся, я держалась до последнего.
Вместе с душой ныло и все тело, казалось, что меня переехало асфальтоукладчиком и не один раз. Ян долго молчал, видимо ждал, когда у меня иссякнут слезы, а они все не прекращались, как затяжной ливень.
Спустя некоторое время я успокоилась, но на душе оставалось все так же гадко и мерзко, будто туда кто-то плюнул, пока спала.
- Кто это сделал?
От его спокойного, но требовательного тона я едва не разрыдалась снова. Ну и зачем ему это? Пойти пожать руку моему обидчику и сказать спасибо, что Грачеву не пришлось марать руки?
Я упрямо промолчала, хотя так и подмывало сказать правду. До сих пор отказывалась смотреть в сторону Яна, представляю, сколько радости и ехидства сейчас плескается в его темных омутах. Даже хорошо, что я так плохо вижу, почему-то.
- Я жду ответ, - упрямо настаивал. – Назови мне имя или кивни. С лестницы тебя скинул Соловьев?
- Зачем вам знать? – не выдержала и повернула голову.
Пристально сосредоточилась на лице Грачева. Чем больше я всматривалась, тем лучше начинала постепенно видеть мужчину. Кажется, пелена потихоньку спадала.
