Герцог д'Эсте пытался собрать последние силы, чтобы дотянуться до своего сапога, где поблескивала рукоятка даги. Его ранили в бок, каждое движение причиняло боль, от которой глаза застилала красная пелена. Но он видел, как убийца, ударив донну головой о мостовую, набрасывает ей на шею удавку. Последний Рыцарь боролся со своим противником, Вильям тоже никак не мог одолеть бандита, Катрин напрасно пыталась пробудить сочувствие у жителей Парижа, взывая к ним у каждой двери. У них не хватило бы времени, чтобы прийти на помощь Анне. А Анна не должна умереть. Не сейчас. Герцог закусил губу и согнул ногу, кончиками пальцев дотянулся до сапога и вытащил оттуда дагу. Полдела сделано. Он перевернулся на живот и подтянул под себя ноги. Бандит тем временем уже душил Анну с остервенением и злобой. Крепко зажав дагу в руке, Герцог поднялся с одного колена, сделал шаг и упал прямо на бандита, вонзая ему дагу прямо в шею. Удар был точным, из артерии, откуда Герцог, собрав последние силы, прежде чем потерять сознание, вытащил дагу, забила кровь. Мужчина пытался остановить кровотечение, но пульсирующая струйка ускоряла свой бег, капли начали падать с рук бандита на одежды донны, мужчина хрипел, как совсем недавно его жертва, а кровь уже смешивалась с дождем и все лилась вместе с небесным потоком, окрашивая лужу в слабо-розовый цвет.
Последний Рыцарь обернулся и увидел бездыханное тело донны, лежащей в луже среди тел бандитов, и тело Герцога, упавшего совсем рядом. Сделав взмах мечом, Рыцарь с внезапной силой набросился на противника и так начал нападать на него, спеша покончить с ним, что противник попятился, но Рыцарю не удалось окончательно одолеть его.
– Мессир, – послышался крик Вильяма, который приближался к нему, отгоняя своего соперника, – прошу вас, помогите донне, я задержу их.
Рыцарь оценил слабую атаку соперника Уилфрида и крикнул ему:
– Мессир, я покончу с вашим соперником, займитесь моим.
Рыцари поменялись. Соперника Уилфрида Рыцарь очень быстро ранил, потом ударил его по голове рукояткой меча и бросился к Анне.
Донна лежала лицом вверх, платье ее было облито кровью, на шее была удавка, волосы плавали в луже, словно водоросли. Белое лицо женщины, мокрое от дождя, казалось таким умиротворенным, словно она крепко спала. Последний Рыцарь опустился на колени, подсунул руку ей под плечи и поднял ее из лужи. Голова донны запрокинулась, с длинных волос каскадом полилась вода.
– Донна… донна, – Рыцарь бережно снял удавку с шеи и прислушался к донне, пытаясь выяснить, жива ли она. Губы ее приоткрылись, когда он поднял ее, но дыхания он не слышал. Подавив в себе неожиданное желание приникнуть к этим влажным холодным губам, он прижался на миг к ее груди, затем быстро расшнуровал толстое сюрко, ослабил котту и снова приложил ухо, пытаясь услышать стук ее сердца. Он запустил руку в ее волосы, поддерживая голову, такую изящную в его большой пятерне. Пальцем он нащупал пульсирующую точку на шее…
– Отпусти ее, негодяй! – Рыцарь от неожиданности подскочил, увидев перед собой грозную женщину в насквозь промокшем сюрко, она размахивала, как палицей, головешкой потухшего факела. Это Катрин, отчаявшись отыскать помощь, вернулась на эту улицу и увидела тело своей подруги в руках бандита.
– Если ты убил ее, я тебя раздавлю! – и она, замахнувшись, ударила по нему. Рыцарь увернулся, но второй удар пришелся ему по плечу. Рыцарь, смеясь, уворачивался от ее ударов. Гнев Катрин восхищал его.
– Убирайся! – Катрин совсем обезумела от отчаяния и колотила по нему с остервенением. Рыцарь выпустил донну, бережно положив ее на тело ее убийцы, и поднялся с колен.
– Хорошо, – показывая ей, что он безоружен, отвечал он, – я ухожу.
И действительно, он вдруг растворился во тьме улицы, и Катрин еще с полминуты стояла наготове, ожидая, что он появится из ниоткуда. Но он не возвращался, и Катрин бросилась к донне. Едва оказавшись в заботливых руках Катрин Уилфрид, донна пришла в сознание. Катрин ощупывала ее, в поисках раны, но не поняла, откуда столько крови на Анне. Анна тяжело поднялась, опираясь на подругу. Ее тошнило, голова звенела и раскалывалась от боли, но едва она увидела Герцога, лежащего поперек тела одного из убийц, донна решительно двинулась к нему.
– Почему же никто не хочет помочь нам? – Катрин в отчаянии оглядывалась вокруг, но окна всех домов были темны, все жители спали либо притворялись спящими, не желая рисковать своими животами.
Донна Анна склонилась над раненым Герцогом, со лба и волос ее капали капли дождя, она отерла рукой мокрое лицо, но потоки воды снова потекли по щекам, лбу и волосам. Дождь все время усиливался, с крыш домов лили водопады воды, вся улица превращалась в реку. Лицо Герцога было белым пятном в расширенных от страха глазах Анны, она с трудом боролась с головокружением и тошнотой, склоняясь ниже, чтобы рассмотреть рану.
Вильям Уилфрид и бандит боролись уже врукопашную, отбросив в сторону тяжелые мечи, оба кряхтели и пыхтели от натуги. Катрин опустилась на колени рядом с Анной и помогла ей приподнять Герцога. Он был жив, донна похлопала его по щекам, но он не приходил в сознание. В переулке послышался бег и крики, обе женщины испуганно обернулись, ожидая увидеть новую партию врагов, призванных уничтожить их.
Но то были слуги и стража графа де ла Марша, явившиеся на лошадях, от которых шел пар. Они мчались, подобно морскому воинству, выходящему из воды, среди непрерывных потоков дождя, падающих с неба и крыш. Лошади поднимали копытами брызги, шум рассекаемых ими луж был слышен издалека. Винченцо Доре, везший с собой Пакито, соскочил с коня первым и бросился к женщинам, пока часть стражников гналась за бросившимся улепетывать бандитом.
Пока нам помогали подняться, заворачивали нас в одеяла и сухие плащи, которые заботливая Николетта успела всучить Винченцо, пока мне помогали перевязать Герцога, к месту битвы приехал граф де ла Марш. Я была в таком шоке от произошедшего, что разрыдалась у него на груди, едва он прижал меня к себе. Голова раскалывалась, перед глазами все кружило, должно быть, у меня было сотрясение мозга от удара о мостовую. Но среди этой неразберихи, пока граф сажал меня на коня, заворачивая плотнее в плащ, который промок тут же, потому что платье было насквозь мокрым и с юбок стекали потоки воды, одна только мысль кружила в голове: Последний Рыцарь Короля снова рядом со мной! Я была уверена, что он остался в Палестине, но он вернулся вместе с нами во Францию. Зачем? И кому нужно убивать меня теперь, когда поход закончен?
Меня начала бить дрожь, потому что вспомнилась подброшенная в постель змея и падение с лошади. А теперь и пятеро наемных убийц, напавших на нас в тот момент, когда мы шли без охраны по городу. Кто-то намеренно хочет избавиться от донны, но кто? И почему?
Я рассказала обо всем этом де ла Маршу, рассказала сумбурно, сбиваясь, говоря про Последнего Рыцаря, про свои подозрения на де Бове, теряясь в догадках о причине такой ненависти ко мне.
– Возможно, – осторожно начал де ла Марш, – ваш тайный враг вовсе не де Бове.
– Я не знаю другого человека, который ненавидел бы меня так же сильно, как архиепископ. Я никому не делала зла, трудно предположить, кто еще может желать мне смерти.
