– Отец Джакомо!!! – Николо был больше, чем удивлен. Пораженный, он отступил назад. Однако вскоре он заставил себя подойти к донне Анне, чтобы разглядеть ее как следует. Женщина смотрела на него, не колеблясь, смотрела открыто и смело. Она была бледна, от волнения кисти сжаты в кулаки, дыхание нервное и частое, но взгляда не отвела, глаз не опустила.
– Да, ты похожа лицом на мою жену, но это еще не доказательство. Посмотрим, какие у тебя волосы! – и он, схватив манишку, сорвал ее с головы донны.
По зале пронесся вздох удивления – ни один мужчина не позволял себе подобного обращения с дамой, послышались возгласы протеста. Но Николо сам уже пожалел об этом: по плечам и спине незнакомки рассыпались золотистым каскадом кудрявые волосы Анны.
– Но это невозможно, – прошептал он, отступая назад и сжимая в руках манишку. В глазах женщины он прочел секундную вспышку превосходства и насмешку, которая уничтожила его. Но почти в то же мгновение она с грустью произнесла:
– Почему невозможно? Я жива, я спаслась, я последовала за своим мужем на Кипр, а он – вот что невозможно – пытается опозорить меня перед всеми, выставляя растрепанной и с непокрытой головой на всеобщее обозрение. За что, Николо, ты так ненавидишь меня? – донна Анна начала свою речь спокойно, но вскоре слезы полились у нее из глаз, и она, закрыв лицо руками, шагнула к подошедшему отцу Джакомо, словно хотела укрыться за ним.
– Как вам не стыдно обращаться так с донной! Она еще не совсем оправилась от пережитого, а вы уже доставляете ей новые страдания, – отец Джакомо с упреком посмотрел на Николо.
Висконти казалось, что он сходит с ума. Женщина удивительно была похожа на его жену, однако он чувствовал и знал, что это не она, – но как доказать это? Он отошел было в сторону и тут же вновь повернулся к донне, загоревшись от смутной надежды.
– Я знаю, как проверить, моя ты жена или нет. На левой руке Анны есть родинки, которые похожи по расположению на созвездие Малой Медведицы, – семь маленьких родинок, расположенных, как звезды на небе.
– Я протестую, – на сцене появился новый персонаж: мужчина в черном бархатном костюме, с лукавым взглядом. Он величественным движением тряхнул головой, чтобы убрать падающие на лоб черные кудри. – Как дядя донны Анны, я решительно против подобного прилюдного издевательства над моей племянницей.
– Кто? – не веря своим ушам, спросил Николо, но, посмотрев внимательней на таинственного незнакомца в черном и встретившись с его насмешливым взглядом, внезапно вспомнил: – Ах, да… Герцог д'Эсте… И все же я требую доказательств, потому что вы тоже можете заблуждаться по поводу того, кто такая эта женщина. Уверены ли вы, что это и есть Анна Висконти, урожденная д'Эсте? Я сомневаюсь. Ну же, сударыня, покажите ваше созвездие!!! – он был уверен, что поймал женщину на лжи. Она гордо смотрела на него, отстранившись от отца Джакомо, высоко подняв голову, такая же надменная, как и Герцог. Она не боялась его, это он видел ясно, но решил, что если она сейчас начнет выкручиваться и уклоняться от предъявления доказательств, он оторвет рукав.
– Давайте прервемся, – прозвучал голос короля. – Мне кажется, что нужно дать время дону Висконти привыкнуть к тому, что его жена, по которой, мы не сомневаемся, он скорбел, чудесным образом спаслась от разбойников.
Донна Анна повернулась к королю и голосом, в котором прорывалось то и дело сдерживаемое негодование, произнесла:
– Сир, я думаю, что стоит раз и навсегда разрешить все сомнения. Для меня было бы невыносимым, чтобы хоть кто-нибудь в этом зале сомневался в моем истинном происхождении. Я предпочитаю переступить через гордость и достоинство и доказать всем, что я Анна Висконти, урожденная д'Эсте.
– Донна Анна, остановитесь, – Герцог попытался помешать, но уже было поздно, донна Анна расстегнула пуговицы на левом рукаве и обнажила руку по локоть.
– С меня сорвали накидку, теперь вынуждают обнажить руки – что ж, я согласна, смотрите все! Я – донна Анна д'Эсте! И пусть лгуном прослывет тот, кто посмеет отрицать это!!!
Висконти схватил руку донны Анны и грубо потянул жену к себе: семь родинок действительно походили на созвездие Малой Медведицы. Герцог тоже, не веря своим глазам, глянул на руку донны Анны, потом ошарашено посмотрел ей прямо в лицо, но та лишь сдержанно улыбнулась. Николо Висконти ничего не понимал. Родинки были на месте, но повернуты были в другую сторону.
– Ведьма! – тихо сказал он ей. – Как тебе это удалось?
– Довольно, дон Висконти, я долго терпел ваше отвратительное обращение с моей племянницей, но больше не намерен спускать вам это с рук. Отныне я не подпущу вас к донне Анне! Ваше недоверие, по крайней мере, оскорбительно! – Герцог снова взял ситуацию под контроль.
– Донна Анна, – Людовик приподнялся с кресла, устав наблюдать за происходящим. Поворот событий не пришелся ему по вкусу, миролюбие и стремление избежать скандала взяли верх над терпением и интересом к необычным событиям, развернувшимся перед ним. – Я прошу вас, успокойтесь, я уверен, причиной подобного поведения вашего мужа было удивление и внезапность вашего появления. Расскажите нам, как вам удалось спастись?
Донна Анна благодарно улыбнулась королю, Альфонс Пуатьерский подошел к ней вновь и помог сесть на одно из кресел метрах в десяти от короля. Королева и графини подошли ближе, чтобы послушать удивительную историю. Донна была признана отчаянной женщиной, храброй и хранимой провидением, потому что ее спасение было необычным, даже чудесным.
Донна Анна, благодаря теплому приему короля, быстро вошла в круг первых лиц двора, а ее дядя ловко подсуетился, и Карл Анжуйский отдал им под жилье прехорошенький домик, соединенный с соседним домом галереей, под которой был проход на общий двор к конюшням. Соседний дом занимал граф де ла Марш – приближенный короля и один из лучших военных командиров французской армии.
Мы разместились в доме в тот же день, едва вернувшись с королевского обеда. Дом был красивым, с оригинальной планировкой: разделенный на две части застекленной галереей, с арками и колоннами внизу, и казался очень большим. Комнаты были светлыми, просторными и уютными. Очень повезло, что нашелся домик для нашей компании, потому что практически все рыцари жили в шатрах, ибо разместить такую большую армию в городе не представлялось возможным. Катя и Вадик, к великому взаимному удовольствию, расположились в разных комнатах по обе стороны от моей, Герцог и Август занимали большую комнату в самом конце коридора. Вообще мы заметили, что эти двое редко расставались друг с другом, как истинные близнецы, черпая друг в друге тепло и внимание. Иногда создавалось впечатление, что, долгое время пребывая друг без друга, они начинали меняться внешне. Их лица казались усталыми, постаревшими, осунувшимися, под глазами ложились тени, но стоило им встретиться, как резкие линии на лицах разглаживались, и они снова были полны энергии.
Я так устала от всего, через что мне пришлось пройти в тот день, что, едва найдя свою комнату, упала на кровать и заснула под возмущенные возгласы Николетты, которая пыталась помочь мне раздеться, но не успела – я уже легла и не желала подниматься. Стоит отдать ей должное: она меня накрыла сверху покрывалом, так что я проспала крепко около часа и, поднявшись, пошла искать остальных, чтобы поделиться впечатлениями о прошедшем дне.
