– Куда мы сейчас? – шепотом спросила Алена.
– В администрацию. Обычно там есть наготове пара комнат, где можно переночевать…
– И как ты объяснишь? Они знают про Лигу?
– Какая Лига, – усмехнулся Геор, доставая из нагрудного кармана вчетверо сложенный лист. – Я сотрудник сельскохозяйственного НИИ, пишу диссертацию о почвах!
Женщина с пирожками старательно делала вид, что не подслушивает, но тут не выдержала.
– Молодые люди! Молодые люди! Я краем уха ваш разговор зацепила, извиняйте… Так вам комната нужна? Я сдаю как раз! Недорого и уютно. Заселят вас в клоповник какой, потом не жалуйтесь! А у меня и молочко свое, и сметанка. Девчулю откормим, а то бледненькая какая, одни глаза!
Геор подозрительно прищурился, пытаясь почувствовать неладное. Но нет, обычная тетка, с притухшей жизненной силой. Посмотрел на Алену, та пожала плечами: мол, мне все равно, можно и у нее остановиться. Геор посмотрел еще более выразительно, тогда только тварюшка сообразила, прикусила губу, покачала головой: нет, я ее не трону.
– Это как выдохшийся квас пить после вина… – обиженно пробормотала она.
– Я, значит, вино? – усмехнулся Геор.
Алена улыбнулась:
– Лучше!
Женщина быстро сложила пирожки в корзинку, укрыла газетой и повела за собой. Асфальтовая дорога скоро закончилась, по бокам потянулись приземистые частные домики, огородики за изгородями.
Геор оглядывался, стараясь запомнить все: пригодится. Наметанный взгляд охотника подмечал странное: из домов выходили люди и провожали приезжих долгими взглядами. Но Геор объяснил это тем, что гости посещали Черновку нечасто, а людям всегда свойственно любопытство.
– Располагайтеся!
«Недорогая и уютная» комната больше напоминала чулан, пахнущий сыростью. Единственное крошечное окошко под потолком едва пропускало свет. Кровать тоже была единственная, правда, широкая, пышная, с горкой подушек и венчающей их кружевной салфеткой.
– Вы предлагаете нам с коллегой ночевать на одной кровати? – хмуро поинтересовался Геор.
Хозяйка удивленно всплеснула руками.
– Ой, а я думала… А и ладно! Сейчас я матрасик принесу!
Сказано – сделано. С чердака явился тощий тюфяк, плюхнулся блином на пол. Алена потянула Геора за рукав.
– Ты зачем? – прошептала она едва слышно. – Я ведь не сплю.
Геор, признаться, совершенно об этом забыл.
– Нечего!.. – проворчал он мрачно, но объяснять не стал.
*** 22 ***
До вечера оставалось время, поэтому Геор решил побродить по округе, разведать, в какой стороне поле, засеянное озимой рожью. Судя по карте, которую отдел аналитиков перед отъездом скинул ему на телефон, до поля путь не самый близкий, а с Аленой не меньше часа придется добираться. Бросать ее одну в незнакомом доме охотник не решался и даже сам не понимал, за кого волнуется больше – за дородную хозяйку или за худенькую тварюшку.
Торговка пирожками окликнула гостей, когда те были уже у порога.
– А давайте-ка молочка! Вот молочка вам налила!
Геор сдержанно поблагодарил и утянул за собой Алену, которая, смущаясь напором хозяйки, уже собиралась пригубить молока.
Пахло нагретой солнцем травой, молодыми листьями. Пахло и навозом, куда без этого. Но когда вышли за околицу, воздух сделался чист и свеж, точно ручей. Пошли не торопясь. Геор так давно не проводил время на природе, что в эту секунду был почти рад бесполезной, казалось бы, командировке. Сорвал травинку, сунул в рот, ощутил на языке горьковатый сок. Краем глаза заметил, что на балетки Алены налипли комья грязи: земля за городом оказалась жирная, влажная. Алена молчала, не возмущалась, а впрочем, будто и не замечала неудобства. Вздохнув про себя, Геор подумал, что на ночь надо будет почистить ей обувь, а потом все же прикупить кроссовки, вся весна впереди.
По обе стороны от грунтовой дороги чернели вспаханные поля, и лишь вдалеке изумрудной зеленью горели озимые всходы. Рожь уже подросла, поднялась. Если полевка действительно здесь, то обнаружить ее будет легко по лежкам – пятнам побуревших, высохших стеблей. Но дело подождет до завтра.
Вернулись в сумерках. Хозяйка ушла в свою комнату, оставив для постояльцев на столе пироги, укрытые полотенцем, и молоко в кувшине. Геор сжевал несколько пирогов с картошкой.
– Одно плохо, – пожаловался он Алене. – Мяса нет!
Вместо молока запил водой – деревянная кадушка с плавающим поверху ковшом стояла тут же, на скамейке. Геор с детства не выносил молока.
Запах плесени в комнате к вечеру усилился, по полу тянуло холодом. Геор с неудовольствием посмотрел на босые ноги Алены, но потом вспомнил, что сероглазая девчонка рядом с ним – нечисть и простуда ей не грозит. Самое страшное, что с ней могло произойти, уже произошло. Разозлился на себя за странные мысли, разметал подушки и прямо в брюках рухнул поверх одеяла, собранного из лоскутков.
Он бодрствовал уже больше суток и потому провалился в сон, едва прилег. Открыл глаза в кромешной темноте – сквозь забытье он слышал шаги, скрип половиц, но чутье охотника молчало, а значит, и Геор не стал раздумывать над тем, с чего бы хозяйке приспичило бродить ночью у двери гостевой спальни.
Приподнялся на локте, отыскивая взглядом баньши. Тварюшка лежала на тонком матрасике, поджав ноги и обхватив колени.
– Немножко холодно, – объяснила она, заметив, что Геор на нее смотрит. – Я когда в парке очнулась… Ну, тогда… Тоже было очень холодно, а я босая. Но я ходила и бегала, на месте не стояла – сразу легче становилось. А тут не попрыгаешь ведь, и книги нет, чтобы отвлечься… Я тебя разбудила?
Раньше охотник никогда не задумывался, что нечисть чувствует тепло и холод, прикосновения и боль… Признаться, он бы отлично и дальше жил без этого знания, но теперь забыть об этом уже не получалось.
Геор встал, сдернул с кровати одеяло, завернул в него Алену и поднял на руки. Баньши казалась невесомой, будто перышко, он почти не ощущал ее вес. Бурча под нос что-то о тварюшках, которые не могут по-человечески сказать о том, что на полу им неуютно, плюхнул на кровать и притиснул поближе к стене, лег рядом, повернувшись спиной.
– Зачем ты… это все? – тихо спросила она, когда охотник уже снова начал соскальзывать в сон.
– Да фиг знает, – честно сознался тот.
Когда проснулся окончательно, за тусклым пыльным оконцем уже посветлело, хотя в комнатушке сохранялась полутьма, нагоняющая дремоту. Геор потянулся за телефоном, уверенный, что еще раннее утро, и тут же вскочил на ноги: часы на дисплее сообщали о том, что уже одиннадцатый час.
Алены рядом не было. Он метнулся в соседнюю комнату, взгляд его, должно быть, показался хозяйке безумным, потому что она, увидев постояльца, отпрянула. Выскочил в прихожую – у двери стояли его заляпанные грязью берцы, а балетки исчезли.
