– Эээ… об обучении. Я подумал, раз мы никуда не идем, можем начать занятие.
Лицо Катарины озарилось радостью.
– Правда? Здорово! Давай начнем.
– У сирен есть несколько уровней воздействия. Не всем доступны все уровни, ты это со временем научишься чувствовать и даже слышать. Первый уровень самый простой, доступный даже обычным людям, если их обучить: приятный голос. Он притягивает внимание, но никакого воздействия не несет. Приятный голос используют практически всегда. Вот сейчас, когда я говорю с тобой, тебе приятен мой голос?
– У тебя он очень глубокий и… солнечный, теплый, – задумалась Катя. – А мой?
– У тебя он сочный, вкусный, очень женский. Второй уровень – воздействие на публику для вызова симпатии. Такие голоса очаровывают надолго. Хочется слушать и слушать. Соломея поет на этом тембре, и публика рвется на ее концерты. Ее песни постоянно крутят по радио. Потому что ее хотят слышать. Она вплетает в голос эмоции радости, вдохновения, легкого флирта. Ты действовала на этом уровне в отеле, когда просила список тех, кто ночевал. Тебе могли отказать, но ты вызывала симпатию, плюс ты внучка заказчика. Третий уровень – это уже манипулятивное воздействие. Сирена влияет голосом на волю человека. При этом человек действует самостоятельно. Просто соглашается с сиреной.
– Это как я вчера усадила Рика? Он сам решил послушаться?
– Да. Эти три уровня мы используем очень часто. Кто для заключения сделок, кто для личной жизни.
– Когда Мигель пытался меня склонить к решению, это был третий уровень?
– Нет, это уже был четвертый уровень. Человек все еще не под гипнозом, но его воля подавлена. Он соглашается с любым предложением сирены. И считает это согласие добровольным. Пятый уровень – это гипноз. Это тот момент, когда я тебе приказывал меня целовать, – глаза Лукаса вдруг потемнели, словно ему было неприятно об этом вспоминать.
– Да, я тогда не помнила, как оказалась на тебе, – улыбнулась Катя.
Парень взъерошил волосы и открыл окно.
– Душно, – объяснил он. – Да, именно так. Гипноз – тяжелый навык и опасный. Но есть еще более интересные уровни – массового внушения. Способность двигать умами огромного количества людей. И другие. Это самые опасные уровни, и ими владеют немногие.
– А то, что случилось между мной и Соломеей?
– Это поединок сирен. Сирены могут наносить друг другу повреждения, действуя голосом. Но обычно не смертельные. Это как получить пощечину. Неприятно, но не опасно. У тебя получилось сильно: похоже, ты имеешь способность накапливать энергию, которую мы выбрасываем. Это редкость, но вполне объяснимо для наследницы Анхеля.
– Кстати, Лукас, а почему Анхель назначил тебя наследником и опекуном? Как я понимаю по удивлению остальных, ты не был его воспитанником.
– Не был.
Лукас отвел взгляд, а потом и вовсе отвернулся, подошел снова к окну.
Катя помедлила, но потом приблизилась к парню и слегка дотронулась ладонью до его плеча.
– Не хочешь говорить? Я пойму.
– Меня зовут Лукас Пардо Монтоньери, – неохотно ответил парень. – Я – породистая сирена. Если так можно выразиться. Мои предки начали заключать союзы только между сиренами в надежде сделать их способности более… яркими. Я – продукт этого… скрещивания.
В его голосе слышалось презрение к самому себе.
– И у тебя есть эти способности?
Лукас усмехнулся.
– Гипноз – это детский лепет для меня. Я сбежал из семьи, как только накопил средства. Уехал в Барселону. Примкнул к местному сообществу, потому что под контролем Анхеля оно было самым спокойным и миролюбивым.
– Анхель знал, кто ты?
– Да. Он единственный знал. Теперь, думаю, догадывается граф Аранда. Он не знал моего полного имени до вчерашнего дня. Поверь, Катарина, я пытаюсь вести нормальный образ жизни, когда не связан работой. Не хочу чувствовать себя тем, кем, по сути, являюсь. Манипулятором.
– У тебя есть семья?
– Нет. Пока нет. Но мне бы хотелось встретить обычную девушку, завести нормальную семью.
– Спасибо, что рассказал.
Кате очень хотелось обнять его, таким несчастным он ей казался. Но она сдержалась.
– Так что, учиться будем? – поменял тему Лукас.
– Будем, – Катя улыбнулась ему.
– Первые три уровня ты уже знаешь. Вернемся к гипнозу. Защита тебе известна. Займемся самим способом внушения.
Обучать Катарину было очень плохой идеей. Слишком велико было искушение взять над ней полный контроль.
– Не пускай меня в свои мысли, – напомнил он. И снова восхитился красотой ее защиты – словно тонкая аура вокруг кожи.
– Как у тебя это получается? – не выдержал он. – Я учил тебя грубой топорной защите, а ты преобразовала ее в тонкую прочную оболочку.
– Не знаю, – девушка пожала плечами. – Просто мне легче представлять, что защита облегает меня, как одежда или кожа. Защита стаканом дается с трудом, – она засмеялась.
– Обними меня, – приказал он на низкой частоте гипноза.
Он увидел, как серебристые нити попытались проникнуть через ее оболочку, но рассеялись, едва коснувшись ее. Он хотел похвалить ее, но тут Катарина шагнула к нему и обняла.
Она рядом с ним была такой маленькой, что лицо уткнулось ему в грудь.
– Что ты делаешь?! – Лукас боялся двигаться. – Ты же не под гипнозом.
– Нет, – призналась она. – Но ты все утро какой-то грустный.
– Катарина, – он мягко высвободился из ее объятия. – Не вводи меня в искушение. Если гипноз разрушен, не выполняй указаний.
Она кивнула, но при этом сапфировые глаза ее хитро блеснули. Как он сказал? «Не вводи в искушение?» Надо же сморозить такое! Рядом с ней надо подбирать слова. Больше никаких контактов.
– Принеси мне стакан воды, – она была не готова к его атаке и послушно пошла на кухню.
Лукас провел рукой по лбу, пытаясь сосредоточиться. Как не опуститься, как не поддаться искушению, когда она такая послушная? Ее можно целовать до потери дыхания, можно ласкать, можно раздеть…
Он взвыл от собственного бессилия. Когда она встала перед ним со стаканом воды, он долго смотрел на нее. Какая же она красивая, милая, так и не скажешь, что перед ним хищница-сирена. Почему они не встретились при других обстоятельствах? Почему не в очереди в кино, не в супермаркете, столкнувшись тележками, не в кафе?
– Очнись, – сказал он, преодолев самого себя.
Она увидела стакан в руке и засмеялась.
– Тебе удалось! Все потому, что я не была готова.
– Ты должна быть всегда готова к опасности, Катарина. Таков мир сирен, – сухо ответил он. – Продолжим урок чуть позже, у меня болит рана.
