Когда Ардо заговорил с ним, Лукас через силу повернулся к нему и увидел, как побледнел ликвидатор: лицо у Лукаса было неузнаваемо искажено.
Лукас бросился наперерез одной из машин, ввел в подавленное состояние водителя и велел ему преследовать машину Ардо.
Катя очнулась от рвотных позывов, кто-то придерживал ее за ворот рубашки, пока ее рвало в ведро. Вокруг царил полумрак, только горел торшер с красным колпаком, деля все на красное и черное. Черными были фигуры мужчин вокруг. Красной – кожа на связанных руках, ее белая рубашка. Вся атмосфера была психоделической, а может, то было действие наркотика, которым ее усыпили. Катя не была уверена. Выпив воды из поднесенного стакана, она предпочла сделать вид, что снова проваливается в сон. Ей действительно было плохо, все кружилось вокруг и искажалось, но она слышала, как переговариваются похитители, и решила пока постараться нарыть из их разговоров как можно больше информации.
Они не пытались ее растормошить, видимо, им была на руку ее покорность и одурманенность.
– Что теперь будет? – она узнала голос Мигеля.
– Ничего, – Маркус по-хозяйски зарыл пальцы в волосы Кати. – Малышку изучат, проведут анализы, если ее генетические данные соответствуют категории, ее отдадут в пару к высшему составу клана. На размножение.
Катя внутренне передернулась от такой перспективы. Ну уж нет, лучше умереть.
– Я имел в виду, что будет со мной? – голос Мигеля звучал нервно и дерганно.
«Он их боится», – поняла Катя.
– Твоя галерея застрахована, получишь выплату за погром, устроим тебя работать в клане, – Маркус говорил равнодушно. – За помощь в приобретении малышки тебя вознаградят, не бойся.
– А если она будет против?
– Против? – Маркус засмеялся. – Кто ее спрашивает? Будет делать то, что велят.
– Ты же сам говорил, она сильная…
– Сильная, но на строптивых мы надеваем специальные ошейники, знаешь, как на собак, которые много лают? Парочка ударов электричеством, и она будет тише воды ниже травы.
Рука Маркуса залезла ей в ворот рубашки. Катя старалась дышать размеренно, но все это было омерзительно, хотелось рвануться, закричать, но она продолжала лежать тихо.
– Подождем до темноты, потом поедем в порт. На другой машине. Сядем на паром, и наше барселонское приключение подойдет к концу. С очень неплохим призом.
Он задрал ей юбку, Катя пошевелилась, будто просыпаясь, чтобы сбросить его руку.
– Маркус, потерпи, а то, может, она тебе не годится в пары, – засмеялся один из его товарищей.
– Надеешься, что тебе отдадут? – рыкнул Маркус.
– У меня неплохие шансы ее получить, если она не подойдет начальству, – ухмыльнулся тот в ответ.
Катя решила, что пора просыпаться. Избавляясь от руки Маркуса между ее ног, она повернулась на бок, потом села на связанные лодыжки и огляделась.
– Добро пожаловать в ад, дорогуша, – прошептал третий сирена из Темного клана.
В свете торшера было видно, что пространство маленькое, узкое, похожее на закуток.
– Нас тут четверо, не считая тебя, – голос Маркуса прозвучал совсем рядом. – И нам совершенно нечем заняться. Так что ты вовремя проснулась.
– Развлекать вас я не намерена. Отпустите, пока не поздно. Ардо и Лукас вас все равно найдут, – Катя старалась, чтобы голос звучал твердо.
В ответ сирены дружно заржали.
– Ты, кажется, не поняла, малышка, – Маркус схватил ее за волосы и подтянул к себе, – тебя никто не спасет. Ты наша. И принадлежишь Темному клану.
– Ты совершаешь преступление против кодекса сирен. Лукас – мой опекун, ты не имеешь права… – пощечина заставила ее замолчать.
– Возвращаю долг, – Маркус рванул ее рубашку, и Катя услышала, как рвется с треском ткань. – Подержите ее, ребята, кажется, ей надо показать, кто тут хозяин.
Он повалил ее на диван, она попыталась оттолкнуть его связанными ногами, за руки ее держали двое.
– Нет! – она возилась под ним, но он развел ее колени, пролез между ними, оказался в кольце ее связанных ног.
Катя билась, вырывалась, сирены ржали.
– Тебе не нужны трусики, детка, – послышался треск ткани, резинка больно вонзилась в ее кожу, потом лопнула. Она скорее почувствовала, чем услышала, как он раскрывает ширинку.
– Нет! Нет! Нет! Пожалуйста! Не надо! Пожалуйста!
Кричала, плакала, рвалась, но Маркус навалился на нее вплотную, и она почувствовала, как он упирается в нее, пытаясь войти.
Безумие захлестнуло ее, бездонное отчаяние, ярость, гнев, страх, боль от унижения и возмущение. Словно со стороны, ее сознание зафиксировало захват воздуха диафрагмой, перемыкание в горле со странной, незнакомой вибрацией в груди, а потом – оглушительный вопль, который вырвался из самой глубины ее существа, из темной, магической глубины, которую она раньше в себе не ощущала.
Лампочка торшера взорвалась, и стало темно.
Маркус вдруг обмяк на ней, один из тех, что держал ее за руки, упал сверху, больно ударив головой в живот. Другой глухо свалился на пол.
Катя зарыдала от испуга и облегчения, рыдала долго, потом начала пытаться откинуть с себя упавших без сознания сирен. Но они были слишком тяжелыми. В ужасе она поняла, что теперь оказалась зажатой ими.
– Мигель! Мигель! – позвала она. Но в ответ слышалась только звенящая тишина.
Время от времени она начинала трепыхаться, пытаясь сбросить с себя тела, но потом затихала, потому что понимала, что это невозможно.
– Кто-нибудь! Помогите! Пожалуйста! – она кричала, плакала, а потом, когда голоса уже не было, просто шептала, дрожа. – Помогите… пожалуйста…
Шли часы, а парни не приходили в сознание. Все тело затекло. Она то и дело впадала в состояние полусна или полубреда. И тогда ей начинало казаться, что они начинают шевелиться или что она слышит какие-то звуки снаружи. Но потом снова наступало отупение.
Порой сознание возвращалось, она с новыми силами вгрызалась в веревку на руках, пыталась перекусить ее, порвать, но потом понимала, что это бесполезно.
Вскоре страх, что ее мучители вот-вот придут в себя, сменился ужасом оттого, что они так долго неподвижны. Она попыталась нащупать пульс у Маркуса, но не нашла его, да еще он ей показался каким-то странным на ощупь. Холодным.
Дрожь пробежала по ее телу. Они мертвы. Она убила их, их всех.
Глава 28
Она потеряла счет времени. Сознание то уплывало, то возвращалось. Кругом постоянно было темно и тихо. Трупы лежали на ней, веревки стягивали руки и ноги. Все тело так затекло, что она почти не ощущала ног. Она уже даже не шевелилась. Только слезы текли из глаз.
