От визга верзила вздрогнул и обернулся.
Я попятилась и поспешно закрыла дверь, не в силах забыть, чтó я только что увидела. Мой козел-сосед прекрасно снаряжен природой. Не до невольного вопля: «Ты что, в порно снимаешься?», а до успокоительной мысли: «Ничего, я эластичная». А еще мне показалось, что он справлял нужду и одновременно справлялся с утренней эрекцией. Я и не подозревала, что такое возможно.
За дверью послышался леденящий душу вопль и грохот. Визжала уже не я, значит, орал сосед. Должно быть, я испугала его не меньше, чем он меня.
– Блин, и что мне теперь делать? – спросила я стену, припав ухом к двери. Из туалета слышались стоны и всхлипывания. – С тобой там все нормально?
– Нет, – с трудом выговорил он, продолжая стонать.
– Тогда я вхожу, – предупредила я. Не оставлять же его в моем туалете – мне вообще-то на работу надо!
Повернув ручку, я приоткрыла дверь и поглядела в щель. Верзила тяжело опирался о столешницу с раковиной. Я открыла дверь пошире и поморщилась: надо же, обрызгал все сиденье! А может, и зеркало окатил! Гадость какая… Ну хоть на пол не надул, и за то спасибо. Паника прошла, сменившись вчерашней жалостью, и я начала замечать кое-какие детали. Сосед стоял в одних трусах с ярко-желтой надписью «Осторожно!», как на полицейской ленте, которой оцепляют место преступления. А ведь вчера на диване я оставила поганца полностью одетым!
Если через прилифтовый холл сосед казался здоровенным, то вблизи это какая-то гора мышц. Мускулы, мускулы, и все подтянутые и тугие. Да он просто огромный! И занимает почти всю мою ванную.
Судя по дыханию разъяренного быка, ему еще и больно. Это, правда, не объясняло, куда делась остальная одежда, но это я выясню позже.
– Что тебе дать? – спросила я. На пошлость его сейчас не хватит.
– Я не дотянусь до костылей, – он показал на стену у раковины с другой стороны. Не особо далеко, но, видимо, ему больно было двигаться.
Я перегнулась через соседа и сперва опустила крышку унитаза, а потом схватила костыли и пристроила к нему по бокам. Получилось довольно неловко, потому что верзила стоял к унитазу лицом, а мне пришлось подойти вплотную. Я задевала его ступни своими, что было как-то странно, но с этим уже ничего нельзя было поделать.
Верзила схватился за перекладины костылей и выдал целый поток ругательств, медленно выпрямившись.
Как реабилитолог и физиотерапевт, я обязана знать, как действовать, но обычно мои пациенты одеты, не пугают меня до полусмерти и не оскорбляют при каждой встрече. Сосед весил, наверное, вдвое больше меня. Я подхватила его под мышки, чтобы… ну, не знаю, поддержать?
– Ты что делаешь?!
– Помогаю, – ответила я ему в спину. Удивительно проработанную, теплую, твердую, мускулистую спину.
– Усевшись мне на закорки? – прокряхтел он.
Я отступила – ну и черт с ним, как хочет. Сосед пошатнулся и выронил костыль, схватившись за столешницу. Надеюсь, ему попался участок, облитый его собственной мочой.
– Может, присядешь, пока ничего не сломал? – не выдержала я.
– Я пытаюсь, а ты, блин, вторгаешься в мое личное пространство!
– Да я к тебе даже не прикоснулась! Что ж ты такой засранец-то, а?
– Потому что мне больно! Ты вот отчего такая морально распущенная и разбиваешь чужую семью?
– Чего?!
Он развернулся – опять-таки куда ловчее, чем можно ожидать от мужика таких габаритов и в таком состоянии, и я на минуту забыла бред о разрушительнице семей, потому что сосед с размаху заехал мне костылем по голени. Пусть там резиновый наконечник, но больно как не знаю что!
Я упала на задницу, схватившись за ногу, а сосед медленно опустился на закрытое сиденье унитаза.
– Уй-я! Ты обалдел?
Вот что получаешь за проявленную доброту к красивому мужику с нутром богомола!
С пола открывался отличный обзор расставленных ног соседа – желтая надпись «Осторожно!» приходилась почти на уровне глаз. Это отвлекало, но я наконец разглядела, что причиняет этому парню нешуточную боль.
– Елки-моталки, это как тебя угораздило?
Внутренняя поверхность левого бедра представляла собой сплошную черно-багровую гематому, переходившую к колену в густую синеву.
– Ударился.
– Как ты получил такую травму паха? Чем ты занимался?
Я никогда ничего подобного не видела, даже в медицинских учебниках и в интернете на видео.
– Груши околачивал!
– Это какая-то постельная игра?
Господи, с какой же женщиной он кувыркался?!
Сосед вытаращил глаза:
– При чем тут секс, это на льду, во время игры!
– Ты хоккеист?!
– А то кто же? – верзила глядел на меня, как на идиотку.
– Профессионал?
У него дрогнули губы:
– Ну.
Брови у меня поползли к волосам.
– Ты играешь в новой сборной Сиэтла?!
– Играю, – он будто ждал какой-то реакции. Эр Джей мог и предупредить, что сосед в пентхаусе – игрок его же команды. А может, это мне пора научиться складывать два и два… И тут я вспомнила эпизод, увиденный вчера по телику.
– Так ты Уинслоу, номер сорок два?
– Угу.
– Слушай, с таким отношением ты долго будешь следить за игрой со скамьи запасных. Сюда же надо лед прикладывать!
Во мне проснулся физиотерапевт. Я подалась ближе, раздвинула ему колени и внимательно осмотрела синяк, ощупывая твердое бедро. Под теплой кожей напряглись мышцы, пока я осторожно пальпировала края гематомы. Да, травма серьезная. С удовольствием займусь реабилитацией такого пациента!
– А-а-а! Что ты себе позволяешь? – собакой зарычал сосед-козел.
– Не волнуйся, я специалист.
Глава 9. Ну ошибся малость…
Бишоп
Боль была жуткая – во рту появилась желчная горечь, на лбу выступил пот, а перед глазами замелькали точки. Во-первых, я не принимал обезболивающего со вчерашнего вечера, а во-вторых, между бедер у меня ползала на коленках боуменовская любовница.
Она одета в одну из тех маек, бретельки которых я могу оторвать кончиком пальца, и спортивные шорты, не длиннее тех, в которых она выходит забрать утреннюю газету. Сквозь тонкий трикотин торчат соски. А декольте!.. Вот уж у кого декольте так декольте.
Тело начало реагировать на ее относительную неодетость и близость ее лица к моему члену. Ощущения оказались адские, я даже взвыл. А тут еще моральная дилемма… Я вышел из себя, потому что собственное тело реагировало недопустимым образом.
– Трахаться с хоккеистами – это не специальность, крошка, – процедил я сквозь зубы.
