А затем на берег одна за другой сошли «жертвы» Минотавра — семь юношей и семь девушек чуть старше шестнадцати лет. Все они были хорошо развиты физически, так как для игр с быком требовались не только большая смелость, но и незаурядные акробатические способности.
Конечно же, у себя в Микенах они уже упражнялись с животными, и для поездки на Крит отобрали самых лучших атлетов, но вся проблема заключалась в том, что для таврокатапсии по случаю «рождения» миноса предназначался особый бык — таврос. Таких быков разводили только на Крите. Священный таврос всегда был очень крупным, обладал особой свирепостью и имел огромные рога, за которые удобно хвататься во время смертельно опасной таврокатапсии.
Все микенцы, независимо от пола, были одеты в одежду, которая считалась новинкой — хитоны, подпоясанные простой верёвкой. Она была позаимствована у ионийцев и представляла собой рубаху-юбку. Хитоны были серого — траурного — цвета и не подшитые снизу. Такое платье могли носить или рабы, или те, кому предстояло умереть — как «жертвам» Минотавра.
Тем не менее жители Аминисо встретили микенцев приветственными возгласами, надели им на головы цветочные венки, а правитель пригласил их на праздничную трапезу. Что касается вооружённых микенцев, то лишь некоторые из них сошли на берег, да и то под присмотром воинов Крита. Жители острова опасались грубых и жестоких гостей, которые давно зарились на богатства миноса, но флот у них был слабоват, поэтому если когда и случались стычки с микенцами, то только в море, ведь пиратствовали обе стороны. Захват чужого судна не считался преступлением и ни в коей мере не отражался на отношениях между двумя государствами. Не можешь постоять за себя, оставайся на суше и паси коз.
— Всё, здесь больше смотреть не на что, — несколько разочарованно сказал Даро, когда юные микенцы начали подниматься к вилле правителя Аминисо.
— Пора возвращаться в Коносо, — озабоченно хмурясь, ответил Атано. — Мать, поди, волнуется…
— Но ты ведь сказал ей, куда идёшь?
— Сказал. Да вот только я не предполагал, что задержусь.
— Ну что же, тогда уходим…
Даро нахмурился — ему хотелось ещё побыть у деда в гостях, но бросать друга нельзя. Неожиданно ему в голову пришла интересная мысль, и он, понизив голос, чтобы Акару не услышал, молвил:
— А не хочешь ли немного развлечься?
— Это как? — заинтересованно спросил Атано; он знал, что его друг — большой выдумщик, с ним никогда не соскучишься.
— Навестим наставника Апикаразоро!
— О-о… — Глаза Атано загорелись, как два уголька в ночи.
И он утвердительно, с радостью кивнул головой.
Глава 4
ОПАСНОЕ РАЗВЛЕЧЕНИЕ
Жрец-наставник Апикаразоро, управитель Бычьего двора, главной обязанностью которого было поддержание порядка в своём обширном хозяйстве, а также обучение юношей и девушек Крита обращению со священными быками, наблюдал за группой мальчиков, которые развлекались перед началом занятий как могли. Один из них, видимо, самый смелый (и глупый! — сердито подумал жрец; но останавливать его не стал), вошёл в загон, где в тенёчке под небольшим навесом прохлаждался бык-ветеран, обычно использующийся в учебном процессе.
Бык был старым и мудрым; в конечном итоге он понял, что люди не сражаются с ним, а играют и от него требовалось лишь одно — явить им свою неукротимость и свирепость, что с годами давалось всё сложнее и сложнее. Наверное, ему очень хотелось понежиться в полном покое и хорошо бы на зелёном лугу, подальше от людей, но его и в достаточно просторном стойле холили и лелеяли, кормили отборной травой и дроблёным ячменём и давали пить только чистую, очень вкусную воду из горного источника.
Увидев перед собой маленького человечка, бык поначалу опешил — это что ещё за диво?! Какое-то время он задумчиво разглядывал мальчика, а затем презрительно отвернулся от него и продолжил неспешно двигать челюстями, пережёвывая охапку свежей травы, которую рабы накосили утром большими серпами. Однако нарушивший его покой маленький человечек был настырным и нахальным. Он начал дразнить быка (скакать, как козлёнок, блеять, лаять по-собачьи, корчить страшные рожицы), а затем и вовсе совершил недопустимое — взял палку и ткнул ему в нос. Это было самое больное место любого парнокопытного животного, и тут уж бык не вытерпел надругательств над своим достоинством.
Взревев, он выскочил из-под навеса и начал рыть землю огромным копытом. Бык был страшен в гневе, и даже опытный жрец-наставник не мог точно определить, наигранная его ярость или натуральная. Апикаразоро встревожился и уже хотел вмешаться, чтобы предотвратить неизбежную трагедию, — он хорошо понимал состояние быка и видел, что тот и впрямь может натворить бед — но не успел. Маленький наглец начал пританцовывать перед рассерженным быком и размахивать палкой, что и вовсе взбесило животное.
Нагнув голову и выставив вперёд свои огромные рога цвета светлого янтаря со спиленными острыми концами, бык ринулся вперёд с устрашающей мощью. Казалось, что ещё миг, и он просто размажет мальчика по каменистой земле загона. Со стороны могло показаться, что парнишка сильно напуган; он уронил палку и стоял перед быком неподвижно, как истукан, даже не пытаясь отскочить в сторону, убежать или забраться на ограду загона.
Вот бык уже рядом… ещё немного — и он подденет мальчика на рога (они хоть и были не востры, но всё равно хрупкое тельце могут проткнуть насквозь; что будет дальше, страшно даже представить). Но тут юный храбрец резко упал перед животным на колени, прогнулся назад, и опешивший бык, вместо того чтобы расправиться со своим обидчиком, расставил пошире ноги, дабы не споткнуться о неожиданное препятствие, и по инерции пронёсся над ним, как ураган, потому что не мог достать своего обидчика рогами. Мальчик мигом вскочил на ноги, вскинул руки над головой, и от его пронзительного победного клича в ушах жреца зазвенело, тем более что завопили и другие ученики, приветствуя победу своего товарища.
— А помнишь?.. — с лёгким вздохом сказал Атано.
Он и Даро подошли к загону незаметно для Апикаразоро и наблюдали всё увлекательное действо от начала до конца.
— Ещё бы, — улыбнувшись, ответил Даро.
Подобные «выступления», конечно же, были запрещены, но мальчики всегда ухитрялись продемонстрировать свою храбрость таким образом. Иногда это кончалось трагически, и тогда родителям говорили, что их дитя забрали к себе боги, что считалось почётным. Тем не менее ни у кого не было желания попасть на бычьи рога, даже у самых отчаянных. Прежде чем встать перед быком, ученики долго тренировались и уже хорошо знали его повадки.
Конечно же, и Даро, и Атано прошли это испытание. Притом не с быком-ветераном, а с настоящим зверем, которому предстояла таврокатапсия. Это было верхом неблагоразумия, но разве можно ждать от юнцов здравомыслия?
— Кого я вижу! — раздалось рядом. — Неразлучная пара…
Они дружно обернулись и увидели улыбающееся лицо Апикаразоро. Даро и Атано были его лучшими учениками, хотя поначалу они ходили на занятия тайком — родители не пускали. Ведь Даро был единственным наследником Видамаро, и он не хотел рисковать. А отец Атано считал, что каждый должен заниматься своим делом; его сын будет строить дома и работать с камнем, а играть с быками — это обязанность специально обученных танцоров-акробатов, в основном выходцев из высшего сословия, ведь священный ритуал был для них большой честью и шансом занять в будущем высокий пост.
