Три дня и три ночи шла борьба за жизнь Видамаро. Его подняли из пещеры наверх и устроили в шалаше, сплетённом из пахучих веток можжевельника. Вечнозелёный маленький кипарис обладал многими целебными свойствами, а главное — отпугивал змей. Несмотря на то что змея на Крите считалась священной, её укус для кибернетоса с его сильно ослабленным от ранения организмом мог быть смертельным. Жрецы умели лечить укушенного змеёй человека, но Видамаро был на грани между жизнью и смертью, поэтому его следовало оберегать от этой неприятности всеми доступными средствами.
Даро подметил, что жрецы лечили отца в основном мёдом. Ведь мёд, собранный в горах Дикти, обладал особыми целебными свойствами. Жрецы пропитывали им повязки, а также накладывали на рану мазь, в составе которой был мёд, рыбий жир (его присутствие Даро определил по запаху; конечно же объяснять ему что-либо никто бы из жрецов не стал) и какой-то желтоватый порошок. Кроме того, отцу давали медовое питьё вместе с травяными отварами и настойками и постоянно окуривали шалаш внутри дымом ароматических трав.
На третий день опухоль возле раны значительно уменьшилась, а болевые ощущения явно пошли на спад; Видамаро уже не стонал и не метался на своём ложе, представлявшем собой всё те же ветки можжевельника, укрытые бычьей шкурой, лежал спокойно и всё время спал. Что касается мёда, то, как объяснил юноше немало повоевавший в своей жизни Акару, это старый проверенный способ лечения глубоких колотых и резаных ран. Благодаря мёду рана остаётся чистой, не гноится, а из-за его способности притягивать влагу, медовые повязки не высыхают, и не прилипают к ранам, поэтому при перевязках новая нежная кожа не повреждается.
На четвёртый день отец проснулся и сразу же потребовал вина и еды. Подкрепившись, он наконец обратил внимание, что находится не дома, в своей опочивальне, а в горах.
— Дикти? — коротко спросил он Акару.
— Да, — ответил тот. — Священная пещера…
— Хорошо… — Видамаро с удовлетворённым видом закрыл глаза. — Будем жить…
С этого момента он начал выздоравливать на удивление быстро. Конечно же, тому способствовали лекарства и мёд священных пчёл гор Дикти, но главное — кибернетос искренне уверовал, что ему помогает сам Дивей, через своих жрецов. Даро не мог не отдать должное деду, который принял решение доставить отца к Диктейской пещере, хотя, судя по его ранению, это было чрезвычайно опасно.
Спустя две недели они возвратились в Коносо. Набравшийся сил Видамаро даже пытался идти пешком, но Акару категорически запретил, и отцу Даро пришлось проделать весь путь на носилках, словно он был Ниметийо, самым уважаемым жрецом Лабиринта, который нередко замещал правителя Крита во время разных священных церемоний, когда требовалось абсолютное следование древним традициям.
Глава 7
СТРОНГИЛИ
Не прошло и двух недель после возвращения домой из гор Дикти, как Видамаро снова засобирался в путь. Теперь уже недалеко — на один из островов Киклад, который принадлежал Криту и в древности, как уверяли старинные предания, был его метрополией
[57]. Остров напоминал своими очертаниями щит, вследствие чего и получил своё название — Стронгили
[58]. Он был настолько красивым и благоухающим, что финикийские мореплаватели, частые гости острова, назвали его Каллисте — Прекраснейшим. Будто бы там жила нимфа Каллисто
[59].
Даро уже приходилось бывать на Стронгили — когда он только начал осваивать свою профессию кормчего. И конечно же, вместе с дедом, который учил его всем морским премудростям, потому что застать отца дома было чрезвычайно трудно; он месяцами находился в море. Поэтому Даро знал, что на Стронгили бывают небывалой красоты закаты — всех оттенков багрового, оранжевого и алого, а иногда даже ярко-зелёного цвета. А уж красо́ты природы и вовсе поражали воображение любого человека, который впервые ступил на берег острова.
Растительный и животный мир Стронгили был настолько разнообразным, настолько отличался от того, который существовал на Крите, что и впрямь можно было поверить, будто остров создали боги, чтобы дать первый толчок для разумной жизни. А причиной всего этого многообразия и красоты была высокая гора посреди острова, над которой постоянно вился лёгкий дымок. Это был действующий вулкан — и счастье, и беда жителей Стронгили.
Счастье потому, что благодаря постоянному подогреву из подземных глубин природа острова фактически не была подвержена увяданию в зимний период и всегда цвела буйным цветом; да и зимы как таковой на Стронгили не существовало. Жители острова снимали за год по два-три урожая. А беда являлась к ним два-три раза в столетие, вырастая над горой высоким дымным столбом вулканического пепла и разбрасывая по виноградникам и огородам огромные камни. Из-за постоянных землетрясений и опасений за свою жизнь многие жители Стронгили перебрались в незапамятные времена на Крит, где застали немногочисленное племя кретов, которое постепенно воссоединилось с ними посредством брачных уз, и образовался новый народ.
Но и те, кто остался, не прогадали. Со временем вулкан стал беспокоить их всё меньше и меньше, а дымок над его жерлом воспринимался жителями Стронгили как ежедневное жертвенное воскурение главному богу острова Посейдону — Колебателю Земли. На острове всё осталось, как было издревле, — его потрясающие красоты и практически вечное лето.
Стронгили особенно славился своим вином. Виноград произрастал здесь тысячи лет, несмотря на то что частыми гостями острова были сильные ветры. Поэтому виноградный куст представлял собой лозу высотой не более полутора локтей, закрученную в форме кольца, а грозди винограда росли внутри этой своеобразной «корзины». Листья растения не давали перегреваться почве и способствовали орошению, так как они сохраняли выпавшую ночью росу. Особенно хорошим было сладкое вино, которое нельзя отыскать нигде, кроме как на Стронгили. Чтобы его сделать, после сбора винограда ягоды несколько дней вялили на солнце, отчего напиток получался сладким даже без добавления мёда.
Сладкое вино выдерживали в дубовых бочках не менее трёх лет, после чего выставляли на продажу. Но его было очень мало, поэтому стоило оно дорого. И всё равно торговцы выстраивались за сладким вином Стронгили в очередь, особенно мореплаватели Та-Кем, потому что его любили фараоны и жрецы Чёрной Земли и цена для них не имела никакого значения.
