К пьяницам (а они на острове были достаточно редким явлением) жители Стронгили с давних пор относились с презрением. Считалось, что человек, выпивший в меру, уподобляется соловью — он весел, прекрасный собеседник, может говорить умные речи, а также способен петь и плясать весь вечер. Если же выпить сверх меры — совсем чуток — то можно уподобиться льву, чья храбрость не знает границ. Ну, а ежели перебрать всякую меру, можно стать похожим на глупого бестолкового осла, который что-то мычит, бессвязно орёт и брыкается, пока его не отправят в «стойло» — подальше от приличных людей.
Видамаро привёз из Пунта столько разных товаров, что быстро продать всё на Крите не представлялось возможным. А он, выздоровев, жаждал отправиться в очередное путешествие, тем более что Акару уже подготовил для него много изделий мастеров Крита, среди которых вазы, амфоры и пифосы, пользующихся большим спросом у всех племён и народов Великого моря. Оставался единственный выход — отправиться на Стронгили, где жило много состоятельных людей, в том числе и правитель острова со своим двором.
Кибернетос рассчитывал управиться до праздника «рождения» миноса. Жители острова не так часто могли наблюдать за подобными торжествам, а уж Видамаро, постоянно находившийся в море, тем более.
Он наконец рассказал сыну, что с ним приключилось в плавании. Поначалу ему здорово везло. Прибыв в Айгюптос, он отыскал кормчего по имени Бакенхонсу, который был в Пунте, когда фараон снарядил в эти таинственные и богатые земли экспедицию. Кораблями командовал опытный флотоводец вельможа Хетепни-Пта, и она длилась год. А всё потому, что корабли долго не могли найти туда путь.
Как поведал отцу пьяненький Бакенхонсу, кораблей было шесть — все очень вместительные, с высоким поднятым носом и такой же высокой кормой, которая заканчивалась огромным цветком папируса, и мачтой с широким парусом. На афластоне и носу были установлены по два рулевых весла, чтобы успешно сопротивляться сильному течению и штормам, вдоль борта сидели гребцы, лучшие из лучших, и на каждом корабле находились хорошо вооружённые воины. Корабли были доверху нагружены оружием, украшениями, зеркалами, а в глиняных кувшинах везли высоко ценимое в Пунте вино Чёрной Земли.
Всё это Видамаро довелось выслушать только потому, что он хотел заполучить кормчего в качестве проводника любой ценой; он и так хорошо знал, как выглядят корабли Та-Кем. И в конечном итоге ему это удалось, хотя, проснувшись утром вдали от берега, незадачливый выпивоха сначала долго не мог понять, где он находится и кто с ним разговаривает, а когда узнал Видамаро и понял весь ужас своего положения, разразился страшными проклятиями. Но кувшин доброго критского вина и обещание щедрой оплаты его услуг сделали своё дело, и Бакенхонсу не подвёл, благодаря чему корабли Видамаро достаточно быстро добрались до Пунта. Он здорово помог Видамаро в общении с царём Пунта, так как знал язык неведомой земли. Правда, были и затруднения, связанные с тем, что кормчий в основном плавал по рекам и в море несколько терялся. Но богатый опыт Видамаро поспособствовал тому, что кормчий из Айгюптоса в конечном итоге вспомнил маршрут, которым следовали корабли под командованием Хетепни-Пта.
Небольшую флотилию Видамаро встретил на берегу сам царь Пунта, которого звали Пареху, — мощный бородатый мужчина в золотом чепце и необычной набедренной повязке, — и его супруга Ати, женщина невероятных размеров. Произошёл обмен дарами, во время которого Видамаро за свои товары получил не только желанные благовония, стоившие на Крите баснословно дорого, но и другие дары Земли Богов — слоновую кость, стволы чёрного дерева, антиу
[60], сенеджер
[61], золото и электрум
[62].
Царь Пунта, для которого появление никогда не виданных иноземцев-кефтиу было чем-то вроде священного праздника, предлагал Видамаро чёрных рабов, а также живых пантер, обезьян и жирафов, но кибернетос вежливо отказался, сославшись на размеры судов. Животных нужно кормить, притом хорошо, чтобы они выдержали длинный путь, а значит, брать для них запас еды, когда корабли и так загружены дальше некуда.
Видамаро нагрузил свои корабли камедью антиу, слитками серебра и зелёного золота Аму, слоновой костью, вьюками со шкурами невиданных животных, разнообразными красками, в том числе и сурьмой, которую больше всего предпочитали придворные модницы, деревом чёрным и ароматическим, которое в Пунте называлось «тишепес» и «хесит»… Что касается царя Пунта, то ему очень понравилось оружие Крита, разнообразные сосуды, небольшие резные изваяния из оникса, жемчуг, но особенно пришлись по душе критские вина.
Видамаро и его команда так сильно радовались удачному обмену своих товаров на товары Пунта, что на некоторое время забыли об осторожности. За что едва не поплатились головами — на них совершенно неожиданно напали морские разбойники, как поначалу подумал Видамаро, притом в таком месте, где они отродясь не водились. Кибернетос специально проложил курс своей флотилии несколько в стороне от обычных торговых путей, потому как его изрядно перегруженные суда стали малопригодными для морского боя.
Каким же было удивление Видамаро, когда он понял, что это никакие не лэйстес, а боевые корабли Айгюптоса! Перепутать их с какими-либо другими судами было невозможно. Они имели вытянутый корпус длиной не менее восьмидесяти локтей с прочным поперечным набором, который опирался на мощный килевой брус; это новшество позволяло отказаться от продольной стяжки канатом, что было характерно для торговых судов. Брус в носовой части оканчивался металлическим тараном в виде головы крокодила, а на далеко выступающей задней оконечности было закреплено одно, но очень крупное рулевое весло.
Сражаться с кораблями Айгюптоса, хотя их и было меньше, чем судов у Видамаро, оказалось очень сложно и чрезвычайно опасно, несмотря на то что моряки мигом надели надёжные латы, бронзовые шлемы и закрылись длинными овальными щитами. Гребцов вражеских кораблей невозможно было достать, так как они прятались от стрел за фальшбортами, высота которых составляла около двух локтей. Кроме того, по оконечностям боевых кораблей Чёрной Земли жёстко крепились ограждённые площадки для лучников. А ещё они располагались в корзине на верхушке мачты.
Лучники, вооружённые дальнобойными луками, оказались главной ударной силой боевых кораблей Айгюптоса. Их длинные стрелы доставили немало хлопот флотилии Видамаро, которая из-за перегруза утратила преимущество быстрого манёвра. И неизвестно, чем бы закончилось сражение, но тут в события вмешались боги. Неожиданно подул попутный, практически штормовой, ветер, и суда Крита получили большое преимущество в скорости.
Видамаро, опытный мореплаватель, отправился в дальнее плавание по неизвестным водам на новых кораблях; они были построены по его заказу специально для путешествия в Пунт. Он взял за образец гемиолии ахейцев, которые имели по две мачты, только его суда были пошире и повместительней. И его предвидение сработало как нельзя лучше. Всё-таки два паруса тянут судно вперёд быстрее, чем один.
