— Взгляни! — Он показал острое лезвие клинка. — Ни одной зазубрины! Кинжал выше всяких похвал!
— Что ж, достойное оружие, — солидно подтвердил его слова Даро. — И сколько ты хочешь за него?
Конечно же, Ахирам не был бы финикийцем, не заломив совсем уж несусветную цену. Даро саркастически ухмыльнулся.
— Уважаемый Ахирам! По-моему, я хочу купить у тебя не весь твой товар, а всего лишь кинжал. Да, он неплох, но ещё неизвестно, как этот клинок поведёт себя в бою. По правде говоря, мне торговаться недосуг — спешу, поэтому предлагаю тебе достойную, поистине царскую цену.
С этими словами Даро полез в свой кошелёк и достал оттуда две великолепные чёрные жемчужины.
Маслянистые глаза Ахирама жадно блеснули, что не укрылось от взгляда юноши. Даро мысленно рассмеялся; ещё бы, уж кто-кто, а финикийцы знают истинную цену чёрного жемчуга, на который особо падки правители.
— Ну как, договорились? — спросил юноша.
— Юный господин, наверное, шутит, — снова завёл своё финикиец обиженным тоном.
Все его инстинкты были нацелены на длительный торг, и он просто не мог вот так просто взять и отдать действительно великолепный кинжал, хотя покупатель намеревался заплатить за него весьма достойно. Мало того, Ахирам не сомневался, что юный кибернетос тоже знает стоимость чёрного жемчуга. И всё же жадность пересилила здравый смысл.
— Что ж, значит, мы не договорились… — Даро пожал плечами и, вновь распустив завязки кошелька, сделал вид, что хочет вернуть жемчужины обратно.
— Постой! — схватил его за руку торговец. — Добавь ещё одну маргаритос
[74] — и кинжал твой.
— А откуда тебе известно, что у меня их больше двух? — улыбнувшись, спросил Даро.
— Ах, господин, я столько лет занимаюсь торговлей, что вижу покупателя насквозь. А тем более — его кошелёк.
— Что ж, пусть будет по-твоему… — Даро достал ещё одну жемчужину. — Но!
Торговец насторожился.
— Но ты добавишь к кинжалу вон то ожерелье из электра, — продолжил юноша. — Всё, всё, больше торговли не будет!
Глянув на решительное лицо Даро, финикиец тяжело вздохнул, передал ему требуемые вещи и наконец получил вожделенные жемчужины. Ему почему-то казалось, что его здорово провели. Но в чём состоял подвох, он так и не понял. Тем не менее вслед юному кибернетосу он смотрел с уважением — тот проявил в торге недюжинную цепкость, а это свойство среди финикийцев очень ценилось.
А Даро был на седьмом небе от радости. Убить одной стрелой двух куниц! Теперь у него имеется великолепное оружие и очень ценный подарок для Атенаис. Кому расскажешь, не поверят, — ему удалось обвести вокруг пальца финикийского купца! Только за одно ожерелье из электра можно было свободно отдавать две жемчужины, а уж великолепному кинжалу из неведомого металла и вовсе не было цены…
Торговля товарами Пунта шла ни шатко ни валко — они были очень дорогими, к тому же Видамаро боялся продешевить, поэтому ближе к вечеру он отправился в гости к местному купцу Сазеро, одному из самых богатых людей Стронгили. Кибернетос и Сазеро были дружны и не раз участвовали в совместных сделках. Вот и в этот раз, увидев на рынке то, что Видамаро привёз из Пунта, торговец решил приобрести всё оптом. Но такие вопросы на торжище не решаются, поэтому, дождавшись, пока моряки перенесут товары на корабли, Видамаро со своим семейством начал подниматься по дороге, вымощенной тщательно подогнанными плитами известняка, на один из скалистых холмов, которыми изобиловал остров.
Обычно на таких высотах строила виллы знать Стронгили, богатые торговцы и коренные жители острова, считавшие, что их род происходит от первых правителей. Они и впрямь сильно отличались даже от многих своих соседей-островитян, в жилах которых была примесь крови других народов. Вилла Сазеро была трёхэтажной и напоминала ласточкино гнездо, прилепившееся к горной вершине, — её задняя стена представляла собой стёсанную скалу. И пол на нижнем этаже тоже был каменным. Благодаря этой особенности в жилых помещениях виллы всегда было прохладно, даже в самую большую жару.
— Это твой сын? — с удивлением спросил Сазеро, увидев Даро.
— А ты сомневаешься? — со смехом ответил Видамаро.
— О боги, как быстро бегут годы! Я помню его совсем маленьким.
Даро с удовольствием разглядывал убранство комнат виллы Сазеро. Торговец обладал великолепным художественным вкусом и старался приглашать для отделки помещений только лучших мастеров своего дела. Мозаичные полы в комнатах были не хуже, чем в андроне правителя Стронгили, только их сделали из тессера — кубиков из недорогих разноцветных камней. Правда, камни были собраны со всей Ойкумены, но это уже были несущественные мелочи для богатого торговца и известного мореплавателя.
В пиршественной зале купца на мозаичном полу среди вьющихся растений и цветов была изображена птица богини Рато — павлин. Птица была настолько искусно выполнена, что казалась живой, и создавалось впечатление, что ещё немного, и она выпорхнет в окно.
В других комнатах полы были попроще, сделанные из местной гальки, но рука какого-то выдающегося мозаичника так мастерски её уложила, что изображения и орнаменты были не хуже, чем в андроне. Чего стоила лишь картина подводного мира на полу комнаты, которую Сазеро предоставил семейству Видамаро — чтобы его гости отдохнули, пока слуги накроют стол. Осьминоги, каракатицы, ракушка-жемчужница, разнообразные цветные рыбки… — и всё это опутано водорослями, растущими среди камней.
В комнате стояли изящные диванчики на резных гнутых ножках и стол со столешницей из чёрного дерева, инкрустированной перламутром с золотыми прожилками. Чтобы гостям было нескучно коротать время до начала пира, им подали превосходное вино Стронгили из вяленого винограда; похоже, Сазеро не забыл, что Акару его очень любит. А уж кувшин из Айгюптоса, в котором находилось вино, и серебряные кубки из златообильных Микен и вовсе были выше всяких похвал.
Даро с удовольствием прихлёбывал охлаждённое вино и рассматривал стены комнаты. Он уже бывал здесь, и многое стёрлось из его памяти, но, похоже, фрески на стенах были новыми, гораздо красивее прежних. Для Стронгили это было неудивительно — время от времени вулкан давал о себе знать землетрясениями, и тогда по стенам шли трещины, а то и вовсе штукатурка осыпалась, и приходилось всё делать заново.
На одной из стен, где находилось большое окно, были изображены пушистые козлята кри-кри, которые резвились, прыгая по скалам. На другой стене неведомый художник нарисовал сценку сбора винограда с дымящимся вулканом на заднем плане. Третья стена представляла собой богатое панно, в центре которого была изображена рельефная Гоукараапи — праматерь всего сущего, особо почитаемая богиня Стронгили. У жителей острова она стояла выше самой Асираи, Матери Богов.
