Но вот раздался глухой звук авлоса, к которому подключили флейты, и во двор выбежал огромный бык. Казалось, что его раздувающиеся в гневе ноздри испускают не воздух, а дым и языки пламени. Такого великолепного тавроса давно не приходилось видеть. «Да уж, — подумал восхищенный Даро, — неплохо постарался Апикаразоро». Действительно, священные игры проходили каждый год, благо причин для праздников хватало, но минос «рождался» раз в девять лет. А значит, это очень важное для Крита действо должно получить завершение, подобающее столь значимому событию.
Длиннорогие пятнистые тавросы были особой породы. Их специально вывели для священных игр. Могучие быки олицетворяли бога Посейдона Энесидаона — Колебателя Земли, от гнева или милости которого зависело благополучие и жизнь всех кефтиу.
Быки, предназначенные для священных игр, до определённого возраста находились на свободном выпасе, в роще, где было святилище Посейдона, без надзирающих за ними гоготао — пастухов, потому что в стойле можно вырастить только хорошего вола для упряжки. Затем подросших бычков отлавливали сетями и начиналось обучение, которое длилось не менее трёх лет. Ведь буйство огромного необученного тавроса могло принести много бед. Он, как и его «жертвы», должен был чётко помнить свою роль и исполнять её в полном соответствии с канонами священного обряда. Поэтому ответственность Апикаразоро была огромной.
Быка нельзя было доводить до бешенства, потому что потом с ним не было никакого сладу. Но, похоже, молодые помощники Апикаразоро, которые добавляли быку свирепости, слегка покалывая его копьями, перестарались — глаза быка были налиты кровью, а сам он напрочь забыл то, чему ему его годы учили жрецы Бычьего двора, и готов был растерзать, растереть в пыль любого, кто встанет у него на пути.
Увидев перед собой двух юношей и девушку, бык помчался на них, склонив голову, увенчанную огромными рогами. Он уже готовился пронзить ими девушку, потому что юноши вдруг разбежались в стороны, а она осталась стоять перед ним — тонкая и беззащитная, как былинка посреди выгоревшей на солнце степи. Неожиданно девушка схватила тавроса за рога, на мгновение повисла на них, крепко держась руками, а затем, когда ошеломлённый бык резко вскинул голову, совершила немыслимый по красоте прыжок ему на спину и оттуда легко соскочила на землю. Юноши, оказавшиеся позади животного, подстраховали её, приняв на руки.
Зрители в восхищении закричали, начались рукоплескания, а придворные дамы стали бросать на арену цветы.
Бык резко остановился и свирепо замычал, выбирая, на кого снова броситься. Но юноши и девушки под зазвучавшую музыку оркестра устроили вокруг него хоровод. Они неслись в священном танце с большой скоростью, увёртываясь от рогов животного. Но вот наконец бык настиг свою «жертву», но юноша, немного сместившись в сторону, схватился за его рог правой рукой, а когда таврос попытался боднуть его, он с силой оттолкнулся и, совершив головокружительное сальто, перелетел через него.
И снова восхищенные крики поднялись до небес. Зрители были сильно возбуждены; они вопили что-то совсем уж неразборчивое — как дикари. Происходившее на арене действо заставляло вскипать кровь в жилах, пробуждая древние инстинкты, которые каждый человек хранит глубоко в душе.
На какое-то мгновение бык застыл в полном недоумении и удивлении: как же так, ведь его жертва была совсем близко, а ему не удалось подцепить её на рога?! Наверное, в этот момент у него голова пошла кругом от сплошного мельтешения перед глазами человеческих фигур, которые по-прежнему продолжали танцевать, хотя танцем их высокие прыжки трудно было назвать.
Только теперь Даро наконец полностью осознал смысл ночных мистерий в Лабиринте, где юноши и девушки прыгали как сумасшедшие. Это была великолепная разминка перед игрой с быком, которая доводила их физическое состояние до нужного уровня и ещё больше усиливала отменную реакцию, без которой выходить против тавроса не имело никакого смысла; конечно, если человек не самоубийца. Временами казалось, что ещё немного — и бык нанижет на свой острый рог юношу или девушку, как глупую бабочку, но в последний момент следовал головокружительный прыжок, и страшное оружие тавроса пронзало пустоту. И всё это происходило в танцевальном ритме!
Но вот снова одна из девушек оказалась на пути взбешённого животного. У неё был явно вызывающий вид. Бык, который уже изрядно устал и немного поостыл, — ведь ему никто не делал больно — вдруг остановился и тупо уставился на девушку. Она что-то крикнула и ударила несколько раз в ладоши. Таврос снова разъярился и попытался ударить девушку рогами. Но она совершила точно такой трюк, как и одна из её подруг: схватилась обеими руками за рога, оттолкнулась от них, взлетела высоко в воздух, но вместо того, чтобы перелететь через животное, девушка вдруг уселась на него верхом.
Уж этого-то бык точно не ожидал! Поступок девушки он посчитал для себя огромным оскорблением и понёсся по арене, как сумасшедший, издавая грозное мычанье и мало что понимая и соображая. Девушка спокойно сидела на разъярённом быке, крепко сжимая коленями его крутые бока, а зрители неистовствовали — такое зрелище нечасто увидишь даже в исполнении атлетов Крита. Ай да микенцы!
Бык начал подкидывать задние ноги, и, чтобы не слететь под его копыта, девушка соскочила на плиты двора и быстро отбежала в сторону. Но её место тут же заняла другая участница священных игр. Она начала дразнить быка, и тот снова попытался смять, раздавить назойливого человечка. Девушка не стала повторять трюк своей подруги; она сделала сальто и уселась прямо на шею быка, впереди выпуклой мощной холки. Казалось, что глаза тавроса полезли из орбит. На морде животного выступила пена, и страшный в своей ярости бык, низко опустив голову и почти касаясь носом земли, попытался сбросить бесстрашную наездницу.
Девушка откидывалась назад, цепляясь за холку закинутыми назад руками, и упиралась ногами в основания ушей. Бык исступлённо мычал и мотал головой. Продержавшись несколько мгновений, девушка спрыгнула на арену и получила в награду шквал аплодисментов и град цветов, которым уже были засыпаны края двора.
Пришёл черёд и юношей показать своё искусство. Один из них исполнил такой же трюк, как первая девушка, но скрутил двойное сальто. А второй и вовсе крепко встал обеими ногами на спину бегущего быка, который пытался догнать его товарищей. Так они обежали по периметру почти весь двор, а около места, где сидел минос и правительница, юноша грациозно соскочил и низко им поклонился.
Бык продолжил свой бег, потому что перед ним появилась группа из шести человек — трое юношей и три девушки. После этого священные игры значительно ускорились, хотя, казалось бы, куда уж быстрее. Хрипя, бык бросался на отвлекавших его криками и ударами в ладоши молодых людей, а те перепрыгивали через него, вскакивали ему на спину, на какой-то миг прижимались к боку разъярённого животного, ловко избегая страшных рогов. И всё это происходило настолько быстро, что зрители видели сплошное мелькание мускулистых полуобнажённых тел, которые, казалось, парили над двором в немыслимых сальто и кульбитах.
Постепенно рёв быка перешёл в хриплый стон, шкура потемнела от пота, изо рта вместе с неровным дыханием летела пена. Он остановился, угрожающе опустив голову, но желания носиться за дразнящими его человечками уже не выказывал. Таврос очень устал, но своей позой предупреждал, что силы у него ещё не на исходе. Над внутренним двором Лабиринта стоял сплошной гул. Все радовались — свершилось! Бык Посейдона, Колебателя Земли, признал себя побеждённым, а значит, в предстоящем году можно не опасаться разрушительных землетрясений.
