Книга Переворот, страница 37. Автор книги Ольга Игоревна Елисеева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Переворот»

Cтраница 37

— А разве те люди, ну которые послали Шванвича, не начнут немедля будоражить народ? — спросил Потёмкин.

Като покачала головой.

— Нет, они затаятся и подождут наших действий. Нанесли удар и наблюдают, чем мы ответим. Это как в шахматах. — Екатерина оглянулась в сторону обеденного зала, где Никита Иванович Панин как раз поднимал бокал, провозглашая тост за здоровье Её Величества. — Ступайте домой, Гриц. Приведите себя в порядок и возвращайтесь сюда. Заберёте, наконец, доктора Крузе. Он сумеет придать телу императора надлежащий облик... — Она запнулась.

Потёмкину показалось, что слёзы вот-вот готовы побежать по её щекам. Но Екатерина справилась с собой и даже сумела улыбнуться.

— Дорогой молитесь за меня. Мне предстоит сейчас разыгрывать трудную роль. Они знают, что я уже обо всём извещена. И я прекрасно понимаю, что говорю с убийцами мужа. Но с обеих сторон не будет сделано ни шагу к разоблачению друг друга.

В дверях появился гетман Разумовский. Весёлый и с бокалом шампанского в руках. Он полоснул Потёмкина взглядом, как бритвой, и обратился к Екатерине.

— Государыня, что случилось? Вы бледны.

— Нет-нет, Кирилл Григорьевич, — императрица милостиво улыбнулась ему. — Вахмистр прибыл поторопить доктора Крузе. У императора третьи сутки не проходят колики. Этот параксизм что-то особенно затяжной и болезненный...

— Уси биды от дикарей, — благодушно отозвался Разумовский. — Смотрите, вахмистр, чтоб немец не залечил вашего пленника до смерти. Впрочем, ставить на труп пиявки — работа не пыльная.

Последняя фраза прозвучала с такой угрожающей откровенностью, что Потёмкин и Екатерина переглянулись.

— Вы позволяете себе мрачные пророчества, гетман, — одёрнула собеседника императрица. — Лучше пойдёмте в зал, а то всё веселье закончится без нас.

Она взяла Кирилла Григорьевича под руку и, что-то оживлённо рассказывая ему, повела к столу.

Потёмкин остался стоять на площадке белой мраморной лестницы, как соляной столб. Ужас происходящего не укладывался у него в голове. Смерть государя нельзя утаить. Можно только растянуть пытку, не оглашая случившееся, ещё на несколько дней. Но после... после их всё равно разорвут на шматки. Неужели удастся убедить целый город, что свергнутый император умер своей смертью? Едва ли по всей России найдётся сотня дураков, способных в это поверить. Цареубийство у нас не в чести, и если лично Потёмкину ничего не грозит — он даже не входил в число караульных — то Алехан вляпался крупно. Как курица в коровью плюху. Сколько ни мой, чистым уже не сделать.

Часов около пяти Гриц вернулся во дворец и забрал доктора Крузе. На этот раз тот не отнекивался и всю дорогу хранил суровый, слегка торжественный вид.

— Понимаете ли вы, молодой человек, — уже на самом подъезде к Ропше спросил он, — что такое смерть государя и какой она имеет сакральный смысл?

Потёмкин пожал плечами.

— О, это очень важное событие! — лейб-медик поднял палец. — Смерть царствующей особы всегда жертва. Она закрывает прежнюю эпоху и необходима, чтоб начать новую. Кроме того, есть ещё и сниженный смысл: власть всегда переходит к новому правителю путём поединка, в котором он убивает старого. Так мыслили древние. И сейчас есть племена дикарей...

— Мы не дикари, — оборвал врача Потёмкин. — Здесь, — он указал на дом, — не было ни жертвы, ни поединка. А было убийство. Больного, беззащитного человека. Ничего возвышенного, тем более сакрального я в этом не вижу. Мы — христиане и должны бы иначе относиться друг к другу.

Доктор Крузе как-то странно посмотрел на собеседника и больше не пытался его разговорить. Видно, вахмистр был ортодокс. Тяжёлый случай. Слишком серьёзное отношение к жизни. Даже к чужой. Здесь орденскому ловцу душ делать нечего. Не по сетям добыча.

Глава 10
ВИНОВНИКИ ТОРЖЕСТВА

Зимний дворец строила для себя ещё императрица Елизавета. Некогда архитектор Растрелли возвёл в Рундале дом герцога Бирона — восхитительный алый цветок на дне чаши средневековой площади. Это чудо вызвало столько зависти у современников, что Елисавет всё своё царствование заказывала оформление резиденций только итальянцу.

Очередной дворец уже давно был бы закончен, если бы не война с пруссаками, поедавшая львиную долю бюджета. Елисавет умерла, так и не обновив Зимнего. Зато Екатерина переехала туда на третий день восшествия на престол. Она желала подчеркнуть, что началась иная эпоха, и хотя в полупустых залах ещё пахло сырой штукатуркой, а добрая половина покоев не была отделана, Зимний стал постоянной резиденцией. Отныне придворные собирались именно здесь.

Екатерина Романовна Дашкова нашла подругу в будуаре. Императрице убирали волосы. Её роскошная чёрно-каштановая грива нуждалась в тщательном уходе, особенно после трёх дней, когда Като и за гребень-то не бралась.

Камердинер Василий Шкурин старался вовсю. Костяная расчёска в его руках сменилась частой щёткой из свиной щетины. В сторонке, на жестяной коробочке с углями грелись позолоченные щипцы. Дрова были яблоневыми и наполняли воздух стойким ароматом. На круглом столике в уголке Марфа сервировала кофе с бисквитами. В комнате царили такой покой и умиротворение, что Дашкова на мгновение запнулась на пороге.

Она рассчитывала найти подругу, орошённую слезами скорби. В тоске слоняющуюся от окна к окну. Быть может, даже рвущую на себе одежды. Во всяком случае власы и платье императрицы представлялись Екатерине Романовне в полном беспорядке, лицо — красным, чело — затуманенным от горя.

Вчера, четвёртого июля, в городе официально объявили о кончине свергнутого государя. Царица явилась на публике в трауре, слёзы струились по её щекам. В полном молчании она выслушала манифест о смерти супруга, который читал Никита Панин. На словах «острый приступ геморроидальных колик пресёк его страдания» она зарыдала почти в голос.

Сцена была сыграна мастерски. Её испортил только цесаревич Павел, приведённый воспитателем. Когда мать попыталась взять его за руку, мальчик начал вырываться и плакать, а потом с криком «Не трогай меня!» убежал из зала.

Екатерина казалась смущена, и в этот миг её слёзы едва ли были неискренними.

Потому-то Дашкова и предполагала застать государыню, поражённую горем. Или хотя бы растерянностью. Ведь в смерти несчастного Петра Фёдоровича винили её ближайших друзей — Орловых. Гри-Гри ещё не стал официальным фаворитом, но его связь с императрицей была тайной полишинеля. Кому как не ему выгодно сделать Екатерину вдовой? Его наглый братец — этот Алексис — судя по кабацким замашкам, способен на всё. Для него задушить человека, даже государя, всё равно что сплюнуть под ноги. Такие люди не поднимаются до душевных терзаний.

Вчера княгини во дворце не было. Она поехала навестить детей и супруга: всё время переворота они были разлучены. Пробыв с Михаилом Ивановичем до вечера и засыпав его красочными рассказами о походе на Петергоф, Екатерина Романовна утомилась и задремала у камина. Пригревшаяся на её коленях маленькая Анастасия шкодливо драла кружево на материнском рукаве. Миша играл с Павликом на ковре.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация