Уэбб не ответил. Он не сомневался, что сможет, потому что девушка несколько раз пыталась вступить с ним в беседу. Боули это проверит, официантка подтвердит его слова, и все закончится. Но кого тогда станет подозревать Боули? Роанну?
— Вы можете идти домой, — сказал Боули после паузы. — Никаких запретов. Если вам нужно уехать из дома, например, в деловую поездку…
Уэбб удивленно взглянул на него:
— Я вряд ли буду планировать деловые поездки, когда нужно хоронить жену.
— Да, что касается похорон, нужно провести вскрытие. Похороны придется отложить на день-два. Я дам вам знать. — Лицо Боули стало серьезным. — Уэбб, сынок, скажу честно, я пока не знаю, что произошло в действительности. Прискорбно, когда убивают женщину, и как правило, это делает или ее муж, или любовник. И хотя я далек от мысли, что это сделал ты, но других подозреваемых практически нет, поэтому я все должен проверить досконально. Если ты сам кого-нибудь подозреваешь, поделись со мной. Всегда существуют маленькие семейные тайны и секреты. Твои родственники, например, уверены, что убийство совершила Роанна. Они даже обращались с ней как с преступницей, пока я не сказал им, что не думаю, что она причастна к убийству.
Боули был обыкновенным шерифом, но многолетний опыт помогал ему видеть людей насквозь. У него имелась выработанная с годами тактика ведения допросов, но сейчас она не сработала. Вместо того чтобы поделиться с ним своими подозрениями, Уэбб поднялся и спросил:
— Я могу идти? — Боули махнул рукой:
— Да, конечно. Хочешь, отвезу тебя домой. Все равно уже утро и поздно ложиться спать.
Роанна спряталась. Она спряталась не так, как делала это, когда была маленькой, залезая под диван или в стенной шкаф. Она просто отгородилась от всего, что происходило в доме. Облокотившись на подоконник, стояла около полукруглого окна, того самого, из которого однажды в детстве наблюдала, как Уэбб и Джесси, обнявшись, сидели на скамейке под старым деревом. За ее спиной в комнате остальные члены семейства обсуждали ее дальнейшую судьбу. На ее плечи все еще было накинуто одеяло, в которое она закуталась ночью, глаза были обращены на серый рассвет за окном, а в ушах стояло жужжание голосов, к которому она старалась не прислушиваться.
Она заставляла себя не думать о Джесси, но у нее не было сил прогнать из сознания отпечатавшуюся там кровавую картину. Войдя в комнату, Роанна сначала даже не поняла, что на полу лежит Джесси, вернее то, что от нее осталось. Голова Джесси была сплющена, на лбу зияла огромная открытая рана, череп был расколот почти пополам. Какое-то время Роанна стояла, в оцепенении глядя на тело, и только несколько мгновений спустя сознание ее просветлело и, почувствовав, что стоит в луже крови и наконец поняв, что неподвижное тело, распростертое у камина, — это то, что еще недавно было кузиной Джесси, она испустила тот ужасный крик, который разбудил весь дом.
В окне, около которого она стояла, отражались силуэты находившихся в комнате людей и, не поворачивая головы, она могла видеть входящих в комнату и выходящих из нее. Постепенно стали собираться и остальные родственники, парами и поодиночке. Слышались всхлипывания и возбужденные голоса.
Приехала Сандра, тетя Уэбба с отцовской стороны, высокая темноволосая женщина с таким же, как и у всех Тэллёнтов, энергичным и приятным лицом. Незамужняя, она полностью посвятила себя науке и теперь осуществляла в Хантсвилле одну из программ НАСА по физике.
Вместе со своими двумя детьми приехали дочь Глории и ее муж, Ланетт и Грег Спенсы. Дочь, которую звали Корлисс, была одного возраста с Роанной, но они никогда не были друзьями. Едва войдя в комнату, Корлисс тихо проскользнула к Роанне и прошептала:
— Слушай, неужели ты правда стояла в ее крови? Как она выглядела? Я слышала, как мама говорила папе, что ее голова была расколота пополам, как арбуз.
Не отвечая на настойчивый шепот, Роанна отвернулась к окну.
— Расскажи мне! — настаивала Корлисс со злобным любопытством и даже ущипнула Роанну так сильно, что от боли глаза ее наполнились слезами. Но она даже не оглянулась.
Наконец Корлисс отстала от нее и пошла искать кого-нибудь другого, чтобы расспросить о кровавых деталях.
Сын тети Глории, Бэрон, жил в Чарлете, и его вместе с женой и тремя детьми ждали к полудню. Но даже без них уже больше десятка членов семейства толпилось в гостиной и кухне около кофейного подноса, перемещаясь то туда, то обратно. Пока еще никому не разрешали подниматься наверх, хотя Джесси уже давно унесли. Там все еще работала группа экспертов, снимая отпечатки пальцев и фотографируя.
Старый дом был переполнен людьми, но Роанна старалась их не замечать. Ее опять стал бить озноб, и она изо всех сил обхватила себя руками.
Ее не оставляло чувство вины перед Уэббом. Все произошло из-за нее. Если бы только она его не поцеловала!
Уэбб не убивал Джесси. Ей хотелось закричать об этом во весь голос, чтобы они даже не смели думать о нем такое! Но помимо воли она слышала, как Глория и Гарлен так же убежденно говорили о его виновности, как некоторое время назад, что убийца — она. Уэбб не мог хладнокровно убить беззащитную женщину! Как они смеют даже думать об этом?
Какой бы злой и испорченной ни была Джесси, что бы она там ни вопила в запале, он никогда бы не стал убивать ее. Роанна вспомнила, как Уэбб целую ночь просидел в конюшне, помогая Лойелу принимать роды у кобылы, и как выхаживал потом слабенького жеребенка. Нет, он не мог убить.
В том, что Джесси убили, была вина и ее, Роанны. Она любила Уэбба и не смогла сдержать свой порыв, и это привело к цепи роковых событий. Роанна не представляла, кто мог убить Джесси, но она твердо знала, что не Уэбб. Каждой клеткой своего тела она чувствовала это, так же как и то, что теперь он никогда не простит ее.
Когда шериф Боули предложил Уэббу проехаться с ним в участок, у нее не было сил взглянуть на него перед его уходом. Она боялась увидеть в глазах злобу и осуждение и знала, что не вынесет такого. Никогда она не чувствовала себя такой одинокой, как будто между нею и остальным миром образовалась невидимая стена. Она слышала, как позади нее тихо
Плакала бабушка и как Глория утешала ее, но все это было как будто уже в другой жизни.
Ей уже никогда не забыть, как Гарлен и Глория с пеной у рта обвиняли ее в убийстве Джесси и как шарахались от нее, как от прокаженной. Даже когда шериф сказал, что он не считает ее виновной, никто не подошел к ней и не извинился, даже бабушка, хотя Роанна расслышала, как она сказала шерифу: «Слава Богу!»
Всю свою жизнь она хотела добиться любви этих людей, старалась быть той послушной девочкой, какой они хотели ее видеть, но ей это так и не удалось. Только Уэбб один заботился о ней, но она своими руками уничтожила их дружбу. Если она теперь покинет этот дом, то ее отъезда даже никто не заметит. Отчаяние, которое она испытала, когда поняла, что Уэбб не любит ее и не верит ей, перешло в глухую молчаливую тоску.
