Пересиливая себя, встаю, сжимаю зубы и, подгоняемый криками тренера, бросаюсь в самую гущу битвы. «Полезный», «быстрый», «упорный», «непримиримый» — своими действиями на льду я оправдываю каждый из эпитетов, которыми сопроводили мое личное дело. Идеально даю голевой пас, и Климов вталкивает в сетку важную шайбу.
Гол!
— Турунен, а кто за тебя в обороне отрабатывать будет?! — Орет тренер, едва я плюхаюсь на скамейку, чтобы перевести дух.
— Климов, а где передача?!
— Стерхов, что с добиванием?!
И в этот момент я ощущаю то самое удовлетворение, которое всегда помогало мне чувствовать себя живым. Сердце бьется, как бешеное, места ушибов болят, а тренер кричит так, что закладывает уши, — значит, ты все еще часть игры.
Позже, в раздевалке, партнеры по команде пожимают мне руку, и мы впервые заводим разговор.
— Неплохо. — Улыбаясь, говорит мне Виктор.
В раздевалке он по-прежнему свой.
Все смеются, спорят, шумят, кидаются одеждой, подначивают друг друга, и я с удовлетворением отмечаю, что больше особо не выделяюсь среди этих ребят.
Даже вручая деньги тренеру, я понимаю, что так делают все. Дальше некоторых из нас ждет громкая карьера, и необходимость во взятках и откатах отпадет. Менее же удачливые продолжат играть в лигах уровнем ниже и продолжат платить. Главное, не оказаться в числе вторых.
Мариана
— Мариана!
Я оборачиваюсь. Это Алина машет мне рукой.
Я надеялась, что сяду за столик в углу столовой, разберусь с расписанием, скорректирую план по изучению пропущенного за время моего отсутствия материала и буду там настолько неприметной, что не придется разговаривать ни с кем. Но, кажется, эта девушка очень рада меня видеть.
Не то чтобы я была сильно удивлена — в школе у меня имелись друзья, но за время болезни матери я настолько привыкла держаться особняком и хранить все переживания в глубине себя, что уже и забыла каково это — нормально общаться с кем-то, созваниваться и проводить свободное время вместе.
— Привет. — Я останавливаюсь у столика, ожидая приглашения.
Рядом с Алиной сидит еще какой-то паренек. Щуплый, с растрепанными волосами, впалыми щеками и большими выразительными черными глазами. Он кажется слегка растерянным.
— Привет! Да падай ты! — Алина стучит ладонью по стулу. — А это… — Она указывает на парня. — Как тебя? Никита?
— Да. — Он кивает.
— Никита. — Подтверждает она.
— Вы что, только что познакомились? — Удивляюсь я.
— Нет, мы лучшие друзья. — Улыбается она. — Уже целых… — Девушка смотрит на часы. — Целых семь минут!
— Так бывает? — Я кладу на стол поднос, вешаю сумку на спинку стула.
— Думаю, это судьба. — Хохочет Алина. — Один из придурков-хоккеистов начал задирать Ника в очереди, намекая на его ориентацию. Ну, я подошла и поцеловала Ника: «типа, какие еще вопросы?» Он сразу отстал, и мы решили зафрендиться по-настоящему. — Девушка припадает крашенными губами к коктейльной трубочке и шумно тянет напиток. — И самое смешное, знаешь что?
— Что?
— Похоже, Никита и в самом деле гей.
— Да? — Я поворачиваюсь к парню. — Так тебе не требовалась помощь?
Он пожимает плечами. Выглядит растерянным.
— Твой новый друг не разговаривает? — Спрашиваю я у Алины.
— Разговариваю. — Хрипло отвечает Никита. Его длинные, тонкие пальцы впиваются в стакан. — Просто… не знаю… переволновался. — Он косится куда-то в сторону. — Виктор все еще смотрит на нас.
Я осторожно поворачиваюсь. Через два столика от нас сидят крепкие парни. Один из них, широкоплечий, с темными волосами, смотрит на нас, развернувшись в полкорпуса.
— Я бы тоже завела себе дружка-хоккеиста. — Тихо произносит Алина. — Прости, Ник. Но эти самодовольные павлины все как на подбор красавцы, ослепнуть можно! Говорят, в честь осеннего бала будут организованы соревнования между студентами разных групп. Будет на что посмотреть.
— Мне больше нравятся светловолосые. — Уперев локти в стол, хмыкает наш новый знакомый.
— Такие, как этот? — Напевно произносит рыженькая. — Извини, но его уже заняла Мариана. Он не сводит с нее глаз с тех пор, как вошел в столовую.
Я с удивлением следую за ее взглядом и натыкаюсь на Макса Лернера, который в первый день помог мне найти нужную аудиторию. Парень проходит меж столов, здоровается за руку с каждым из хоккеистов, а затем направляется к нам.
Три, два, один — боже, мое волнение готово перелиться через край!
— Привет, Мариана, — он бегло проводит глазами по сидящими за столом, а затем впивается взглядом в меня. — Я — Макс, помнишь меня?
Жар начинает медленно приливать к моим щекам.
— Э… привет, да.
Наверное, нужно встать? Как-то неудобно, что он смотрит на меня сверху вниз. Но не вскакивать же с места? Поэтому я остаюсь сидеть неподвижно.
— Как дела? — Парень добродушно улыбается.
— Хорошо, — отвечаю я на дежурный вопрос.
Повисает неловкая пауза.
— Уже освоилась в Большом? — Спасает положение Макс.
Теперь я понимаю, почему девушки в гимназии бегали за ним толпами: он любезен, вежлив и чертовски неотразим.
— Немного. — Вру я.
У меня не было времени привыкать к здешней обстановке и порядкам, потому что я пропустила неделю из-за смерти отца. Но не вываливать же все это на первого встречного?
— Это хорошо. — Кивает он. — Приходи со своими друзьями ко мне на вечеринку в выходные, ладно? Родители уезжают на курорт, и сестра хочет оторваться.
— Кто-то еще будет? — Брякаю я.
И неумолимо краснею. «Надо же такое ляпнуть!»
Но Макс дарит мне очередную сногсшибательную улыбку:
— Думаю, да. Вика, моя сестра, уже раструбила о вечеринке на весь универ, так что я жутко переживаю, как бы гости не разнесли весь наш дом. — Он склоняет голову на бок. — Так ты придешь?
— Я… — У меня в горле пересыхает.
— Придет, конечно. — Отвечает за меня Алина. — Мы как раз обсуждали, где бы оттянуться в выходные.
— Отлично. — Макс как бы невзначай касается моего плеча. — Ладно, буду ждать. До встречи!
И махнув рукой нам на прощание, удаляется из столовой легкой, уверенной походкой.
— Дыши! — Приказывает Алина, обмахивая меня тетрадью с конспектами.
— Что? — Я пытаюсь сделать невозмутимое лицо.
— Похоже, у тебя поднялась температура. — С улыбкой замечает Никита.
— Ерунда. — Ворчу я, ерзая на стуле.
