— Нет уж! — Машет руками Виктор.
— Мой тебе совет, Кай. Лучше не афишировать близкую связь с этой цыпой, чтобы не нарваться на Макса — ее братца! — Не унимается Климов.
— А он кто? Боец? — Уточняю я. — Или типа серьезный парень? Кто?
— Керлингист! — Стонет Ян, сгибаясь пополам от смеха.
И наш смех снова грохочет на весь парк. Мы смеемся так звонко, что все вокруг оборачиваются на нас.
— Вы как хотите, а я лучше обращу свое внимание во-о-он на ту куколку с филфака. — Задумчиво говорит Виктор, когда мы все более-менее успокаиваемся. — Интересно, почему мы с ней все еще не знакомы? Нужно наверстывать!
Я следую за его голодным взглядом и вдруг… вижу Мариану. Девчонка сидит так, что ее маленькая аппетитная задница выпячивается назад, а свитер собирается на животе, обнажая полоску кожи на талии. Она так бесстыдно красива, что у меня перехватывает дыхание.
— Аппетитная, — присвистывает кто-то из парней.
Они что, все сейчас на нее пялятся? От осознания этого мои внутренности стягивает тугим узлом, желваки на скулах вздуваются. Я не хочу, чтобы эти гиены жадно пожирали ее своими взглядами. Только не ее!
— И кажется неопытной. — Ухмыляется Леха. — Спорим, девственница?
— На что спорим? — Подхватывает кто-то еще.
— Я б вдул! — Бросает Ян, поправляя пояс на джинсах — так, словно у него там вдруг стало тесно.
И вот здесь, сам не знаю почему, я не выдерживаю — резко хватаю его за грудки и подтягиваю к себе.
— Что ты сказал?! — Рычу.
Руки сработали быстрее головы. Ярость забурлила в крови, ударила жаром в лицо.
— Эй… — Ян выглядит обескураженным.
— Ты чего? — Бросаются к нам парни.
Но я все еще крепко держу его за ворот куртки. И, тяжело дыша, цежу сквозь зубы:
— Что. Ты. Сказал?!
— Полегче, Кай! — Кладет руку на мое предплечье Виктор.
Все напряжены. Еще искра, и может разгореться костер — драка, в которой никто не уступит. Налетев на Яна, я рисковал, но у меня не было времени подумать. Я действовал на чистых инстинктах.
— Какого х… — Дергая плечом, Климов обрушивает на меня волну отборной брани.
Но его слова доносятся до меня как через черную пелену. Я не слышу ничего, кроме гулких ударов собственного сердца.
— Что случилось-то? — Примирительно говорит кто-то из ребят.
— Эй! — А это Виктор пытается мягко вклиниться между нами. — Давайте успокоимся!
— Это моя сводная сестра… — выдыхаю я, медленно ослабляя хватку.
Мне приходится буквально уговаривать свои пальцы расцепиться. Кровь все еще бурлит в венах, клокочет в груди злостью и зудит на коже ожиданием схватки.
— Так бы сразу и сказал! — Отталкивает меня от себя Ян.
Зачем я вообще открыл рот? Зачем рассказал об этом? Она мне никто! И уж тем более не сестра! Какое мне дело до того, кто ей интересуется?
Черт! Черт…
— Парни, все. Будем считать это недоразумением. — Разводит нас подальше друг от друга Виктор. — Давайте забудем, ладно?
— Да. — Киваю я через силу.
— Нет проблем. — Поднимает вверх ладони Ян.
Но на его лице до сих пор темнеет раздражение.
— Так она твоя сестра? — Обнимает меня за плечи Виктор. — Чего же ты сразу не сказал?
Я поворачиваюсь в сторону девчонки. Наша с Яном стычка привлекла внимание многих, но только не ее.
Мариана беспечным жестом откидывает волосы назад, и они рассыпаются по ее тонким плечам. Это короткое движение обнажает нежные линии ее щек, подбородка и изящную шею. Девчонка смеется, и на ее безупречной светлой коже проступает легкий розовый румянец.
Мариана делает вид, словно не замечает вообще никого вокруг, но каждое ее движение призвано соблазнять и привлекать внимание. Вот она целомудренно наклоняет голову и смущенно убирает за ухо выбившуюся прядь. И мне хочется схватить ее за хрупкое запястье и проорать прямо в лицо: «Хватит это делать! Они все смотрят на тебя и пускают слюни! Прекрати!»
И да. Я сцепился с Яном потому, что хотел, чтобы он заткнулся.
Только я могу говорить о Мариане, и только я имею право на нее смотреть. Она — моя жертва, и только мне позволено касаться ее. Никто не должен помешать мне наслаждаться моей местью.
— Ты в порядке? — Снова пытается «достучаться» до меня Виктор.
— Да. — Оборачиваюсь к нему. — Она — моя сестра, что с того?
— Слушай, прости, Кай. — Подходит Ян. Он уже немного остыл. — Я же не знал, потому и сказал.
— Никто не знал. — Говорит кто-то из товарищей по команде.
Они окружают меня, пытаясь поддержать и замять конфликт, но от этого мне еще труднее дышать.
— Все нормально. — Заверяю я. И отводя взгляд, напоминаю: — Нам пора на тренировку.
— Да, давайте! Идем! — Спохватываются они.
Парни берут сумки, а я бросаю последний взгляд на сестрицу. Девушка красит губы прозрачным блеском, даже не задумываясь о том, как это выглядит.
Я отворачиваюсь. Мне срочно нужно разогреть мышцы тренировкой и остудить эмоциональный пыл на холодном льду. Физические упражнения всегда помогают в борьбе с эмоциями. Даже если природа этих эмоций не до конца ясна.
Все пройдет.
Делаю жадный вдох и медленный выдох.
Скоро все пройдет.
— Если тебе будет интересно, — говорит Виктор, по-дружески подталкивая меня вперед, — вчера в столовой к ней подкатывал Макс Лернер.
— Мне не интересно. — Раздраженно бросаю я.
— Ну да. Заметно. — Покашливает он.
«Придется тащиться на чертову вечеринку» — отмечаю про себя.
Но главная трудность состоит не в этом. Гораздо сложнее покинуть университетский парк, ни разу обернувшись и не посмотрев на нее. Я буквально заставляю себя идти по прямой и смотреть только перед собой.
* * *
На выходе из спортивного центра, я сразу отмечаю, что небо плотно затянуло тучами. Ветер бушует, в отчаянии засыпая улицу песком и пылью, деревья склоняют свои вершины, поддаваясь давлению его потоков.
Сев в машину, я еще долго прихожу в себя. Разгоряченную кожу холодит от ветра, на зубах скрипит песок. Я завожу двигатель и выезжаю на дорогу. Прохожие, опасаясь гнева разбушевавшейся погоды, спешат укрыться под крышами домов и в зданиях магазинов, и только бродячие псы уныло глядят из-под лавок, надеясь, что на этот раз обойдется без дождя.
Я замечаю ее тонкую фигурку на остановке сразу за поворотом от университета. Она дрожит, окутанная вихрем из встречных потоков, прячет лицо в воротник и беспомощно обнимает себя руками. Ветер безжалостно треплет ее светлые пряди и заставляет втягивать голову в плечи.
